( Не) верю тебе! (СИ) - Стрельцова Александра. Страница 24

Отчим подходит к дивану, на котором сидит, сжавшись в комочек Уля, приседает на его край, словно отец родной обнимает девушку, тянет на себя. Уля не сопротивляется, легко поддаётся в руки моего отца, в то время как мою груд царапает лёгкая ревности и зависть.

Отчим наклоняется к уху Ульяны, что-то тихо шепчет, и получает кивок головы девушки.

- Вот и умница, - словно ребёнка гладит по голове, поднимается на ноги.

Как только отец выпускает Ульяну из рук, она поднимается следом и не смотря в мою сторону, слегка покачиваясь, скрывается в душевой.

- Не дави на неё, - строго предупреждает отчим, - не переходи черту дозволенного, и помни, что ты женат.

- Переживаешь, что я жене изменю? – вырывается само по себе, - прости, я не хотел…

- Я переживаю за Улю, не допусти такого, чтобы она чувствовала себя любовницей, - поясняет отец.

Не отвечаю, а отчим и не ждёт ответа, молча разворачивается, и быстро подходит к двери.

- Олега я заберу собой, нужно узнать, как он вычислил место работы Ульяны, да и объяснить ему, чтобы к девочкам не приближался, и дал наконец-то согласие на развод.

- У меня к нему тоже есть пару вопросов, - говорю отцу.

Кивок в ответ, и мужчина покидает кабинет, тихо закрывая за собой дверь, и с этим одновременно открывается дверь душевой.

глава18

 УЛЬЯНА

Как? Как можно всё исправить? Как обернуть время вспять, и избежать всего того, что случилось: сегодня, вчера, три месяца назад, а самое главное свою ошибку, которую совершила четыре года назад, сказав Олегу «ДА»?

Если бы я не вышла замуж за этого мужчину, то сейчас бы мне не пришлось трястись в этой крошечной душевой, не бояться, что у меня могут попытаться забрать мою малышку. Я просто бы жила с Евой, вдвоём, только она и я, нам больше никто не нужен.

Ещё раз провожу мокрыми, холодными ладонями по лицу, кидаю последний взгляд на своё отражение в зеркале. Бледная, глаза красные, припухшие от пролитых слёз, наполненные нездоровым блеском, губы, искусанные в кровь, дрожат, как и всё моё тело.

Нужно входить, отсиживаться здесь нет смысла, Клим не отпустит меня просто так, он не покинет кабинет, будет ждать, когда я выйду, или же сам придёт в эту тесную душевую.

Я дала слово Никанору Назаровичу, что выслушаю его сына, я выслушаю, а после уйду, заберу Еву, и уеду в какую-нибудь глушь, где нас не найдёт ни Олег, ни Клим.

Поворачиваю ручку двери, слегка надавив, открываю её, выхожу в кабинет. Стоит только переступить порог, как в меня врезаются точно такие же глаза, как и у моей Евы. Мы смотрим друг на друга изучающе, точнее так смотрит Клим, я же просто смотрю в глаза, даже не пытаюсь прочесть, что в них.

- Поговорим? – нарушает висящую тишину отец моей дочери, глухим голосом.

 С большим трудом заставляю себя кивнуть в знак согласия в то время, как из горла рвётся единственное слово «НЕТ», но я обещала бывшему начальнику, который совершенно ничего плохого мне не сделал.

Медленно прохожу до диванчика, на котором сидела минут пять назад, присаживаюсь на край, краем глаза наблюдаю, как Клим пододвигает один из стульев, ставя его напротив меня, присаживается на него верхом.

- Уль, - собственное имя, произнесённое его устами, бьёт по нервам, - я хотел извиниться за то, что произошло тогда, и...

- Твоё извинение, уже не имеет значения, - обрываю его, нервно сжимая ладони между колен, качаю головой.

– Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, знаю, каково тебе. Но я должен сказать, что произошло тогда, почему я повёл себя так низко, сделал тебе больно. Я сделал это намеренно, признаю, я совершил огромную ошибку поверив в клевету, не поговорил с тобой, не дал возможности пролить свет на ложь, - продолжает Клим.

Я слышу каждое его слово, и звучат они, как жалкое оправдание своего поступка.

- Ты не должен ничего говорить, - тихо отвечаю, опустив взгляд в пол. – всё кончено, в той гостинице, четыре года назад, у каждого есть своя семья, не стоит ворошить прошлое, каждый из нас сделал свой выбор, - говорить становиться труднее, каждое слово будто остриё кинжала режет голосовые связки.

- Нет, нет, нет! – заводится от моих слов Клим, - послушай меня, - поддаётся вперёд, - ничего не кончено! Ясно?  – повышает голос, явно не сдерживая себя, - у нас есть ребёнок! Ребёнок, которому нужен отец! Настоящий, родной отец!

Его слова, словно нож, режут по сердцу, причиняя невыносимую боль. Подскакиваю с места, делаю рывок в сторону двери, хочу сбежать, и не слышать его слов, хочу к своей малышке, прижать её маленькое, тёплое тельце. Но крепкая мужская рука, ловит моё запястье, останавливает, его пальцы, что кипяток обжигают мою руку.

Рывком выдёргиваю свою конечность из его захвата, отступаю на два шага назад.

- Я не позволю тебе уйти, не выслушав меня до конца, и не разобравшись во всём, - говорит Клим, поднимаясь со стула.

Хочу сделать ещё шаг назад, но не могу пошевелиться, будто приросла к полу под его взглядом.

Он так быстро подходит ко мне, вновь берёт за руку, с силой тянет к себе, и следом резко склонив голову к моему лицу, впиваясь в губы поцелуем.

На секунду теряю ориентацию в пространстве, совершаю ошибку открыв рот, чтобы вдохнуть воздух, как он тут же проникает внутрь языком. Прижимается ко мне всем телом, жадно кусает мои губы. Он всё яростней продолжает свой поцелуй, а я стою как вкопанная, не в силах пошевелиться. Не знаю, что делать, как реагировать. Укус за нижнюю губу пронзает всё тело разрядом тока, оно предаёт меня, поддаётся вперёд, заставляя отвечать на поцелуй.

Почувствовав ответ, Клим с гортанным рычанием сильнее впиваются в мой рот, он притягивает меня к себе всё ближе, я же просто тону в нём, растворяюсь, теряю рассудок...

Моё тело обмякло, ноги подкашиваются, и если бы не крепкие руки мужчины, то рухнула бы к его ногам.

Как только воздуха становится катастрофически не хватать, Клим отстраняется, но продолжает держать меня за руку, и жадно глотая воздух, вновь поддаётся вперёд.

- Не надо, прошу тебя, - шепчу умоляюще, отворачиваясь от него, моя голова быстро проясняется.

Он отпускает нехотя, делает шаг назад, прожигает взглядом.

- Я хочу видеть свою дочь, сейчас Уля, я хочу познакомиться с ней сейчас, - требует мужчина, выбивая почву из-под ног.

- Нет, - заявляю, качаю головой, - нет Клим, - повторяю свой ответ, - я не готова к такому, не готова, - повторяю одни и те же слова, и ищу выход, как избежать их встречи.

- Значит, что я являюсь её отцом, ты не отрицаешь? - склоняет голову на бок.

С удивлением смотрю на мужчину, его слова затрагивают натянутые до предела струны внутри меня. Он не поверил своему отчиму? Он ждал, что я опровергну всё, и скажу, что Ева не его, что я всех обманула?

- Не отрицаю, - тихо отвечаю, сдерживаю себя, чтобы не сорваться и не наговорить лишнего, не послать его сделать тест ДНК и собственными руками отдать ему свою дочь.

Мужчина на мгновение прикрыл глаза, затем снова посмотрел на меня, теперь уже с сожалением и болью.

- Я хочу её видеть, - на дне его глаз, загорается пока ещё маленький огонёк, который скоро превратится в пламя, и если оно прорвётся на свободу, то сожжёт меня дотла.

- Я не готова, - повторяю ранее сказанное.

- Я тоже не был готов Уля. Я не был готов к такой правде! Я не был готов к новой встречи с тобой, к появлению трёхлетнего ребёнка! Я поверил твоей матери, в её слова про тебя! Но я безумно рад, что Ева моя! И желаю с ней познакомиться, я хочу присутствовать в её жизни!

- Что?! – вскрикиваю, поддаюсь вперёд, выхватив только одну фразу, - в какие слова? Откуда ты знаешь мою маму? – сыплю на него вопросы.

Я не знакомила Клима с матерью, знала, что она будет против наших отношений, для неё всегда идеалом был Олег, только он мог стать моим мужем, только с ним я должна была иметь отношения. Я слишком сильно полюбила этого мужчину, так сильно, что была не в силах скрывать своего счастья.