Наследие (СИ) - Рави Ивар. Страница 11

Обиженно надув губы, девушка подошла к отцу, вполголоса обращаясь к нему: этого языка я не знал. Слова лились, как мелодия, вызывая у меня когнитивный диссонанс. Огромная неухоженная девица (даже не представляю степень ее оволосения) разговаривала, как будто щебетала. Необыкновенно текучие, похожие на перезвон колокольчиков слова так и лились из неё.

— Она хочет, чтобы. Ты… был ее… охотником, — Зип, выслушав дочь, без обиняков перевел. Столь длинная фраза далась ему с трудом, он дважды запинался и замолкал, подыскивая слова.

— У меня есть женщина, а ей мы подыщем хорошего охотника. Да и разные мы по габаритам, вряд ли я с ней справлюсь, — совершенно серьезно ответил главе этой семьи, надеясь, что не вызову обиды отказом. Но Зип меня понял, видимо, сам придерживаясь такого мнения.

— Найдешь ей хорошего охотника? Сильного?

— Найду, — твердо пообещал, не представляя, кто сможет справиться с девицей, чьи бицепсы напоминали ляжку тренированного бодибилдера. Если только Санчо, но мой приемный сын давно мертв, а других таких могучих воинов я и не знаю. Ну, может, Данк, если удастся переманить его на свою сторону. Видимо, надо поискать кого покрупнее среди бывших пленных Дойчей…

Зип перевел мои слова дочери. Она буквально расцвела. Скинула с себя шкуру, прикрывавшую грудь. "Блять, Санчо бы точно понравились эти десятилитровые бидоны«,— мелькнула мысль при виде столь мощных грудей размера эдак пятого, если не больше. Девица, решив, что достаточно показала товар лицом, накинула шкуру и побежала в дом, весело напевая.

Ранний обед, приготовленный женой Зипа, оказался мясным супом, удивив меня ещё больше. С первого взгляда на Зипа и его семью казалось, что это отсталые люди. Но эти так называемые дикари имели приличную чугунную посуду, неплохие столовые приборы и готовили себе жидкую пищу.

Оставив лошадей под присмотром семьи отшельника, мы устремились в горы. От избушки Зипа начинался уже ощутимый подъем, перешедший через час ходьбы в крутой. Как мы с Богданом ни старались, за охотником не успевали. Эта горилла умудрялась идти с одинаковой скоростью как по равнине, так и по подъему в сорок пять градусов. Мне приходилось хвататься за кусты, чтобы не сорвать вниз. Богдан, тяжело дыша, сопел у меня за спиной.

Первый привал сделали спустя два часа: до снежной границы оставалось около километра. Расстояние пустяковое, если не надо идти в подъем, петляя по склону.

От снежных вершин несло холодом даже на таком расстоянии: мой распахнутый было тулуп Зип застегнул со словами «нельзя!».

Чем больше присматривался к своему «йети», тем больше он меня удивлял. Этот угрюмый, огромного роста человек, оказался нежно любящим отцом. Его прощание с семьей чуть не вышибло из меня слезу.

— Надо идти, — вырвал меня из блуждания по воспоминаниям голос Зипа.

Тяжело кряхтя, вслушиваясь как ноют мышцы по всему телу, поднялся. Богдан выглядел не лучше меня, капли пота не успели высохнуть на его лице.

Дойдя до границы снега, Зип свернул на запад. Ущелье появилось через полчаса, хорошо сокрытое от посторонних глаз. По мере углубления оно ширилось, демонстрируя даже просторные участки ровной поверхности.

На ночь мы остановились в пещере: судя по всему, Зип здесь бывал не раз. В углу свалена куча хвороста, в другом валялись кости животных.

— Дальше я не ходил, — признался Зип, подкладывая хворост в разгорающийся костер.

Поужинав мясом из рюкзака, завернулись в шкуры и устроились рядом с огнем. Только на второй день горного путешествия, я понял, что имел в виду Зип, сомневаясь в моей способности пройти Альпы. Всё тело болело так, будто меня пропустили через мясорубку. Дважды я падал и скользил вниз, пока меня не ухватывала спасительная стальная рука охотника. К концу этого дня на мой вопрос, когда закончатся проклятые горы при таком темпе ходьбы, Зип показал три пальца.

— Утром возвращаемся назад, — принял я решение к огромному удовольствию Богдана, — не пройти через Альпы армии Дитриха; да и нам не пройти.

Даже если Дитрих сунется через горы, он растеряет половину армии, ещё не преодолев половину пути. Нас было всего трое, и дважды я срывался вниз по леднику. А когда идет масса воинов, один упавший воин может увлечь вниз добрую сотню.

Обратный путь прошли куда легче: на самом выходе из ущелья Зип поднял руку, останавливая наше движение.

— Добыча!.. — прошептал «йети», откладывая в сторону лук и стрелы и взвешивая в руке копье. Он приложил палец к губам и жестом показал, чтобы мы спрятались за валунами.

Ожидание затянулось, я уже собирался встать и продолжить путь, когда увидел стадо туров. Впереди шел вожак с огромными рогами, за ними следовали три самца помельче, около десятка самок и четверо молодых ягнят. Животные спускались по почти отвесной стене ущелья.

Когда до нас оставалось около пятидесяти метров, Зип присвистнул. Туры остановились, вожак вскинул голову, нюхая воздух. "Надо бы всем вместе из луков, копье до них не долетит", — мелькнула мысль, когда меня обдало холодным порывом воздуха: охотник метнул оружие. Самца, стоявшего рядом с вожаком, буквально отбросило в сторону, и он покатился вниз, цепляясь за выступы ледника копьем, торчащим из брюха. Стадо мгновенно развернулось и прыжками стало взбираться наверх, на глазах удаляясь из пределов досягаемости.

— Это он копьем? — в голосе Богдана сквозило неподдельное восхищение. Я даже не стал отвечать на риторический вопрос — мы всё видели своим глазами.

Зип умудрился попасть в тура минимум с сорока метров. Пока мы стояли разинув рот, охотник спустился вниз к туру, взвалил его на плечи и вытащил из него копье. Не очень сильно уступая турам, он шел на подъем, пока не поравнялся с нами. Скинув тушу у моих ног, Зип ухватился за массивные яйца тура:

— Лу. Любит их.

Если Лу — это его дочь, неудивительно, что она вымахала такой здоровой и сильной, употребляя столь специфическое блюдо.

До избушки Зипа мы дошли к обеду следующего дня, всё это время охотник нес на себе тура, а мы напрягались изо всех сил, чтобы не отстать от него.

Трудно описать радость Лу при виде добычи Зипа: причиндалы тура она моментально отхватила маленьким ножом и убежала с ними в избушку. Попрощавшись с Зипом, отношение к которому у меня сильно изменилось, рысью поскакали в сторону Мехика. Успел сказать охотнику, чтобы он чаще приходил в город — с таким человеком не стоило терять связь.

— Приду. Охотник — для Лу?.. — напомнил Зип, впервые широко улыбнувшись, — видимо, дочка его достала просьбами о поиске самца.

Уже въехав в город, не успели приблизиться к площади, как услышали шум и крики. Пришпорив жеребца, влетел к месту потасовки.

— Что здесь происходит?!

Дерущиеся застыли, услышав мой голос.

— Макс Са, — обратившегося воина я видел в конном патруле во время нашей вылазки, — мы поймали одного врага, но он успел убить двоих наших.

— Где он?

После моего вопроса, воины расступились, открывая взгляду распростертое на животе тело мужчины с окровавленным лицом.

— Кто он?

От моего вопроса лежавший вздрогнул, с усилием приподнимаясь на руках, повернул голову. Несмотря на кровь, заливавшую его лицо, этого подонка я узнал сразу — тот самый Гранит из острога Будилихи, избежавший смерти во время рейда на оплот «христоверов».

— Еретик, ты сгоришь в Геенне Огненной! — выплевывая кровь, прошипел сатанист.

— А ты повисишь вниз головой, пока из Гранита не превратишься в мокрую глину, — весело ухмыльнулся ему в ответ.

— Кто его тронет — будет мной наказан. Богдан, веди его в мой дом, — бросив поводья воину, спешился: подонку пришел час расплаты.

Глава 6. Ганс Мольтке

Гранит не зря носил свое имя — он продержался до вечера, и Богдан был вынужден оставить его в покое, боясь за его жизнь.

— Он молчит, что бы я с ним ни делал, — сокрушенно пожаловался гигант, переминаясь у входа в дом.