Утопленник (СИ) - Рунин Артур. Страница 7

— Ганя, гони! — закричал Потап. В лоб с серых валунов и со стороны невысокой сопки на них обрушили ураганный огонь. Чтобы отгородиться кузовом, водитель вдавил в пол педаль газа, дабы на скорости пролететь поворот, где справа сразу начнётся обрыв, а оттуда вряд ли кто-то будет стрелять. Потап увидел, как грудь Тарана превратилось в кровавое сито, он воткнулся в приборы лбом и соскользнул вбок. Потап добил окно подошвой ботинка и начал палить из автомата куда попало. Он не почувствовал, как пуля вонзилась в бедро, ладонь судорожно переставляла сдвоенный рожок, стальной дождь осыпа́л кузов. Едва не коснувшись крыши кабины, прошелестела мина из гранатомёта. Весь мир прыгал и колыхался, казалось, горы впереди совсем почернели, дьявольской бездонной тьмой приглашали к себе непрошенных путников — навеки. «Зис» подпрыгнул на ухабине, Потап едва не сломал шею от удара об потолок, а ствольная коробка «калаша» чуть не раскрошила ему зубы. Взорвалась граната, осыпала осколками бампер, нашпиговала рваным металлом шину, насквозь продырявила правую фару. Пыль расступилась перед глазами, почти вплотную стоял чёрный бородач, над его плечом завис гранатомёт, ненависть кипела в его глазах.

— Ганя, гони-и-и! — обречённо заорал Потап и швырнул в окно круглую наступательную гранату. Машина сильнее заревела, колёса выбросили из-под себя пыль и камни, водитель на всей скорости крутанул влево руль. Задняя шина налетела на высокий валун, машину тряхануло, вильнуло и резко поставило на правую сторону колёс, казалось, небо начало переворачиваться и сваливаться. Плечо Потапа выбило из замка дверь, он вылетел из кабины, весь мир замер, остановился.

Потап, застывший в воздухе, будто заседавший в кресле, посмотрел на «зис» опасной тенью нависший над ним и успел подумать, что машина сейчас прихлопнет его своим весом. Он подумал, что, когда вылетал, под ним разбросались острые камни, об которые он непременно разобьёт копчик или сломает позвоночник. Он вспомнил, как однажды, совсем недолго, работал на мясокомбинате: его бригада на себе загружала вагон половинками замороженных коров. И один парень, решивший перед всеми выпендриться, поднял на плечо неподъёмный для себя груз — половину быка. Восходя по решётчатому настилу, его ноги зашатались, подкосились, и мороженая туша накрыла его с головой, раздавила таз, издав такой хруст, что ошеломляющий ужасом звук ещё долго витал в воспоминаниях Потапа. И такой же хруст, кажется, ожидал его в «ближайшее впереди».

Потап представил, как его шмякнет о камни и может сломать бёдра, если он не подставит под себя ступни. Он подумал, что ему нужно при падении оттолкнуться и самому прокатиться кубарем, чтобы смягчить удар. Потап посмотрел вниз и увидел под собой пропасть и понял, что разбиться о камни ему не грозит, он просто будет вечно парить в чёрной дыре бездонного обрыва, стараясь ни в какую не находить зловонное дно местного мирка.

Потап грустно усмехнулся, простился со всеми родными, родственниками, врагами и как-то тоскливо посмотрел на небо, до сих пор не понимал, почему боги позволяют. И когда он уже был готов улететь в вечность, на фоне бледного солнца он увидел парящую на одном месте фигуру. Это явно была не птица.

Глаза Потапа широко раскрывались от удивления: от его тела начали исходить слабые лучи, создали еле уловимую ауру, переливающийся кокон озарился вокруг него, к которому от воспаряющего существа устремились пепельные извивающиеся щупальца, чёрные ветви, переходящие в шипы, ударились о невидимое стекло и рассыпались мельчайшей пыльцой.

Неимоверный грохот ворвался в уши Потапа, и он рухнул вниз. Сорвав все ногти, его пальцы зацепились за скальный выступ метров на пять ниже дороги, переломанная берцовая кость торчала через рваную штанину. Потап посмотрел наверх, ища глазами странное летающее существо, очень напоминающее летучую мышь с торсом и челюстью человека, но размером с птеродактиля. Или больше. И он увидел уже двух, они стремительно приближались, издавая очень знакомые звуки. И когда, часто поморгав, Потап внимательно присмотрелся, сердце засияло от счастья и завизжало щенячьей радостью. Грозно опустив носы, стрекотали родные вертолёты, через несколько мгновений всё испепелили там наверху.

— Значит — будем жить, — прохрипел Потап.

А через год, когда они уходили с места «проклятый зис» остался неприкаянный у подножия горы как новенький: починенный, выкрашенный заново в зелёный цвет, блестел стёклами на солнце.

2

— Ну вот, уже прохладно. — Потап потянулся к окну, хлопнула форточка.

Ясновидение или экстрасенсорика. А ведь два раза он видел картины настолько ясно, как фильм посмотрел, и потом всё детально произошло. Всё сбылось одно к одному. И ещё одно. Потап видел разумный шар. Возможно, это была шаровая молния. Они приехали с гор: с друзьями ездили на шашлыки и били речную форель самодельными подводными пистолетами. С бокалом вина Потап разместился на диване в комнате и через арку на кухню любовался беременной женой на последнем месяце. Она готовила оладьи, пела под нос собственного сочинения колыбельную, лихо лавировала «животом-арбузом» между столом и угловой столешницей, напустила дыма от жарки, будто им собиралась удушить домового. Иногда она подмигивала и показывала «секс для нищих» — медленно задирала белый шёлковый халатик на бедре, предоставляла на обозрение кусочек белых кружевных трусиков. Потом таинственно поджимала нижнюю губу и показывала фигу. И дальше звонко хохотала. Распускала светло-русые волосы, опускала затылок и качала головой, бив густым водопадом по пояснице. И вновь собирала пышный ком на затылке и пришпиливала длинной китайской заколкой.

— Сейчас довыпендриваешься, — грозил пальцем Потап. — Подойду, загну и отдеру.

Она молча улыбалась, яростно мотала головой и уже показывала две фиги.

Бокал в руке опустел, и Потап раздумывал — налить ещё порцию или хватит. Инга погоняла полотенцем дым, тыльной стороной ладони вытерла лоб и накрыла оладьи льняным полотенцем. Она послала ему воздушный поцелуй, хитро просемафорила обоими глазами, выставила стул чуть поодаль арки и села. И начала его соблазнять. Её нежные и белые ладони с чувством потянули полы халатика по бёдрам, язык дугой увлажнил пухлые губы и ноги неторопливо раздвинулись. Инга не сводила широких синих глаз с зачарованного мужа, кончики пальцев подцепили трусики в промежности и сдвинули.

Потап вскочил на ноги и с ужасом протянул к ней руку.

Ярко-жёлтый шар, переливающийся бурными вихрями, материализовался за затылком жены. Он не вырос, не прилетел из окна или форточки, не загорелся медленно, он просто появился размером футбольного мяча, как включили свет. И застыл на расстоянии пятидесяти сантиметров от волос жены. Потап не знал, что делать. Он боялся пошевелиться или что-то сказать. Ведь много раз приходилось слышать рассказы про шаровые молнии, как они сжигают людей, стремятся на звук или сквозняк, плывут по любому дуновению. И вообще, неизвестно — какая энергия возродилась на кухне. Что если жена шелохнётся, отпрянет затылком и её убьёт током.

По тому, как побелело лицо Потапа, как он захолонул с вытянутой дрожащей ладонью, а до смерти испуганный взгляд лежал на чём-то у неё за спиной, Инга поняла, что происходит что-то чрезвычайно опасное. Её ладони непроизвольно старались спрятать живот, интуиция подсказывала, чтобы она молчала и не шелохнулась, и даже не дышала. Крупные слёзы потекли по бледным щекам. Такая сумеречная неподвижность в квартире провисела несколько минут. За тёмным окном сверкнула молния. Настенные часы над холодильником били стрелками в тишине боем курантов. Инге сильно захотелось писать, зарезало низ живота, и она не вытерпела, повернула голову, чтобы увидеть, что за дрянь разместилась за спиной. Шар мгновенно переместился за её затылком. А когда она повернула лицо к мужу, сфера возвратилась на прежнее место.

Потап прижал указательный палец к губам, и они просидели застывшие ещё минут пять.

Терпеть больше невмоготу, иначе мочевой пузырь лопнет, да и ребёнок застучал ножками, создавал излишнее давление. Инга встала со стула. Шар взметнулся за её затылком, немного увеличился и беззвучно лопнул, обдав светящейся дугой спину Инги. Она закатила глаза, попятилась и упала на стол без сознания. Потап еле успел подскочить и подхватить жену, чтобы она не свалилась на кафельный пол. Он ещё не донёс её до кровати, как она широко открыла и выпучила непонимающие бегающие глаза и брызнув слюной яростно прошептала: