Проклятый бог (СИ) - Маркелова Софья. Страница 17

Кажется, однажды он уже бывал здесь, уже встречался с этой пугающей силой. Но это было так давно, что воспоминания угасли и рассеялись в памяти, как пыль.

Ашарх оглянулся. Чрево чащи исчезало во мраке, как будто его и не существовало ранее. Мысли казались тягучей патокой, смешанной с отчаянием и ужасом. И все, что оставалось делать мужчине, так это спешить вперед, подгоняемому сжимавшимся пространством, не в силах разорвать липкую паутину страха, опутавшую его. Густую тишину ночи нарушало лишь хриплое дыхание Ашарха, а ноги его становились тяжелее с каждым шагом. Кровь билась в висках испуганной птицей, но однообразная череда деревьев все не заканчивалась.

Он резко замер на месте, неожиданно вспомнив, что должен это сделать.

Лес сразу же обнажил островок свободной от деревьев почвы, будто только и ждал, когда беглец остановится. Ашарх внимательно вглядывался в вязкую темноту леса перед ним, и лишь отзвуки колотящегося сердца были слышны в этом царстве мрака.

Что-то скрывалось в ветвях все это время. Едва уловимый привкус забытых воспоминаний на корне языка подсказал Ашарху, что это было, и он в тот же миг дернулся, в ужасе раскрыв глаза, не в силах отвести их от зрелища, которое ему предстало уже не в первый раз.

Прямо на него надвигалась Пустота. Плавно и неспешно величественная хозяйка шла по своим угодьям, вбирая в ненасытное нутро все преграды на пути, обволакивая лес непроглядной серостью тишины. Волны непреодолимого страха расходились от нее во все стороны. Крошечная поляна уже была заключена в кольцо Пустоты, и Ашарх замер в последнем пятне света. Он лишь беспомощно глядел на надвигавшуюся охотницу, загнавшую свою добычу. Все повторялось в точности, как и в прошлый раз.

Сначала он перестал чувствовать ноги, словно их никогда и не существовало, после исчезло громкое биение испуганного сердца, и, наконец, Ашарха полностью обволокла безграничная вечная Пустота.

Все уже было предначертано.

***

Утро началось с головной боли, которая сдавливала виски тугим обручем. Не сразу профессор сумел понял, что проснулся он все же не от нее, а от грубых толчков в плечо — Манс хмурой тенью нависал на другом и пытался заставить его распахнуть глаза.

— Какого хрена?.. — не слишком изысканно выразился Ашарх, отрывая голову от подушки.

— Вставай давай. Пора в дорогу.

— У меня нет сил…

Профессор уронил голову обратно и хотел было завернуться в одеяло, но Манс уже куда жестче ткнул его кулаком в бок.

— У всех нет сил. Пили все вчера одинаково. Но Лантея велела уже собираться.

— Проклятье… — пробормотал профессор, поворачиваясь на спину и раскидывая руки в сторону. — Голова ноет. Еще этот кошмар… Кажется, я его уже видел когда-то.

— Что за кошмар? — Манс отошел к своей кровати и принялся застегивать ремни на сумках и затягивать ворот баулов с вещами. Он был уже готов отправляться, а вот остальные еще только приходили в себя: Виек сидел с потерянным видом на кровати в одном исподнем, держась пальцами за виски, а Оцарио, перегнувшись через изголовье, жадно пил воду прямо из кувшина, стоявшего на тумбе. Вид у всех был довольно непрезентабельным и изможденным, хотя, насколько профессору подсказывала память, за ужином выпили не так уж и много. Либо настойка хозяйки оказалась крепче, чем предполагалось, либо же Ашарха подводили его воспоминания.

— Будто я бегу по заснеженному лесу, а за мной охотится какая-то тварь… Нет, не тварь. Скорее, сущность. Она бесплотная и очень голодная. А еще опасная. Я это чувствую так ясно, что дух захватывает. И я изо всех сил пытаюсь от нее спастись, но это бесполезно — она все равно настигает меня, и я даже не умираю, а как будто бы просто перестаю существовать…

— Я как-то слышал, один мыслитель сказал, что в наших снах отражаются наши глубинные страхи, — произнес Манс, закидывая на плечо ремень дорожной сумки. — Ты можешь даже не понимать до конца, чего ты на самом деле боишься, но в твоих кошмарах оно обретет форму и будет возвращаться вновь и вновь… Конечно, я не знаток душ и советчик из меня посредственный, но все же подумай: может, нужно совершить что-то странное, глупое или нелогичное, чтобы эта сущность ушла? Вдруг тебе стоит вовсе не бежать от нее, а, наоборот, повернуться лицом и шагнуть навстречу, а?

— Позволить охотнику себя схватить?

— Нет. Принять его как равного, добровольно примкнуть к его охоте. Чтобы ты перестал быть жертвой, а стал еще одним ловцом.

Ашарх хмыкнул, запоминая слова друга. Было в них что-то здравое, как подсказывала ему интуиция. Если старый кошмар неожиданно пожелал бы еще раз вернуться, что профессор уже был готов к этой встрече.

— Одевайся давай, хватит валяться. Лантея сказала, что будет всех ждать внизу, — напоследок поторопил спутника Манс, а после повторил эту же фразу на изегоне для остальных:

— Lanteya farh irete. Vo-shend!

— Gu-zhan, — негромко откликнулся Виек, по-прежнему держась за голову.

Оцарио же в ответ только что-то неясно пробурчал и упал обратно на кровать, закрыв лицо своим коралловым тюрбаном. Чувство меры, о котором еще вечером рассуждала Лантея, судя по всему, мало кому здесь было знакомо.

Пожалуй, из всего отряда одна девушка как раз и держалась чуть лучше остальных. Лантея хоть и была бледна лицом, а под глазами у нее залегли тени, но она проснулась раньше всех и даже договорилась с хозяйкой постоялого двора о легком завтраке. Правда ее усилий не оценили.

— Простите, посол, но я не голодная, — с трудом сдерживая рвотные позывы, сказал Эрмина, отсаживаясь от обеденного стола подальше.

— Мне лишь компот! — попросил Оцарио, отодвигая от себя тарелку.

В итоге завтракать сели только Лантея и Манс, еще Виек ради приличия пожевал несколько кусочков лишайниковой лепешки, но большинство еды осталось нетронутой. Все были вялыми, угрюмыми и то и дело хватались либо за болевшую голову, либо за баклажку с водой. За покупками на рынок отправили Оцарио, как самого деловитого, и Манса, как того, кто мог проследить, чтобы торговец не сильно увлекся тратой казенных денег.

Когда запасы были пополнены, посольство в полном составе выдвинулось в путь, покинув Четвертый Бархан, оказавшийся не самым гостеприимным городом. Заплатив за передержку сольпуг, Лантея не преминула поинтересоваться у смотрителя, далеко ли было от этого полиса до моря.

— До моря-то? Да нет, тут все совсем рядом! — благодушно ответил сухопарый старичок, закрывая дверцы опустевших загонов.

— Если по прямой на восток поедем, то скоро доберемся? — спросила у него девушка.

— Прямо на восток не надо. Забирайте чуть южнее. К заходу солнца должны доехать.

Лантея кинула смотрителю семи-дин в благодарность на ответ и ловко вскочила на спину своей сольпуги, скомандовав отряду двигаться на выход из полиса.

Удобнее устроившись на смирных пауках, группа направилась в слабоосвещенный тоннель и вскоре уже покинула территорию города, вновь оказавшись посреди высоких барханов и дюн, где мерцало бессчетное количество песчинок, кружившихся под светом солнца в потоках воздуха.

— Так значит, мы действительно поедем к морю? — Восторженный голос Манса неожиданно прозвучал из-за спины Лантеи, заставив девушку невольно вздрогнуть. Брат ехал следом, с комфортом расположившись на своем пауке и подложив под спину упругие кожаные баулы.

— Просто немного скорректируем направление на юг, чтобы этим вечером заночевать у моря, а утром двинемся вдоль берега на восток. Не думаю, что несерьезная смена курса нам повредит.

— Надеюсь, это все не из-за одной моей прихоти? — настороженно спросил юноша.

— А даже если и так, неужели я не имею права увести свой собственный отряд в том направлении, которое кажется мне удачнее? — с хитрецой во взгляде поинтересовалась Лантея у брата.

Он несколько напрягся, коснулся иглы наездника в голове сольпуги и через пару секунд поравнялся с пауком сестры.