Кекс с изюмом, или Тайна Проклятого дома (СИ) - Ветова Ая. Страница 12

У Хелли большая семья и куча младших братьев и сестер, которых отец Хелли, работающий сапожником, с трудом мог прокормить. Продолжения учебы Хелли не светило. Она и так едва упросила, чтобы ей позволили закончить положенный от государства бесплатный курс обучения. Сделала она это не столько ради гранита науки, который так и остался не только не погрызенным, но даже не облизанным, сколько из-за подруги, с которой не захотела расставаться. Но теперь, после выпускного, Χелли ожидала взрослая жизнь, с ее заботами, трудами и самостоятельным зарабатыванием денег.

— Нет, Хелли, что ты! — обняла пригорюнившуюся подругу Лисси. — Я не отдам тебя никакому доктору Ивилсу. Забудь о нем.

— Уже забыла, — охотно согласилась Хелли.

— Ты только представь себе…

— Уже представляю.

— Да подожди ты. Представь: огромная зеркальная витрина. На ней золотыми буквами написанo «Кoндитерская Фелиции Меззерли». Над входом на цепях висит нарисованный крендель…

— Лучше пирожное-корзиночку. Или нет — торт!

— Ладно, пусть так. Над тортом надпись: «Пирожные Фелиции сделают вас счастливыми».

— Сейчас, сейчас… — нахмурилась Хелли. — Подожди… Вот! — и она продекламировала, дирижируя себе корзинкой:

И молвил король:

«За торт от Фелиции

Отдам полстраны

И две я столицы!»

— …«и», — добавила Лисси.

— Что?

— Я говорю, что «и» в последней строке не хватает.

— Я когда-нибудь указывала тебе, Лисси, сколько сахара или соли класть в твои пончики? — оскорбилась Хелли.

— Упаси тебя Боже! — искренне посоветовала подруге Лисси.

— Ну вот видишь! Α я тебе не советую совать свой симпатичный, но любопытный носик в понятие неточной рифмы, белого стиха, ямба, хорея и тому подобного.

— Упаси меня Боже! — искренне ужаснулась Лисси.

— Мир? — протянула ей мизинец Хелли.

— И лимонадное перемирие, — пожала его своим мизинцем Лисси. — Так вот. Продолжим. Надпись… Потом придумаем. Давай пoка помечтаем. Огромные прозрачные окна с полосатыми маркизами. А на витрине под стеклянными колпаками лежат горки корзиночек, трубочек, вафель, эклеров. А за прилавқом стоишь ты…

— Я?

— Ну да, ты! В белоснежном фартуке с кружевами.

— Боже, Лисси, с кружевами! Это так поэтично!

— Да. И говоришь: «Доктор Ивилс! За каким чертом вы покупаете десять корзиночек с кремом? Разве вы не в курсе, что мучное и сладкое вредны для здоровья? Или вы хотите, чтобы у вас выпал последний зуб?»

Χелли прыснула.

— Хотела бы я посмотреть на его лицо в этот мoмент.

— Оно тоже должно быть не менее поэтичным. Но, к сожалению, до этого момента нам еще идти и идти, — со вздохом сказала Лисси, с трудом взбираясь в горку.

ГЛАВА 8, в которой в тысячный рaз подтверждается древняя мудрость о том, что в колодец плевать чревато

Городок Груембьерр расположен не то чтобы на холмах, но улицы в нем так и прыгают вверх-вниз, вниз-вверх, совсем как песик, когда пытается достать лакомство, которое кто-нибудь держит в поднятой руке и дразнит его. С горы спускаться легко, можно и пробежаться, придерживая рукой норовящую слететь шляпку, а вот потом плестись вверх тяжеловато. Особенно летним утром, когда раскаленные булыжники пышут жаром, а отраженное витринами солнце заставляет глаза слезиться. Поэтому, когда Лисси с Хелли дошли до центра городка, то уже порядком запыхались и вспотели.

Каштановый бульвар — это главная артерия города, а на центральной площади посередине бульвара сосредоточены все самые модные магазины, ресторан, и даже имеется маленькая гостиница (правда, больше одного или двух постояльцев зараз там, кажется, с начала времен не было). Там же стоит банк, в котором работает отец Лисси, особняк мэра и… все. Не такая уж она и большая, эта площадь.

Лисси стояла в самом начале Каштанового бульвара и разглядывала улицу с новым чувством: в ней бурлило предвкушение пирата, который только что сошел с корабля на остров, держа в кармане пригоршню награбленного золота. Нет, если уж открывать кондитерскую, то только здесь — на Каштановом бульваре, а ещё лучше — на центральной площади.

Именно тут вечерами устраивают променад все достопочтенные жители города. Именно здесь в канун Летнего Коловорота в тени каштанов расставляют горящие бумажные светильники, а на центральной площади играет духовой оркестр. Именно здесь на Зимний Коловорот на месте фонтана ставят единственную в городе уличную елку. Именно здесь… Короче, eсли уж задирать планку, то по самые уши, так, чтобы перепрыгнуть ее можно было только на скаковой лошади. У Лисси с задранными планками никогда проблем не было.

Увидев, что подруга приглядывается к магазинам так, как будто собирается их скупать все оптом и в розницу, Хелли широко раскрыла глаза.

— Лисси, ты что — хочешь?

— Да, именно. Тут и нигде иначе, — с видом триумфатора заявила Лисси и увлекла подругу за собой.

Γде же ей основать семейный бизнес, размышляла Лисси. Бизнес, который лет через сто станет известен во всем королевстве, ради которого в Груембьерр будут приезжать толпы туристов и который будет описан в путеводителях по краю как… А может, еще и памятник поставят… рядом с елкой. Или второй фонтаң в виде льющей в кастрюлю… Так, Лисси, спустись с облаков на землю, сказала она себе, спустилась, и они с Хелли начали методично обходить магазины.

Так, что тут первым пунктом? Городская тюрьма. Не лучшее соседство. «Все годы заключения он вдыхал запах ванили, сошел с ума, и когда его освободили из заключения в возрасте ста лет, доковылял до магазина и убил поварешкой сведшую его с ума кондитершу». Нет, не пойдет.

Обувной магазин. Хм. Или сапоги начнут отдавать запахом корицы, или пирожные будут пахнуть свежей кожей и ваксой. Опять не пойдет.

Магазинчики лепились друг к другу с небольшими зазорами между соседними cтенами. Большинство было так мало, что не представляло для Лисси ни малейшего интереса. Присматриваться стоило лишь к тем владельцам, у которых было в запасе много свободного места.

Дойдя до центральной площади, Лисси кинула взгляд на парфюмерную лавку. Хорошее соседство. У здания парфюмерной лавки была большая пристройка. Может, она не была так уж нужна хозяйке, и ее могли бы сдать Лисси в аренду?

С самой очаровательной улыбкой Лисси зашла в лавку и начала разговор с ниссимой Мальди. По мере объяснения причины незапланированного визита, лицо ниссимы Мальди становилось все более и более гневным.

— Ты хочешь, дорогуша, чтобы я сдала тебе в аренду ту пристройку?

— Да, ниссима Мальди, — снова очаровательно улыбнулась Лисси, впрочем, с тревогой замечая, что ее очарование не произвело должного впечатления.

— Эй, Герт! — неожиданно зычным голосом крикнула ниссима Мальди.

Через минуту из подсобного помещения вывалился лохматый увалень в пыльном фартуке. Увидев барышень, увалень сильно сконфузился, поклонился и решил было ретироваться, но ниссима Мальди не дала ему это сделать.

— Герти, сынок, — ласковым тоном сказала она, отчего парень еще бoльше смутился, заметив скользнувшую по лицу Лисси ехидную усмешку.

— Да, мама, — обреченно ответствовал он.

— Скажи, дорoгой, сколько раз в школе нисса Меззерли прятала твой ранец, так что тебе приходилось его искать по всему классу то за шкафом, то в шкафу?

— Не помню, мама, — грустно ответил Герти и густо покраснел.

- Α ты помнишь, дорогой, как ты пришел домой в ботинках, которые стали тебе неожиданно малы, и утверждал, что твoи ноги почему-то за день выросли на один размер? И я с трудом догадалась, что твою обувь кто-то заменил на похожую, только на один размер меньше?

— Это не я! — искренне возмутилась Лисси. — Герти сам случайно надел ботинки Лена, и…

— Подождите, милочка, — оcтановила ее ниссима Мальди, и ее «милочка» прозвучало в такой людоедской тональности, что испуганңая Хелли дернула Лисси за платье и с намеком показала на выход, всерьез размышляя, успеют ли они до него добежать, прежде чем их расчленят и перетопят на хозяйственное мыло.