Три недели другой жизни 2 (СИ) - Вольцева Арина. Страница 11

— И чем же она интересна? — оправдала своим вопросом желаемый Аней результат мама.

— По всей видимости, она моя сестра. Кровная, — она внимательно следила за глазами матери, с удивлением обнаруживая там даже не испуг — ужас! — Мам? Могло быть такое, что у отца была еще одна семья?.. Может, перед возвращением домой он с кем-то жил… — но с каждым словом ее голос утихал, а Аня пораженно наблюдала за тем, как ее мама начинает горько плакать. — Мамуль, что такое? Мам? — она потрясла женщину за плечо, но та не успокаивалась, поэтому дочь подошла к креслу, в котором она сидела, и крепко обняла ее.

Не представляя, что могло довести до такой истерики родного человека, Аня боялась, что она сейчас может услышать. А что если мама когда-то бросила своего ребенка? Как в этих дурацких ток-шоу, которые крутят по телевизору постоянно!.. Или человек, которого она всю жизнь считала своим отцом, на самом деле таковым не являлся… Бредовые мысли лезли в голову, мешая связано думать, пока она пыталась успокоить мать.

Но реальность оказалась куда более жестокой, чем самый несуразный бред!..

Глава 11

Аня в каком-то заторможенном состоянии мешала сахар в чае, разглядывая стенку напротив.

— Солнышко, привет! — Матвей наклонился и ласково поцеловал ее в щеку.

Заметив, что жена никак не отреагировала, он нахмурился. Обойдя вокруг, мужчина присел на корточки перед ней и заглянул в глаза.

— Маленькая, все хорошо? — он нежно дотронулся до ее щеки.

Аня вздрогнула и опустила на него испуганный взгляд.

— Прости, не хотел напугать, — все так же хмуро покачал он головой, не отводя взгляда от ее лица.

— Прости, я задумалась, — встрепенулась она, прикрыла глаза и глубоко вздохнула. — Ты голодный?

— Есть немного.

— Может, тогда поедем куда-нибудь поужинаем? — предложила Аня, отведя опустошенный взгляд.

— Если хочешь, — осторожно приподнял он ее лицо за подбородок, заставляя посмотреть на него. — В чем дело, Солнце?

— Поехали, пожалуйста, — дрожащим от непролитых слез голосом прошептала она, с отчаянием пытаясь что-то отыскать в его глазах. — Иначе я просто не выдержу больше этой тишины!

Быстро кивнув, Матвей взял ее за руку и повел в коридор. Накинув ей на плечи шубку, он присел перед ней, помогая обуться, а затем споро оделся сам и вывел их из квартиры.

В молчании они спустились и сели в машину. Аня печально смотрела на мелькающие за окном дома, а Матвей вел автомобиль, настороженно посматривая на притихшую жену. Он не торопил ее, позволив собраться с мыслями и успокоиться. Что рассказал ей мать? Ведь, насколько был в курсе Матвей, она больше сегодня никуда не ездила…

Припарковавшись возле их любимого ресторана, они вошли внутрь и разместились за столиком в самом углу, уединенно прикрытым большой пальмой в кадке. Молоденький официант принял у них заказ и испарился. До самого его возвращения за столом не было произнесено ни звука. Матвей видел, что Аня подавлена, но пока не понимал, из-за чего, поэтому не знал, какие слова нужно подобрать, чтобы вывести ее из этого состояния и поддержать. Его жена, такая хрупкая и ранимая, была, конечно стойкой, но события ее жизни все время разворачивались не в ее сторону. Она пережила столько потерь и боли, что сейчас, когда еще и находилась в нервном напряжении из-за лечения, много чего могло вывести ее из равновесия.

— Как ты съездила к маме? — осторожно начал муж, беря приборы и отрезая небольшой кусочек от стейка.

Аня шумно выдохнула, признавая, что этот разговор придется все же начать.

— Весьма… продуктивно, — голос дрогнул. — Я даже не представляю, как говорить о таком, — почти шепотом сказала она и закрыла лицо ладонями.

Матвей сдернул салфетку с колен и подошел к ней, присев на корточки.

— Радость моя, — ласково провел он по плечу рукой. — Ты же знаешь, что мне можешь рассказать абсолютно все! Знаешь ведь? — спросил он и, дождавшись судорожного кивка, продолжил. — Что бы там ни было, мы со всем справимся! Все преодолеем! Слышишь? Ну хватит уже изводить и мучить себя! Поделись со мной, — он осторожно отвел ее руки от заплаканного лица.

Аня посмотрела на него с такой печалью и болью, что ему захотелось просто сгрести ее в охапку и увезти на край света, зацеловать так, чтобы все горестные мысли исчезли из ее головы!

Он аккуратно заправил за ухо выпавший влажный от слез локон и вопросительно посмотрел на нее, ожидая, когда она начнет.

— Сядь на свой стул, — вздохнула она и кивнула в нужном направлении.

Матвей послушно присел на свое место и взял в руки бокал с водой — от волнения пересохло в горле. Аня последовала его примеру, сделав большой глоток воды и поморщилась.

— Закажи мне вина, моего любимого.

Брови Матвея поползли вверх, и он не удержался от уточнения.

— Ты серьезно? Но… Нам же вроде нельзя, — он с сомнением окинул ее взглядом.

— Уже можно. Я сегодня весь день думала… Теперь я согласна с доктором, будет лучше, если мы воспользуемся сурмамой, слишком все… Слишком высока ставка!

Матвей с сомнением посмотрел на жену долгим взглядом. Выходит, она смирилась. Сколько времени он уже считал, что в их случае суррогатное материнство — это единственный выход, и только Аня упорно стояла на том, чтобы самой родить ребенка. Что ж, значит время пришло.

Он знаком подозвал официанта, заказал бокал вина и обратился к жене.

— Ты же говоришь о Марии?

— Да, завтра мы едем знакомиться с ней, а также встретиться с юристом в клинике. Только… Я хотела попросить твоего адвоката поприсутствовать там тоже.

— Эдуарда Алексеевича?

Она кивнула.

— Хорошо, я прямо сейчас ему наберу, — кивнул Матвей и позвонил своему адвокату. Кратко и сухо изложив просьбу, он поблагодарил собеседника и отключился. — Он приедет, надо только скинуть ему сообщением адрес и точное время.

— Мы с Машей договорились на два часа, он может подъезжать к половине третьего.

— А это…ммм… нормально? Ну, что она — твоя сестра и будет суррогатной матерью нашего ребенка?

— Да, я разговаривала сегодня с Виолеттой Глебовной, такие случаи — не редкость в практике. По статистике до десяти процентов семей участвует в этой программе с родственниками. Нельзя, чтобы она была одновременно и донором, и суррогатной матерью, а остальное — вполне приемлемо, да и законно… Хотя никаких подтверждений в документах, что мы с ней родственники, нет, только по результатам анализов. Но ни она ни я не обращались с заявлениями об официальном подтверждении родства, поэтому дальше нас двоих эта информация не пойдет, пока сами не пожелаем…

— И все же, — задумчиво и настороженно посмотрел на Аню муж, не зная, как подобраться к главному вопросу. — Как так вышло, что вы — сестры? Твой отец все-таки имел другую семью? — Аня помотала головой. — Нет?.. Тогда даже не знаю… Она — не родная дочь своим родителям?

— Она — родная, — горько вздохнула Аня. — Это я — нет.

Глава 12

Когда мама рассказала Ане все, она прочувствовала все то же, что чувствуют бойцы без правил, получая смачный удар под дых! Резко лишившись воздуха в легких, Аня видела разбегающиеся перед глазами черные круги, с паникой чувствуя приближение второй удушающей волны.

Нет, ее не удочерили, не нашли и даже не передали родственникам. Ее просто поменяли. В роддоме. С мертвым ребенком.

Заикаясь и плача, мама Ани поведала, как оказалась на второй день мучительных схваток в душной предродовой. То, что схватки длились уже почти тридцать часов, похоже, никого не волновало! Женщина, корчась, ходила по небольшой комнатке, иногда почти в бессознательном состоянии наваливаясь на стены.

В углу тесного помещения тихонечко сидела вторая роженица. Она не плакала, не стенала, не просила о помощи. Просто сидела в уголочке, откинувшись на большую практически пустую подушку, невесть каким образом оказавшуюся в неподходящем для нее месте, и тихо молилась. На каждую схватку молитва становилась чуть громче, а голос прерывался, когда становилось особенно больно.