Избавитель. Том 1 (СИ) - Соколов Макс. Страница 97

— Ты пришла, — прошептал Эрни. Его губы медленно изогнулись в улыбке, пальцы слабо сжали ладонь Лиши. — Я знал, что ты придешь.

— Ну конечно, я пришла.

— Но ты должна идти, — вздохнул Эрни. Лиша ничего не ответила, и он похлопал ее по руке. — Я слышал, что ты сказала. Иди и делай, что должно. Мне полегчало уже оттого, что ты вернулась.

Лиша всхлипнула, но притворилась, что смеется, и поцеловала отца в лоб.

— Все так плохо? — прошептал Эрни.

— Сегодня многие умрут, — ответила Лиша.

Эрни крепче сжал ее ладонь и приподнялся на постели:

— Тогда постарайся, чтобы не было лишних смертей. Я горжусь тобой и люблю тебя.

— И я люблю тебя, папа. — Лиша крепко обняла его, вытерла глаза и вышла из комнаты.

* * *

Рожер ходил колесом по узкому проходу импровизированной лечебницы, в лицах изображая, как Меченый отважно спас их несколько ночей назад.

— И тут между нами и лагерем вырос огромный скальный демон, какого я в жизни не видывал!

Он вскочил на стол, поднял руки и пошевелил пальцами, давая понять, что демон был куда выше.

— Пятнадцать футов ростом, — сообщил Рожер. — Зубы — как копья. Шипастый хвост может лошадь свалить. Мы с Лишей замерли как вкопанные. Дрогнул ли Меченый? Нет! Он шел на демона, спокойный, словно утро седьмака, и смотрел чудовищу прямо в глаза.

Рожер наслаждался вниманием зрителей. Он сделал паузу и в напряженной тишине крикнул «Бам!» и хлопнул в ладоши. Все подскочили.

— Именно так конь Меченого, черный, как ночь, и неотличимый от демона, пронзил рогами спину подземника.

— Конь с рогами? — Старик поднял бровь, густую и косматую, словно беличий хвост. Обрубок его правой ноги лежал на подставке, бинты были пропитаны кровью.

— О да! — Рожер приставил себе рожки. Раздались хриплые смешки. — Длиннющие рога из сверкающего металла, закрепленные на доспехе и остро заточенные, покрытые боевыми метками! На свете нет зверя великолепней! Он обрушился на демона и сбил его на землю ударами могучих копыт. Мы бросились в круг и спаслись.

— А конь? — спросил ребенок.

— Меченый свистнул. — Рожер сунул два пальца в рот и издал пронзительный свист. — Конь галопом промчался по подземникам, перескочил через метки и оказался в круге.

Он побарабанил ладонями по бедрам, изображая галоп, и прыгнул.

Пациенты завороженно внимали рассказу, забыв о болезни и надвигавшейся ночи. Более того, Рожер знал, что подарил им надежду на то, что Лиша сможет их вылечить. На то, что Меченый сумеет их защитить.

Вот бы и ему кто-нибудь подарил надежду.

* * *

Лиша велела детям вымыть большие баки, в которых ее отец готовил бумажную пульпу, чтобы сварить в них столько снадобья, сколько никогда еще не варила. Даже запасы Бруны скоро подошли к концу. Она отправила весточку Брианне, и та разослала детей во все стороны за свиным корнем и другими травами.

Лиша то и дело поглядывала на окно, через которое сочился солнечный свет, и следила, как луч ползет по полу мастерской. День клонился к вечеру.

Меченый трудился рядом столь же проворно; он аккуратно и точно рисовал метки на топорах, кирках, молотках, копьях, стрелах и камнях. Дети тащили ему все, что можно было использовать в качестве оружия; затем, как только высыхала краска, уносили готовые изделия и складывали в телеги.

Время от времени кто-нибудь прибегал с сообщением для Лиши или Меченого. Они быстро отдавали распоряжения, отсылали гонца и возвращались к работе.

Всего за пару часов до заката они под нескончаемым дождем вернулись с телегами к Праведному дому. Местные жители оставили работу и поспешили помочь Лише выгрузить лекарства. Несколько человек хотели было помочь Меченому, но он осадил их взглядом.

Лиша подошла к нему с тяжелым каменным кувшином.

— Маревник и синь-трава, — сказала она. — Подмешай в корм трем коровам да проследи, чтобы съели до крошки.

Меченый взял кувшин и кивнул.

Лиша повернулась к Праведному дому, но Меченый схватил ее за руку:

— Возьми. — Он протянул ей одно из своих копий — пяти футов длиной, из легкого ясеня. На остром металлическом наконечнике были выгравированы боевые метки, на гладком лакированном древке — вырезаны оборонительные. Тупой конец защищала меченая сталь.

Лиша с сомнением посмотрела на копье, не спеша его брать:

— И что мне с ним делать? Я травница…

— Нет времени цитировать клятву травниц. — Меченый сунул ей копье. — На лечебнице почти не осталось меток. Если подземники прорвут строй, то возможно, что между демонами и твоими подопечными будет лишь это копье. Чего тогда потребует клятва?

Лиша нахмурилась, однако взяла оружие. Она посмотрела в глаза Меченому, но тот снова спрятался за метками, и она не смогла заглянуть ему в сердце. Ей хотелось бросить копье и заключить воина в объятия, но если он вновь ее отвергнет, она этого не переживет.

— Что ж… желаю удачи, — выдавила она.

Меченый кивнул:

— И я тебе.

Он направился к своей телеге. Лиша смотрела ему вслед. Из ее груди рвался беззвучный крик.

* * *

Меченый расслабил напряженные мышцы. Ему понадобилась вся сила воли, чтобы отвернуться от Лиши, но сегодня нельзя сбивать друг друга с толку.

Выбросив Лишу из головы, он задумался о предстоящей битве. В Эведжахе, священной книге красийцев, рассказывалось о сражениях Каджи, первого Избавителя. Меченый внимательно изучил ее, когда учил красийский язык.

Военная философия Каджи свято почиталась в Красии и направляла ее воинов на протяжении веков в еженощных сражениях с подземниками. Четыре священных закона руководили битвой: будьте едины; выберите время и место сражения; приспособьтесь к тому, что невозможно изменить, и подготовьтесь ко всему остальному; удивите врага, отыщите его слабые места и обратите себе на пользу.

Красийских воинов с рождения учили, что путь к спасению — убийство алагаев. Когда Джардир приказывал им покинуть метки, они повиновались без размышлений, сражаясь и умирая в несокрушимой уверенности, что служат Эвераму и получат награду в загробном мире.

Меченый боялся, что жителям Лощины недостанет подобного единства и что они не смогут очертя голову броситься в битву. Но, глядя, как они носятся взад и вперед, как усердно готовятся, он подумал, что, может статься, недооценивает их. Даже в Тиббетс-Бруке все как один вставали рядом с соседями в трудные времена. Именно поэтому деревушки процветали, несмотря на отсутствие меченых стен. Если он сможет найти местным занятие и не даст им отчаяться, когда восстанут демоны, они смогут сражаться как единое целое.

Если же нет, то к утру в Праведном доме не останется никого.

Сила красийского сопротивления заключалась не только в воинах, но и во втором законе Каджи — выбирай, где сражаться. Красийский Лабиринт был тщательно продуман, чтобы даль’шарумы могли укрыться и направить демонов в удобное место.

Одна сторона Праведного дома была обращена к лесу, где царили лесные демоны; две другие — к развалинам улиц и домов. Слишком много мест, где могут затаиться подземники. А вот за каменным главным входом лежала городская площадь. Если удастся загнать туда демонов, у людей появится шанс.

Отчистить грубые каменные стены Праведного дома от маслянистой сажи и расписать их метками под дождем не удалось, и поэтому окна и высокие двери были забиты наглухо и наскоро расчерчены мелом. Оставили лишь небольшой боковой вход с мечеными камнями над дверным проемом. Демоны скорее проломят стену, чем воспользуются им.

Само присутствие людей под открытым небом притянет демонов, словно магнит, и все же Меченый постарался отвадить подземников от здания, чтобы путь наименьшего сопротивления привел чудовищ на дальнюю сторону площади. По его указке местные разместили препятствия по бокам Праведного дома и расставили наспех сделанные столбы, которые он расписал метками замешательства. Если демон атакует здание сбоку, метки заставят его забыть о подобном намерении, и его непременно привлечет суета на городской площади.