Избавитель. Том 1 (СИ) - Соколов Макс. Страница 98

Возле нее стоял дневной загон для скота рачителей. Небольшой, зато с крепкими новыми мечеными столбами. Люди строили там временное укрытие, животные бродили вокруг.

На другой стороне площади вырыли канавы, которые быстро заполнялись мутной дождевой водой, чтобы огненные демоны выбрали более легкий путь. Масло Лиши лежало на воде жирной пленкой.

Местные отлично справились с третьим законом Каджи, подготовкой. От непрестанного дождя утоптанная площадь покрылась тонким слоем скользкой грязи. На поле боя лежали переносные круги Меченого — места для засад и укрытия. Глубокую яму накрывала вымазанная грязью ткань. Вязкий густой жир размазали по булыжникам метлами.

С четвертым законом — удивить врага — проблем не предвиделось.

Чего подземники не ожидают, так это отпора.

— Я все сделал. — К Меченому подошел местный парень.

— Что?

— Я Бенн, сударь. Муж Мэйри.

Меченый недоуменно смотрел на него.

— Стеклодув, — пояснил парень, и взгляд Меченого вспыхнул узнаванием.

— Покажи, — потребовал он.

Бенн достал небольшую склянку:

— Тонкая, как вы и просили. Хрупкая.

Меченый кивнул:

— Сколько вы с подмастерьями успели сделать?

— Три дюжины. Не скажете, зачем они вам?

Меченый покачал головой:

— Сам скоро увидишь. Принеси склянки и какую-нибудь ветошь.

Следующим подошел Рожер:

— Я видел копье Лиши и пришел за своим.

— Ты сражаться не будешь. Останешься в доме с больными.

Рожер уставился на него:

— Но ты сказал Лише…

— Дать тебе копье — значит лишить силы, — оборвал его Меченый. — В шуме сражения твою музыку будет не слышно, но в тишине она окажется сильнее дюжины копий. Если подземники прорвутся, ты должен сдерживать их до моего прихода.

Рожер приуныл, но кивнул и направился к Праведному дому.

К Меченому уже выстроилась очередь. Он выслушивал отчеты и отдавал новые приказания, которые поспешно исполнялись. Поселяне шныряли, как зайцы, готовые в любой момент пуститься наутек.

Не успел он со всеми разобраться, как на него набросилась Стефни во главе стайки разъяренных женщин:

— Какого подземника ты отсылаешь нас в хижину Бруны?

— Она надежно защищена, а в Праведном доме и у Лиши для вас нет места.

— Дело не в этом! Мы будем сражаться.

Меченый взглянул на Стефни: крошечная женщина, едва пяти футов ростом, тоненькая, как тростинка. Ей было далеко за пятьдесят; ее кожа была тонкой и шершавой, словно истертой. Даже самый мелкий лесной демон окажется выше ее.

Но по выражению ее глаз он понял, что это неважно. Она будет сражаться, что бы он ни сказал. Красийцы не позволяют женщинам воевать, и это их промах. Он не прогонит никого, кто хочет бросить вызов ночи. Меченый взял из телеги копье и протянул Стефни.

— Мы найдем тебе место, — пообещал он.

Стефни готовилась к долгому спору и была захвачена врасплох, но приняла оружие, кивнула и отошла. На ее место заступили другие женщины, и он выдал по копью каждой.

Увидев, что Меченый раздает оружие, набежали мужчины. Лесорубы разобрали свои топоры, с сомнением глядя на свежие метки. Еще ни один топор не пробил панцирь лесного демона.

— Забери. — Гаред вернул копье Меченому. — Я не умею размахивать палкой, зато топором орудую будь здоров.

Один лесоруб привел с собой девочку лет тринадцати.

— Меня зовут Флинн, сударь. Моя дочь Уонда иногда охотится вместе со мной. За метки я ее не выпущу, но если дать ей лук и посадить у порога, то сами увидите, она не промахнется.

Меченый взглянул на девочку. Высокая и простоватая, ростом и силой она пошла в отца. Воин подошел к Сумеречному Плясуну и снял с седла тисовый лук и тяжелые стрелы.

— Сегодня они мне не понадобятся.

Он указал на окно под самой крышей Праведного дома.

— Попробуй отодрать пару досок и стрелять оттуда, — посоветовал он.

Уонда взяла лук и убежала. Ее отец поклонился и отошел.

Следующим, хромая, приблизился рачитель Джона.

— Напрасно вы ходите с больной ногой, сидели бы в помещении. — Меченому всегда было не по себе рядом с праведниками. — Вы не можете носить грузы или копать канавы, а значит, только мешаете.

Рачитель Джона кивнул:

— Я лишь хотел взглянуть на укрепления.

— Они выдержат, — ответил Меченый с уверенностью, которой вовсе не чувствовал.

— Выдержат, — подтвердил Джона. — Создатель не оставит нас без защиты в доме Своем. Вот почему Он послал вас.

— Я не Избавитель, — нахмурился Меченый. — Никто меня не посылал, и никто не знает, чем кончится эта ночь.

Джона снисходительно улыбнулся, как взрослый невежественному ребенку:

— По-вашему, это простое совпадение, что вы явились в час великой нужды? Не мне решать, Избавитель вы или нет, но вы здесь, как и все мы, потому что такова воля Создателя, а Он ничего не делает без причины.

— И по какой же причине Он наслал на ваш поселок горячку?

— Я не говорю, что знаю Его промысел, — спокойно ответил Джона, — но мне известно, что Он есть. Однажды мы оглянемся и поразимся своей слепоте.

* * *

Когда Лиша вошла в Праведный дом, Дарси устало сидела на корточках рядом с Вайкой, промокая ее горячий лоб влажной тканью.

Лиша подошла к ним и забрала у Дарси тряпку.

— Ляг поспи, — посоветовала она, увидев неизбывную усталость в глазах женщины. — Солнце скоро сядет, и тогда нам понадобятся все силы. Иди. Отдохни, пока можешь.

Дарси покачала головой:

— На том свете отдохну. На этом — буду работать.

Лиша посмотрела на нее, кивнула и достала из кармана фартука темную смолку в вощеной бумаге:

— На, пожуй. Завтра придется несладко, зато ночью не захочется спать.

Дарси кивнула и принялась жевать смолку, пока Лиша, склонившись, осматривала Вайку. Травница сняла бурдюк с плеча и выдернула затычку.

— Помоги ей сесть.

Дарси приподняла Вайку, чтобы Лиша могла напоить ее снадобьем. Вайка закашлялась, но Дарси потерла ей шею и помогла проглотить лекарство.

Лиша встала и оглядела бесконечные ряды распростертых тел. Перед уходом в хижину Бруны она обработала самые страшные раны, но еще много костей предстояло вправить, много ран — заштопать, не говоря уже о том, чтобы дать лекарство десяткам бесчувственных тел.

Она была уверена, что совладает с горячкой, если у нее будет время. Возможно, в некоторых случаях болезнь зашла слишком далеко и будет сопротивляться или сведет больных в могилу, но большинство ее детей поправится.

Если они переживут эту ночь.

Она подозвала добровольцев, раздала лекарства и объяснила, чего ждать и что делать, когда начнут поступать раненые.

* * *

Рожер настраивал скрипку, наблюдал за работой Лиши и ее помощников и чувствовал себя трусом. В глубине души он знал, что Меченый прав и надо пользоваться своими сильными качествами, как любил повторять Аррик. Но прятаться за каменными стенами, пока другие принимают бой, от этого было не легче.

Не так давно ему и в голову не пришло бы отложить скрипку и взять оружие, но ему надоело прятаться, пока другие умирают за него.

Если он когда-нибудь сможет поведать историю о битве за Лесорубову Лощину, она переживет его внуков. Но какова же его собственная роль? Игра на скрипке в укрытии не стоит даже строчки, не говоря уже о строфе.

Глава 31. Битва за Лесорубову Лощину. 332 п. в

На переднем крае стояли лесорубы. Они привыкли валить деревья и таскать бревна, и плечи их были широки, а руки бугрились мышцами, но некоторые, как Седой Йон, давно миновали пору расцвета; другие же, как сын Рена Линдер, еще не вошли в полную силу. Они стояли бок о бок в переносном круге и сжимали влажные топорища. Смеркалось.

Три самые жирные коровы Лощины были привязаны к столбам в центре площади, за лесорубами. От снадобья Лиши они крепко спали стоя.

За коровами располагался самый большой круг. В нем стояли те, кто не мог сравниться грубой силой с лесорубами, зато их было больше. Почти половину из них составили женщины и даже девочки лет пятнадцати. Они угрюмо стояли рядом с мужьями, отцами, братьями и сыновьями. Меррем, дородная жена мясника Дага, поигрывала меченым тесаком, готовясь пустить его в ход.