Империя (СИ) - Кондакова Анна. Страница 22

Женщина распахнула глаза и с неверием уставилась на меня.

— Моя Мидори? Да она же совсем слабенькая. Какая храбрость, вы что? Девочка даже драться не умеет и боится пауков до обморока!

Кажется, мы говорили о двух разных Мидори.

— Могу я увидеть её, госпожа Арадо?

Женщина нервно вытерла руки о передник и позвала дочь, оглянувшись на подсобку:

— Мидори! Господин Оками оказал нам честь! Выйди, милая!

Спустя минуту в зал вышла Мидори, и, увидев её, я понял, что при матери девчонка действительно вела себя иначе.

Сейчас это была Мидори-Хорошая-Девочка, Мидори-Наивная-Простушка, Мидори-Которая-Не-Знает-Что-Такое-Бомбы…

Эпизод 10

Девушка предстала в бордовом кимоно, переднике и косынке, как и мать, а в руках держала таз с водой.

Увидев меня, она легко сохранила наивную и смиренную физиономию — скромно улыбнулась и поклонилась.

— Здравствуйте, Оками-кин.

На вид это было самое безропотное существо из всех безропотных.

— Мы откроемся только завтра, — добавила она. — Но вы можете попробовать наше сладкое печенье, которое мы приготовили специально для наших гостей.

Не дожидаясь ответа, девушка поставила таз на прилавок и взяла чашу с печеньем, затем с кроткой улыбкой подошла ко мне и протянула угощение.

— Это печенье из сахарных скорлупок, а внутри предсказание. Возьмите одну и узнайте свою судьбу, господин.

Я внимательно оглядел красивое лицо Мидори.

— А кто сочиняет эти предсказания?

— Я сочиняю, — сообщила та, будто она великая предсказательница. — Возьмите. Это всего лишь игра. Не обижайте отказом хозяйку лавки.

Мать девушки наблюдала за странной сценой и хмурилась, но не решалась прервать этот забавный ритуал угощения.

Я взял первый попавшийся сахарный кругляш, нажал на него пальцами, и тот легко разломился на две половины. Внутри лежал скрученный в свиток древесный листок.

— Это коричневая мята, — пояснила Мидори. — Я пишу на листках мяты специальными кофейными чернилами.

Я развернул листок и…

Ну вот. Снова иероглифы.

— Забавно, спасибо, — я сделал вид, что прочитал предсказание, и сунул листок в карман рукава, после чего обратился уже к матери Мидори: — Разрешите поговорить с вашей дочерью, госпожа Арадо. Это ненадолго.

Женщина вздохнула.

— Простите, господин Оками, но на её руку уже претендует другой молодой человек.

Мидори неожиданно икнула (видимо, я снова обеспечил ей стресс).

— Э… — я прочистил горло, — у меня уже есть невеста. Она осталась в Северном Нартоне.

Это сработало, как успокоительное.

На лицо женщины вновь вернулась приветливая улыбка, а уже через пять минут я и её дочь беспрепятственно шли по улице.

Госпожа Арадо сунула в руки Мидори корзину и отправила на соседнюю улицу, в лавку за персиками, а мне позволила проводить девушку, ведь теперь я не представлял для неё опасности. Мать Мидори явно не желала, чтобы та связывалась с нартонцем.

— Ты какого Сидха к нам в лавку притащился? — прошипела Мидори, когда мы отошли от дома на приличное расстояние и свернули в переулок. — Не мог до завтра подождать? Сегодня выходной, а завтра бы я в школу пришла, там бы и поговорили! Да ещё и про чароита маме сказал! Её хватит удар, если она узнает, что я пользуюсь папиными бомбами!

Я чуть замедлил шаг.

— Вся деревня видела, что ты швырнула в чароита свои бомбы. Кто-то бы всё равно сказал об этом твоей матери.

Девчонка мотнула головой.

— Да никто бы ей не сказал! Ей никто ничего не говорит, потому что она ранимая и постоянно болеет! Я оберегаю её от стрессов, а от тебя один стресс! Взял и вывалил про меня такие страсти! Совсем сдурел, кровожадный? Даже отец такого не позволял!

— Ты про Галея? — сразу уцепился я за её слова.

Девушка совсем помрачнела.

— Теперь и ты знаешь, что он мой приёмный отец, да? Только бомбы не его. Они от настоящего отца. Это он их мастерил.

— Ты же говорила, что никогда его не видела.

Пойманная на лжи, она вдруг остановилась и сжала кулаки.

— Ты зачем пришёл, вообще? Маму до обморока довести?

— Сказала бы сразу, что твой отец — варвар, и ему память промыли, — продолжил я без претензий. — Поэтому ты мне и помогала. Твой отец — варвар-нартонец, а ты полукровка…

— Отца больше нет, — перебила Мидори. — Мама сказала, что он умер, когда ему личность стирали. И вообще, какое тебе дело!

— Если он варвар, то как он мастерил магические бомбы?

— Он мастерил только конструкцию, а соляные знаки уже накладывал маг. Папины бомбы были лучшие во всём Янамаре, но это не спасло его от рабства. Его даже слушать не захотели, как и тебя! Вот если бы он был жив, то…

— Он жив, — перебил я её тихо. — Он не умер.

Мидори побледнела и чуть не выронила корзинку из рук.

— Кто тебе такое сказал?

Мне бы хотелось ей всё рассказать, но я промолчал.

На самом деле, к этому был причастен Маямото, о чём он сам мне и поведал.

Когда вышел указ императора «О крепостных», и всех варваров приказали отдать Жрецам, торговец сразу сделал заказ Духовному Дому, чтобы ему прислали несколько рабов.

Так к нему и попал отец Мидори. Но видя, как мучается госпожа Арадо одна с дочерью, он решил, что лучше сказать всем о смерти её мужа, чем оставить одинокую женщину без перспектив на новое замужество, и отправил отца Мидори подальше от Янамара, прислуживать в одной из своих лавок.

Поняв, что я не скажу, откуда узнал о её отце, Мидори спросила:

— А ты знаешь, где он находится сейчас?

— Знаю. В Измаиле.

Девушка закусила губу и прошептала.

— Как же так… а я и мама… мы думали, что он…

— Слушай, я помогу тебе его найти, только и ты помоги мне.

Она вдруг вскинула подбородок.

— А я тебе уже недостаточно помогла? Теперь вся деревня считает тебя героем. Готовься, что незамужние девушки начнут в очередь выстраиваться уже сегодня!

Я вздохнул, переждав, пока приступ злости у Мидори схлынет, и только потом попросил:

— Помоги мне расположить к себе твоего приёмного отца. Ты ведь слышала, что Оракул дал мне две недели на то, чтобы Галей определил для меня Линию обучения мага.

— Ну вот и определяйтесь! — отрезала Мидори. — Можете даже вместе с Галеем упиться!

— Он отказался мне помочь. И от больших денег тоже отказался.

— Твой Маямото совсем дурак? — Девушка скривила мину. — Он зачем Галею деньги предлагал? Да тот лучше себе вторую руку отрубит, чем деньги у торгаша возьмёт.

— Примерно так он и сказал.

— И тебя он обучать не будет. Он ненавидит нартонцев! Можешь даже не надеяться! Почему твой Маямото не выбрал другого учителя?

— Потому что Галей лучший во всём Янамаре, а, может, и во всём Стокняжье, и ты это знаешь.

Мидори неожиданно успокоилась, опустила глаза и медленно пошла в сторону соседней улицы.

— Да. Галей не так уж плох. Он с мамой познакомился, когда сюда переехал. Долго за ней ухаживал, мама тогда очень страдала… из-за смерти отца… она ведь не знала, что он живой. А Галей… он смог излечить её от горя. Он очень нежный с ней был. У нас вроде как даже семья была, почти настоящая. Но однажды приехали люди из Янамара и потребовали с Галея какие-то долги. Сколько он им должен, я не знаю. В тот же вечер он ушёл из дома и больше не возвращался. Поселился в лачуге на окраине. Он просто взял и отрёкся от нас за один день…

— Ты же понимаешь почему. Галей не хотел рисковать вами и демонстративно бросил.

— И что с того? Кому от этого хорошо? Моей маме, которой дважды разбили сердце?

— А кому Галей задолжал, ты знаешь?

Мидори снова остановилась, прижав корзинку к груди, и с надеждой на меня посмотрела.

— Ты хочешь их убить, да? Может, вместе убьём?

Я вскинул брови.

Вообще-то, я даже об этом не думал. Для начала хотел выяснить сумму долга и варианты давления на заёмщиков. А Мидори сразу про «убить» заговорила. Ну и кто из нас кровожадный?