Следуя правилам (ЛП) - Болури Джоанна. Страница 38
— Две недели, и скорее всего, мне пока не удастся с тобой чаще видеться. — Роуз вытащила бальзам для губ из кармана и провела по губам. — Я попрошу его заняться всеми школьными провожаниями и встречаниями, пока буду отсыпаться. Он может забирать Грейс по понедельникам тоже. Я знаю, что ты работаешь.
Прибежал Джейсон в поисках сока и с жалобами на то, что Грейс неправильно играет с ним.
— Она всегда хочет начинать первая, — хныкал он, усевшись на стул. — Но я тоже хочу прыгать в мячики первым.
Прискакала Грейс, умирающая от жажды и игнорирующая все жалобы Джейсона. Она выпила весь апельсиновый сок и заявила с триумфом:
— Кто не успел, тот опоздал, Джейсон. — И тут же исчезла.
Джейсон захныкал, Роуз обняла его и постаралась успокоить с серьезным лицом. Когда Джейсон, наконец, побежал к горкам, Роуз прошептала:
— Мне нравится твоя девочка. Она — толстокожая, как и ее мама, да? — Роуз подмигнула мне.
Двадцать минут спустя я заказала печеную картошку для детей, раздумывая, а соус к ним все такой же вкусный, как я помню? Послышались сигналы телефона в моей сумке. Это Дилан.
Ну? Как все прошло?
Этот мужчина нетерпелив.
Отвечу тебе презерватив.
О, да? Извращенка! Не могу ждать.
ПОЗЖЕ!
А ты написала — презерватив (Здесь игра слов: в англ. яз. Later — позже, Latex — презерватив.)!
Автокорректор. А теперь отстань от меня!
Я отключила телефон и бросила его в сумку. Знаю, Дилан так нетерпеливо интересуется только потому, чтобы похвалиться на тему: «Какой я умный молодец!». Что ж, он может подождать.
В шесть вечера мы все направились домой. Грейс делала уроки, пока я убирала последствия разорвавшейся бомбы в ее спальне, застилая постель вокруг Хайзенберга, который отказался подвинуться. Когда открыла ее ящичек, чтобы бросить туда карандаши, увидела фотографию, запечатлевшую меня и Питера на первое Рождество Грейс. Я и забыла об этой фотографии.
Нас снимал папа Грейс камерой, которую мы ему только что подарили. У нас на голове были шляпы. Мы сидели вокруг рождественского стола и выглядели очень счастливыми. Чем дольше я смотрела на фотографию, тем больше ныло мое сердце. Для Грейс это просто фотография мамы и папы — она не могла что-либо помнить из того времени, — но для меня это воспоминание о надеждах и мечтах, которые ни к чему не привели. Я положила ее на то место, где нашла, и закрыла ящик.
Я написала Дилану только в 11:30, надеясь, что он уже спит или рядом с кем-то в кровати слишком занят, чтобы мне ответить. Конечно, я не рассказала о дурацкой выходке Тома, — не хотела снижать его очки в глаза Дилана.
Свидание прошло хорошо, и он хочет еще раз встретиться со мной. Это будет 4 свидание: могу ли я, черт возьми, организовать его так, как я хочу?
Читай «глупую» книгу.
Вздохнув, я взяла ее из сумки, равнодушно пролистала страницы. Учась в университете, так не изучала предметы, как эту книгу!
Начиная с четвертого свидания, ты можешь быть уже более открытой. Делись информацией о себе, но так, чтобы ему хотелось все время узнать больше. Еще не время брать бразды правления в свои руки!
Но почему? Не вижу смысла! Мне нужны объяснения! И с желанием досадить Дилану за то, что его книга сводит меня с ума в этот час, я позвонила ему. Ответил сонный голос.
— Привет, Дилан! Что, я разбудила тебя? Прекрасно! А теперь, четвертое свидание: ты сказал, что я все еще не могу приглашать его сама, но почему?
— Кэт, сейчас полночь. ПОЭТОМУ В КНИГЕ НАПИСАНО, ПОЧЕМУ НЕ НАДО САМОЙ ЗВОНИТЬ МУЖЧИНЕ!
— О, скажите, пожалуйста! Это относится к бойфренду, а не к автору книги, который вообще-то грозился уничтожить мою карьеру и обещался мне помогать!
Он помолчал.
— Слушай, «мы» — и под «мы» я имею в виду мужчин, — должны чувствовать, что это мы управляем процессом. Если «вы» предлагаете дрянное местечко для свиданий, то «мы» согласимся, но возмутимся и усомнимся в правильности «вашего» решения!
— Тот факт, что я сейчас разговариваю с тобой, означает, что я уже усомнилась в правильности твоего решения!
— О, очень зрелое умозаключение, Кэт! Если ты будешь вести себя так на свидании, твой кавалер в скором времени просто устанет даже от шума твоего дыхания.
— По крайней мере, у меня нет шапочек для душа с бананами!
— ЭТО БЫЛ ИДИОТСКИЙ ПОДАРОК МОЕЙ СЕСТРЫ, ПОНЯТНО! И я забыл, что он еще там.
— А что ты орешь на меня? И что? У тебя есть сестра? Черт возьми, а я думала, что ты единственный ребенок, воспитанный волками и…
— Всего хорошего. Спокойной ночи!
— И…
Он уже повесил трубку. Ненавижу это! Меня съедало огромное желание выбесить его, так что я подождала час, чтобы быть уверенной наверняка, что он уже крепко спит и не сможет ответить. И написала:
И ТЫ БЫЛ РОЖДЕН ОТ ШАКАЛА!
Я отключила телефон, потому что, если он ответит, я не смогу уснуть всю ночь, пытаясь оставить последнее слово за собой! Знаю свой характер!
В пятницу утром уезжала из дома в школу Грейс, когда возле дома столкнулась с почтальоном. Мы обменялись любезностями — я восхитилась его усами, а он отдал мне мою почту, которая состояла из всякой ерунды, счетов, рекламы и большого красивого конверта. Это заставило меня призадуматься, а не пропустила ли я собственное день рождение?
— Я ЗНАЮ, ЧТО ЭТО! — вскричала Грейс. — ОТКРЫВАЙ ЖЕ!
— Это ты мне отправила, малышка? — Я начала открывать конверт с маленьким колокольчиком, вытесненным на обратной стороне. Колокольчик? Грейс потянула меня за жакет.
— Нет! Это папа отправил! Ну же, мам!
О, черт! Это свадебный колокольчик! Я прекрасно поняла, что это и у меня не было желания это открывать! Хочу притвориться, что внутри пауки и сибирская язва, и бросить этот конверт в огонь! И посмотрела на Грейс, которая сгорала от желания увидеть, как я открываю папино приглашение. Мне хотелось бы объяснить ей, как это странно и глупо для меня, и что ее отец должен был бы подумать, какие чувства это послание вызовет во мне, прежде чем отправлять его. Но вместо этого, я улыбнулась Грейс.
— Мы опоздаем в школу, Грейс! Садись назад! Я открою это в машине!
Я села в машину и завела ее, пока Грейс пристегивалась. Не могу не открыть — Грейс слишком ждет этого момента. Осторожно вынула белую открытку из конверта и на мои колени внезапно посыпались крошечные серебряные звездочки. Грейс заверещала:
— Это я положила их туда! Я положила их побольше, специально для тебя! Они такие красивые, ведь правда, мам? Мам, ты не смотришь! ПОСМОТРИ! НА! ОТКРЫТКУ!
Я послушно опустила глаза на открытку. На обложке, на фоне нежных цветов, красовались имена «Питер и Эмма» и «21 ноября 2014», напечатанные простым черным шрифтом. Внутри было написано:
Мистер Питер Андерсон и Мисс Эмма Дэвис
Приглашают вас на торжество по случаю их бракосочетания
В пятницу, 21 ноября 2014 года, в 11 утра.
Церковь Саусайд Пэриш, улица Ньюмил Роуд.
Ужин и танцы начнутся в 7 часов вечера в отеле Хилтон.
В этот самый момент мной овладели сразу все чувства: грусть, ревность, раздражение, одиночество, жалость к самой себе, голод. ВСЕ!
Я закрыла открытку и улыбнулась Грейс самой солнечной из своих улыбок, а мое сердце билось как птица в клетке.
— Правда здорово? Я увижу тебя в милом платье с букетиком цветов! В ноябре! Уже так скоро! Почему это уже так скоро? Грейс, тебе не жарко? Мне ужасно жарко! Поехали в школу!
Я открыла окно и сняла ручник с тормоза, зная, что сейчас Грейс смотрит на меня как на умалишенную.
— С тобой все в порядке, мам? Папа думает, что ты не придешь, но я попросила его отправить тебе приглашение, потому что знаю, ты бы расстроилась, если бы не получила его.
Я повернула налево в Куин Парк, чуть не сбив сороку на дороге.
— Конечно, я хочу пойти, дорогая! Это важный день для всех! И ты же знаешь, как я люблю наряжаться! Это будет весело!