Белая Мария - Кралль Ханна. Страница 13
(Хранитель, похоже, опешил: никто еще с подобными экспонатами к нему не приходил.)
Достал из чемодана:
мундир суконный
куртку (ватник)
юфтевые сапоги
офицерский ремень с портупеей
пилотку
полевую конфедератку
ППШ[73] с барабанным магазином…
Пошел в Политехнический.
Спросил декана.
Я хотел бы поступить в аспирантуру, сказал, меня интересует строительная техника.
16. Экспонаты, продолжение
Альфред Вислицкий, бывший поручик, станет профессором, выдающимся знатоком истории техники.
Экипировка будет выставлена в постоянной экспозиции музея Войска Польского. В витрине Первой армии. В неплохом месте — рядом с маршальским жезлом Жимерского, по соседству с принадлежавшими генералу Берлингу[74] биноклем и пистолетом.
Под надежной опекой. Специалистки по консервации текстиля будут сыпать средства от моли, а сотрудник специальной фирмы распылит газ против грибков и пылевых клещей.
Петр Вислицкий, сын поручика, будет строить.
Начнет он с алтаря на площади Победы. Того самого, где Иоанн Павел II попросит Святого Духа обновить облик земли[75].
Последний по счету проект — Музей истории польских евреев[76].
Сын поручика объяснит зарубежным евреям, почему они должны помочь с этим строительством, и евреи помогут, даже охотно, потому что, во-первых, цель благородная; во-вторых, Петр В. — предприниматель и человек успешный, а такой человек у других успешных людей вызывает понятное доверие; в-третьих, родившийся после войны Петр В. — представитель будущего, а каждый, надо полагать, предпочитает будущее прошлому (в особенности столь несовместимому с понятием успеха, как прошлое польских евреев).
Экспонаты пока полежат в шкафу, в аккуратно составленных серых коробках, каждая с номером и описью. Как и положено в музее.
Это будут:
субботний складной нож, сталь, перламутр, 14x2, в открытом виде 25x2
чемодан, клееная фанера, краска масляная, 32,5x15,5; для прочности использована доска, выломанная из синагоги
вешалка для одежды с надписью «Мужская и дамская одежда, школьная форма, меха, Н. Фишман, Люблин, ул. Крак. Предм., 10, угол Бернардинской», дерево, металл, 43x25,3
книга Менахема Менделя, цадика из Витебска, год 1878
вывеска двусторонняя «Фрукты, идишес гешефт»[77], крашеная жесть, 55x95
альбом с рекламными фотографиями киностудии «Лео-Фильм», на снимке владелица Мария Хиршбейн с собакой по кличке Чвартек
учебник геометрии Н. Рыбкина на идише, 1922
сифон для воды фирмы М. Рубинштайн, стекло, 28,5x9
стихотворение А. Мицкевича, переписанное от руки («Меж двух седых пучин жизнь пролегла тропой/Для нас, в теснине дней блуждающих толпой:/В пучину мрачную несемся из пучины./Одни — летят стремглав, торопят час кончины…»)[78], фирменный бланк Склада бакалеи и бобовых М. Вайнфельда в Новы-Тарге, 28x21,5
ноты фокстрота «Мориц»
удостоверение Еврейского физкультурно-спортивного общества Толи Гурфинкель, бумага, 14,4x9,7
ученики в Коломые в школьной форме, фотография, 88x13 (на обороте: c.i.к[79] придворный фотограф А. Кублер, Коломыя, ул. Франца Иосифа, 15)
письмо Таме от Мали, Горлице, бумага 28,8x22,3 (О прогулке «по дороге размокшей средь зрелых нив», о шуме колосьев, «так странно тревожащем душу» и о роще, где она встретила Ривку Фессель)
письмо Таме от Хаи, Новы-Тарг, бумага 33x20 (О том, что у них с Моше что-то не так, как надо, и сказаны разные слова, она даже всерьез подумывала о разводе, хотя искренне его любит и всей душой к нему привязана)
аттестат Тонки Вейнфельд, иудейского вероисповедания, женская окружная школа в Горлице, бумага 34x21,7
(Поведение примерное, к учебе выказывала похвальное прилежание, рекомендуется к переводу в третий класс)
черепки из развалин гетто, фарфор и фаянс
фарфор и фаянс
табличка с надписью «Врач-дантист Б. Каценеленбоген», эмалированная жесть, 49,5x25
(Найдена в развалинах в Варшаве; нашедший отдал ее своей тетке, у который был дырявый курятник; тетка решила, что негоже этой жестянкой латать дыры, и племянник принес табличку в музей)
дверная табличка «М. Мандельмильх», металл, 7x17,5
металл, 7x17,5
нарукавная повязка со звездой Давида, полотно, тушь, повязка 9,5, звезда 8,6x7,8
(Знак вопроса, поскольку жертвователь был статистом в «Пианисте»[80])
очки детские солнечные, металл и стекло, 13x16
металл и стекло, 13x16
стелька для ботинка, сделана из фрагмента Торы, пергамент, 10,3x9,1
(Слова из Книги Бытия:
…ибо я купила тебя за мандрагоры сына моего
…и услышал Бог Лию
…и родила Иакову пятого сына
…мужу моему. И нарекла ему имя: Иссахар
…и родила Иакову шестого сына. И сказала Лия…
Стелька была вшита на сапожной машине в ботинок с правой ноги — предположительно дамский)
пергамент, 10,3x9,1
Семейная фотография, в первом ряду Рейзл, Лия и Йидл, посередине бабушка Ита и дедушка Пинхас, справа от бабушки Иты…
И так далее.
Как и положено в музее.
Посвященном древней цивилизации. Исчезнувшей в двадцатом веке (первая половина).
Часть третья
Дом престарелых
Неплохое мороженое,
Кароль говорил, итальянское,
молодец, что пришел,
соседи со Сталёвой передают мне привет, весь подъезд,
он над Казиком жил, и вот, нет уже Казика,
ну и что, говорит Кароль, и Матери Божией нет, и работы тоже нет, к сожалению, нам придется расстаться, сказал ему начальник, и Кароль теперь на пособии по безработице.
Казик покупал ветчину, мог себе позволить, инвалид войны, пенсия у него из всего подъезда самая большая, я делала лимонную настойку, вот вам и пир.
Мы были как одна семья.
Дополз до шкафа, до тайника. Всё достал, разложил на кровати и лег. Кароль глядит: Казик на сотенных умирает, а над ним молится ксендз с Господом нашим Иисусом.
Матерь Божия Кормящая была у нас в часовенке с довоенных времен. Жена Кароля стирала занавесочку, я меняла воду в цветах.
Украли! Матерь Божию! Кароль другую вставил, но эта уже не такая. Обычная, безымянная.
Может, оно и итальянское, даже похоже на… на… по Сенной надо было идти, в сторону Маршалковской… продавали из окошечка, первое во всей Варшаве итальянское мороженое.