Время убивает - Головачев Василий. Страница 3

– Свидетели были?

– Дождались нас только двое, всё рассказали, и мы их отпустили.

– Кто свидетели?

– Да вот у нас записано. – Верзила протянул Никифору планшет. – Они, кстати, и вызвали полицию и «Скорую». Мы приехали чуть позже, когда «Скорая» собиралась везти умершего в морг. Нам велели дождаться вас.

Никифор вспомнил о нюансах, о которых предупреждал Баринов.

– Никаких странностей не заметили?

– Что вам сказать, товарищ майор. Вроде бы обычное дело, сердце, наверно, инфаркт.

– И всё же напрягитесь, подумайте, это ещё непротивозаконно.

Полицейские снова обменялись взглядами, помялись.

– Свидетель, он, кстати, оказался соседом умершего, сказал, что Истомин очень резко постарел, – сказал лейтенант. – Вот координаты соседа: Ленинградская, дом десять, квартира сто девятнадцать. А Истомин живёт в сто двадцать первой.

– Больше он ничего не сказал? Кто он?

– Сергей Курков, автомеханик, работает на сервисе «Рольф». На вид лет пятьдесят, серьёзный мужик. Говорит, видел Истомина недавно, на прошлой неделе, и тогда тот был чуть ли не на двадцать лет моложе.

Никифор присвистнул:

– На двадцать?

– Так точно, он тоже был удивлён, грит, даже не сразу узнал. Вот мы и решили позвонить в вашу контору, у вас много хороших следаков.

– Записали?

Лейтенант подал планшет Никифору.

Он переписал материалы дознания к себе на айфон, вернул планшет полицейскому.

– Что у него было с собой?

– Стандартный набор: зажигалка, портмоне, ручка, очки. Ключ от квартиры. Смарт.

– Плюс флешка, – добавил напарник.

– Флешка?

Лейтенант достал из кармана пластиковый пакетик, в котором лежали личные вещи умершего.

– Здесь всё, в том числе ключи от квартиры и от подъезда, мы решили отдать вещи начальству.

– Почему не родственникам Истомина?

– По нашим данным, у него нет детей, жена умерла, как и родители, человек жил один.

Никифор взял пакетик.

– Вещи побудут у меня. Молодцы, правильно работаете, шепну вашему начальству при случае.

Сомов пожал руки полицейским и вернулся к аэрокоптеру – красиво упакованной машине с четырьмя спрятанными в кольцах винтами.

Дубна

Десять часов утра

Мысль забежать на квартиру умершего учёного, перед тем как лететь в морг, тем более что Никифор в этот момент был во дворе его дома, пришла в ту секунду, когда он подходил к окружённому толпой мальчишек коптеру.

– Летим? – полез в кабину пилот.

– Подождите ещё пару минут, загляну к нему домой. Хочу удостовериться, что в квартиру никто не залез.

Квартира Истомина располагалась во втором подъезде.

Как все многоэтажки нынешнего времени, дом находился под охраной домофонной системы, поэтому пришлось искать в пакете замковый чип.

Никифор поднялся на лифте на шестнадцатый этаж, осмотрел обитую коричневым материалом дверь, убедился, что она закрыта, отпер, вошёл, и ему показалось, что он с тихим треском – словно лопнул маленький воздушный шарик – продавил телом некую невидимую плёнку. Замер на мгновение, прислушиваясь. Звук не повторился. Подумалось, что это, наверно, сработала система охранной сигнализации, но позже стало понятно, что квартира не стояла на охране, несмотря на наличие в ней дорогостоящих вещей. Шагнув в прихожую, он ощутил волну свежести (пахнуло озоном) и холодный воздух. В квартире было холодно, не больше двенадцати-четырнадцати градусов.

Прихожая оказалась большой, по форме близкой к длинному изогнутому эллипсоиду. Вообще на своём веку Никифор перевидал немало прихожих, но эта поразила и формой, и присутствием книжных полок и приборных панелей, заменяющих антресоли и опоясывающих всю квартиру (как оказалось) поверху.

Следователь принюхался: пахло старым деревом, пластиком, металлом, настоем трав, и все эти запахи пронизывали струи озона, создавая впечатление включённой электрической подстанции.

Пыли он не обнаружил, квартира учёного была чуть ли не вылизана, блистая немыслимой чистотой, и при этом было видно, что Истомин жил один. Никифор и сам, в общем-то, находился в таком же положении, наведя дома только ему необходимый порядок и комфорт, поэтому с интересом присмотрелся к интерьеру квартиры известного физика, находя в нём знакомые комбинации мебели, а также личностные предпочтения владельца.

Таких насчиталось немало, что объяснялось привычками человека, прожившего в одиночестве десятки лет. Но главными отличиями, несомненно, были, во-первых, старые вещи типа комода возраста хрущёвского градостроительства и наличие аппаратуры, больше приличествующей физической лаборатории или ремонтной мастерской.

Никифор с некоторой опаской обошёл помещения, вдоль стен которых стояли осциллографы, радиогенераторы и аппаратные стойки неизвестного назначения. Осмотрел антресоли, больше напоминающие приборные панели с мигающими индикаторами, и ознакомился с необычного вида установкой, свисающей с потолка наподобие сложной стеклянно-металлической люстры. Люстра была подключена к панели на стене десятком кабелей и тихо шипела вентиляторами охлаждения, покрытая бегающими по ней крошечными электрическими молниями-спиральками.

– Это я удачно зашёл, – пробормотал Никифор, вспомнив советский киношедевр «Иван Васильевич меняет профессию». – Чем он тут занимался?! Это же целая подпольная лаборатория!

На панели метнулись световые стрелы, и тихое пение приборов и вентиляторов изменилось, стало басовитым. По антеннам установки проскочили электрические змейки большего размера.

Никифор невольно отступил, озадаченный реакцией неведомого аппарата. Посмотрел на метрового размаха экран компьютера, стоявший рядом со столом на отдельном пенале. Было видно, что новенький «Эльбрус» работает в спящем режиме. Но подходить и включать его следователь не решился. Подумал сделать это позже, после всех знакомств и церемоний.

Оглядев спальню, внутри которой никаких сюрпризов не обнаружилось, он осторожно вернулся в гостиную и вышел, ещё раз озадаченно пережив ощущение пробитого телом слоя невидимого стекла. Покачал головой, осудив владельца за отсутствие сигнализации. Судя по количеству работающих устройств в квартире умершего, ценных вещей и материалов тут находилось предостаточно, и они вполне могли стать добычей вора.

Постояв несколько секунд, прислушиваясь к своим ощущениям, посмотрел на часы: он пробыл в квартире Истомина минут пятнадцать. Нахмурился, подумав, что пилот аэрокара, наверно, заждался. Спустился во двор.

– Так быстро? – удивился пилот. – Успели хоть глянуть?

– Что значит – быстро? – ответно удивился Никифор. – Наоборот, извини, что заставил ждать так долго.

Пилот озадаченно глянул на запястье.

– Вы отсутствовали ровно четыре минуты.

– Не может быть! – Никифор не менее озадаченно посмотрел на свой хронометр, включающий тонометр, счётчик кровяного давления, дыхания и температуры. – Я был в квартире Истомина не меньше четверти часа!

– Тихо! – рявкнул пилот на мальчишек. – Галдите как стадо обезьян! Извините, товарищ майор, но мои часы идут правильно. Да и мобильный не врёт.

Пилот показал экранчик айфона, на котором горели цифры: десять ноль-четыре.

Никифор вынул свой мобильный.

Экран выдал цифры: десять двадцать.

– Странно… Что за хрень? Часы испортились?

– Вместе с мобильником?

Никифор вспомнил о своих ощущениях, когда он входил и выходил из квартиры Истомина.

– Ладно, разберёмся, поехали.

Коптер мягко оторвался от асфальта, сопровождаемый хором весёлых криков малышни. Через десять минут Никифор входил в одноэтажное строение морга, пристыкованное к главному корпусу больницы.

Показав на входе экранчик айфона, высветивший удостоверение офицера Следственного комитета, он прошёл в глубь здания, ещё раз протянул удостоверение вышедшему навстречу мужчине в голубом халате и маске, вытиравшему руки салфеткой.

– Слушаю вас.

– Майор Сомов. Покажите мне поступившего к вам полтора часа назад человека по фамилии Истомин.