Цена моей одержимости (СИ) - Шевченко Юлия. Страница 50

Откажет.

— Тимур, я хочу…

— Да, я понял, — поднимаюсь с колен. — Ты права. Не нужно было спешить, ведь… — в глаза ей не смотрю, весь на нервах, обида душит. — … можно и без штампа в паспорте жить. Буду воскресным папой для собственного сына или дочки.

— Воронцов, что ты несешь? — злобно прищуривается, намереваясь встать с кровати.

— Алиса, — вновь толкаю ее на кровать, — отдыхай. Набирайся сил. Я чуть позже к тебе подойду.

Не даю ей ничего сказать. Кладу коробку на столик и, не слушая ее голоса за спиной, вылетаю из палаты. Пару раз бью ладонью по стене, выплескивая все эмоции. Гнев, опустошение, разочарование.

Алиса не надела кольцо. Не станет моей женой. А значит… не так уж сильно и любит.

— Воронцов, ты такой дурак! — поворачиваюсь на звук ее грозного голоса.

Еле на ногах стоит. Держится за ручку двери, но смотрит так воинственно, что не решаюсь сделать к ней шаг. А так хочется сжать в объятьях и доказать, что она ошибается. Что я не только ради ребенка хочу под венец ее повести.

— Гляди, придурок, — ругается, размахивая перед лицом… пальцем, на которое надето кольцо. — Я согласна стать твоей женой, идиот!

Эпилог

Алиса, несколько лет спустя

— Мама, Артур меня обижает! — слышится плач моей дочки. — Говорит, что меня не возьмут на праздник, так как я еще маленькая.

— Конечно маленькая, — строго, прямо как его отец. — На целых пять минут. Поэтому с нами не поедешь. Останешься дома.

— Нет, я не хочу! — хнычет так громко, что я немедленно спешу на помощь.

Еле-еле ноги переставляю, так как в моем положении очень тяжело ходить. Совсем скоро еще одно ребенка подарю нашей дружной, но порой такой капризной семье.

— Милый, — осуждающе смотрю на сына, прижимая дочь к боку и давая ей выплакаться. — Не обижай Веронику. Вы же брат с сестрой. Зачем постоянно ссоритесь?

— Да он это из-за вредности делает, — дочка уже не такая обиженная. — Я рассказала Миле, что она ему очень нравится.

— Ах-ты, козюлина мелкая!

— Артур! Что это за выражения? — нет, он точно ремня у меня получит. Совсем от рук отбился. — Нельзя говорить грубости девочке, тем более своей сестре. Где ты такому научился?

— У тети Дины, — виновато опускает глаза вниз, зная, что буду его ругать и на что-нибудь введу запрет. — Мамуль, оно как-то само вырвалось.

Качаю головой, в очередной раз приходя в некий ступор от поведения наших с Тимуром детей. Ну вот все в папочку. Особенно сын. Внешностью в него пошел, так еще и характером. Ох, и намучаются с ним девушки. А уж будущей жене тяжелее всего придется.

Да и Вероника тоже хороша. Вроде бы нежный цветочек, а на деле шипов у нее целый вагон и маленькая тележка. Поплачет для вида, а потом обидчика сбросит с небес на землю. Наверняка она парням устроит «райскую жизнь». Маленькая егоза.

— Ну-ка быстро миритесь и идите в дом. Вас ждут вкусности на кухне, — подталкиваю детей друг к другу.

Нехотя пожимают руки, высоко подняв подбородки. Ох, мама родная. Лет то им еще мало, а уже важничают. Что дальше будет, боюсь даже представить.

— А я первый! Первый! — кричит Артур, обгоняя еле успевающую за ним сестру.

— Так не честно! — ее голос раздается на всю гостиную. — Я маме пожалуюсь.

— Ябеда!

Широко улыбаюсь, до сих пор не веря, что стала мамой близнецов. Милых, непоседливых и таких гиперактивных детишек. Которые из нас с Тимуром веревки вьют. Чего уж говорить про бабушку и дедушек. Там вообще вся власть у Артура с Вероникой. Они строят всех вокруг. Два наших генерала.

Их обожают мои родители и так любит отец Тимура.

Да-да, только дедушка Андрей вхож в нашу семью. Ирина Львовна не частый гость в особняке. Как мы ее особо к себе не зовем, так и она к нам не рвется. Не больно-то ей внуки нужны, раз крайне редко про них спрашивает.

А вот подарки шлет на праздники регулярно. Хоть чем-то компенсирует свое отсутствие. С мужем она кстати живет вроде как душа в душу, но пока что не решается последовать его советам и исправиться в лучшую сторону.

Чего не скажешь про их дочку Дину. С ней дела обстоят в точности да наоборот.

Мы помирились. Спустя полгода после ее появления в больнице. А еще через год возобновили старую дружбу. Дина попросила прощения, рассказала, как сильно ошибалась. Что не хочет причинять мне вреда, а мечтает вновь быть вместе со своим братом и его женой. Как раньше.

Не знаю, почему, но я ей поверила. И не зря. Дина Воронцова теперь уже совсем другой человек. Более открытая, веселая, не меняющая парней как перчатки. Она вышла замуж. Родила двух чудесных сыновей.

Да только вот сквернословить так и не отучилась. За это я ей уши оторву. И пришью к другому месту, чтобы знала, как…

— Алиса! — от собственных мыслей меня отвлекает до боли знакомый голос.

Любимый. Родной мужчина, наконец-то вернувшийся с работы. Целый день его не видела. Соскучилась жутко. Да и ребеночек в животе тоже папку хочет услышать. Хотя мог бы и увидеть. Пора уже мне разродиться.

— Тимур! — бросаюсь к мужу в объятья. Ну на сколько позволяет мой огромный дирижабль.

— Сильно скучала по мне, детка? — эта его сексуальная улыбка ноги делает ватными, а низ живота приятно тянет.

— Просто жутко, — сливаемся в страстном поцелуе, наслаждаясь любовью друг к другу.

Нашей близостью. Нашим единением. Счастьем. Раем на земле.

— Как Артур с Вероникой? — нежно поглаживает пузико, получая в ответ сильный толчок. У меня точно там синяки. Размером с футбольный мяч.

— Опять ссорились, — вздыхаю тяжело. Все-таки беременность меня доконает, буду лежать долго-долго, пока в себя не приду. — Характер у них конечно взрывной. Все в тебя, Воронцов.

— Ой, можно подумать от тебя, Воронцова, они ничего не взяли, — берет меня за руку и ведет в сторону гостиной. — Что с тобой? — небольшая боль пронзает живот, от чего сгибаюсь пополам. — Алиса!

— Не ори ты так, Тимур, — крепко вцепляюсь в его пиджак. — У меня воды отошли. Я рожаюююююю, — протяжно стону, чуть ли не падая на пол.

— В машину. Живо!

— Мамочка рожает, — слышу голос няни. — Скоро на свет появится ва…

Тимур поднимает меня на руки. Несет словно пушинку до машины и кладет на заднее сиденье. Все это время я громко кричу, возможно даже маты. Вздрагиваю при каждой схватке. По-моему раздирая ногтями обивку машины. Мало чего соображаю.

Воронцов вроде бы превышает скорость. Едет как гонщик. Поглядывает на меня в зеркало. Что-то говорит ободряющее. А я из-за собственных стонов и криков его практически не слышу.

— Тужьтесь, Алиса Михайловна!

Так! Стоп. А мы что уже в больнице? Как же быстро. Вроде бы только что…

— Аааааа!

Стоны, крики, яркий свет. Мелькание врачей. Какие-то указания. Просьба сделать последний рывок. И вот я слышу плач. Детский. Звонкий. Заставляющий улыбаться сквозь слезы радости.

— Ваша дочка, — мне показывают мою сморщенную принцессу, орущую на всю палату.

— Моя девочка…

Вырубаюсь, так как силы меня уже покинули в машине. Лишь сквозь сон чувствую, как мои волосы кто-то бережно перебирает, а лба касаются чьи-то теплые губы.

— Красавица, милашка такая, — голос так близко, что по не воле открываю глаза.

Морщусь. В горле немного саднит. Руки дрожат. Голова немного кружится. А в остальном ощущаю себя прекрасно.

— Тимур! — мой муж поворачивается ко мне с маленьким сверточком в руках. — Дай мне ее.

Кладет мне на сгиб руки нашу маленькую принцессу. Она так мило во сне посапывает. Как когда-то Артур и Вероника. Прелесть. Еще одно чудо в нашей семье. Столько радости внутри. Она переполняет. Хочется петь и танцевать, но мне пока что это противопоказано.

— Она такая милая, — Тимур нежно целует меня в губы, а девочку в ее очаровательный носик. — Ты… Алиса, я так тебя люблю. Спасибо за наше очередное чудо.