Прячем лица в дыме (СИ) - Николаева Лина. Страница 4

— Я тоже хочу идти!

— Мало ли чего ты хочешь, — буркнул Найдер и шагнул на ступеньку ниже. — Отойди, нам пора.

Раз прислонился к стене, скрестив руки, и молча наблюдал за пререканиями. У этих двоих отцы были братьям, но общего у Ная и Джо нашлось больше, чем у прямых родственников. Впрочем, и противоположностей было немало. Наверное, даже немного больше — пятьдесят один на сорок девять.

— А на дело возьмёшь? — спросила Джо, с хрустом откусывая от яблока.

Найдер вздохнул:

— Возьму. Пора тебе привыкать к городу и учиться зарабатывать, верно?

Девушка закатила глаза. В ней было столько переменчивости и крайностей, что Разу она напоминала двойку.

— Я здесь ненадолго, ты же знаешь. Закончится зима, и я снова уйду.

Джо была настоящей дочерью народа оша. Такая же вспыльчивая, свободолюбивая и неугомонная. Годами она колесила по Арлии вместе со своим племенем, и поэтому в совершенстве овладела всем, что было так характерно для оша: отлично ездила верхом, стреляла и с удивительной ловкостью могла пробраться куда угодно. Но про таких, как она, говорили: «жизнь помотала». Пережила Джо немало — длинная дорога учила лучше любых университетов.

— Перебиралась бы в город, — заворчал Найдер. Этот спор между ними длился годами. — Ладно, вечером поговорим. Отойди давай.

Он взмахнул рукой. Джо показала ему язык и отскочила в сторону.

— Пожалуйста, дан Найдер, — произнесла она насмешливо. — Пожалуйста, дан Раз. Да будет дорога легка, и осветят звёзды ваш путь.

Её брат вздохнул и вышел. Он не любил пожелания и поговорки своего народа — слишком дорого они обходились в городе.

Трость застучала по мостовой. «Один, два, три, четыре, пять…» — Раз принялся считать в такт шагам Найдера. Тот прихрамывал на левую ногу, и это было его вторым и последним слабым местом. За «калеку» и «грязного оша» он не жалел ударов. Из-за травмы, полученной при рождении, отец Найдера и принял решение оставить кочевую жизнь и обосноваться в городе — хотел заработать и вылечить сына.

Раз зацепился взглядом за красную табличку на углу дома: «Переулок Светлячка 11». Впервые увидев название, он улыбнулся — оно показалось ему каким-то детским и даже милым. Но уже давно эта надпись — да и другие тоже — перестала вызывать чувства.

Кион был прост: одно море, два крупных канала, ещё десяток поменьше и четыре района. В Цае, принадлежавшем бандитам и беднякам, улицы называли в честь животных и растений — как будто те ценили красоту названий! В Арионте — гнезде учёных, торговцев и ремесленников — имена давали в память о революции, о культурных и научных достижениях. Маленький промышленный Тьянтал был связан с географией и историей. Раз любил только жилой район Фьянол — улицы назвали в строгом порядке: от первой до шестьдесят третьей. К сожалению, шли они не в Фьянол с его красивыми названиями, а в Арионт, которого Раз сторонился.

«Вольный ветер» стоял всего в двух улицах от него, и вперёди уже показались высокие шпили, резные башенки и стрельчатые крыши. Центр был выполнен в едином бело-серо-чёрном стиле и производил впечатление строгого, величественного города, а ещё — мистического. По улицам и вдоль каналов часто клубился туман, одевая всё вокруг в приятную серость.

Найдер не смотрел по сторонам и уверенно шагал, переходя дорогу прямо перед паромобилями, будто не знал правил. Друг был молчалив, и Раз не торопился нарушить это приятное молчание.

Он отстал от оша на шаг и то и дело цеплялся взглядом за латунные таблички на углах домов. Весь Арионт был построен в приятной математической точности: улицы одинаковой длины тянулись параллельно и перпендикулярно друг другу, и на каждой из них было от ста до ста двадцати домов.

Найдер и Раз дошли до улицы Ривана. Друг постучал в дверь пятнадцатого дома, и ему открыл тощий мужчина со строгим лицом. Он заметил, что видит перед собой оша, и лицо помрачнело, но борясь с собой, он поклонился. Выбора у него не было — люди со стороны сюда не приходили.

Здание на «Ривана 15» официально называлась «Дом переговоров». Его хозяина ценили за умение хранить тайны и свои, особые понятия о чести. В Дом приходили только по приглашению, а отправить его могли лишь богатейшие люди Киона.

Раз ещё не видел заказчика, но уже чувствовал, что дело плохо пахнет. Какой-то богач или аристократ решил нанять двух парней из Цая — ну конечно, конечно, ничего такого. Бояться не стоит. Дело не выйдет за рамки обычного. Раз вздохнул. Сам ведь настоял.

Открывший дверь принял у них одежду, затем провёл по длинному коридору с тёмными обоями и изящными золотыми светильниками. Все двери были плотно закрыты, из-за них не доносилось ни звука, хотя полоски света выдавали, что внутри кто-то есть. Наверное, хозяин позаботился, чтобы случайные прохожие не слышали звуков.

Гости переглянулись.

— Вот тебе и наши правила, — буркнул оша себе под нос.

Раз кивнул ему.

После трёхлетнего заточения в мире врачей, боли и таблеток он сбежал. Долго искал работу в Кионе, но все отказывали, завидев тощего бледного парня — ну какой от такого прок? Ещё и без документов!

Так продолжалось около месяца, пока Раз не оставил свою веру в честный труд и не пошёл в Цай. Там он нашёл Найдера. Тому было девятнадцать, он только пережил убийство отца и всеми силами старался удержать «Вольный ветер» — единственное наследство. Но дело не ждало ничего хорошего. Парня из народа оша презирали и обходили его таверну стороной — все, кроме таких же оборванцев. Между тем, короли Цая не переставали зариться на выгодное место.

Найдер и Раз начали выползать из грязи вместе, шаг за шагом. Так, где-то между воровством и грабежами они выработали свои правила: никогда не брать заказы у аристократов, никогда не связываться с учёными и никогда не лезть в политические дела.

Столкнувшись со всем этим первый раз, они жестоко поплатились и дали себе обещание не касаться подобного. А сейчас вдруг решили не то что нарушить табу — грубо растоптать и выбросить. Ещё и сами побежали за заказчиком, хотя до этого отказали ему — настоящий удар по профессиональной гордости и чести.

Что же, война всегда меняла людей. Даже если это война против королей Цая, просто за право быть.

Слуга завёл в кабинет и, поклонившись, вышел. Комната, обставленная не вычурной, но дорогой кожаной мебелью, выглядела идеальным примером дома, где каждый знает себе цену, но не кричит о ней. Стены, обшитые тёмными деревянными панелями, явно хорошо удерживали звуки, чтобы ни один хитрец не стал свидетелем приватной беседы. Даже окон в кабинете не было — только глухие стены.

С чёрного кресла поднялся высокий юркий мужчина.

— Найдер Джомали, — его губы тронула лёгкая улыбка. — Раз Алван. Спасибо, что пришли.

Кантор Ризар, как он назвал себя, сжал ладони на уровни груди. Раз холодно посмотрел на него, губы Найдера дёрнулись, точно он пытался сдержать усмешку. Надо же, их удостоили приветствия, какое было принято у аристократов. Вот это честь!

Ни Раз, ни Найдер не сделали ответного жеста. Ещё одно их правило — не притворяться даже перед самым денежным заказчиком. Те должны видеть, кого нанимают.

— Присаживайтесь, — Кантор, не показывая раздражения или смущения, гостеприимно указал на кресла напротив.

Решив поиграть в хозяина, он наполнил два стакана янтарной жидкостью из квадратного графина и с дружелюбной улыбкой протянул вошедшим. Разу это не понравилось.

Кантор был одет в хорошо скроенный костюм из плотной дорогой ткани, зелёные глаза смотрели спокойно, но хитро, взглядом он словно прощупывал гостей. Чужак держался с достоинством, хотя Раз не сомневался: это не заказчик, а его доверенное лицо — тот не посчитал необходимым действовать напрямую. И если Кантор Ризар решил изобразить добряка, чтобы заслужить доверие двух преступников из Цая, дело не просто плохо пахнет — воняет на всю округу.

Найдер взял стакан и сел, Раз опустился в соседнее кресло. Он принюхался: миндаль и шоколад. Это был хороший, дорогой виски, привезённый с запада — может, даже с Кирийских островов, славящихся производством крепкого алкоголя. Такой полагалось медленно вдыхать, смаковать по капле и оценивать каждую нотку — вместо этого Найдер сделал большой глоток, а Раз сразу отставил стакан, не прикоснувшись к напитку.