Пять желаний для демона, или Неудачница в академии (СИ) - Жнец Анна. Страница 23

— Этот?

Когда Сандро потянулся за пузырьком на полке, рукав его кардигана задрался, обнажив запястье в ледяных кандалах. Кожа под зачарованным браслетом почернела и покрылась еще большим количеством волдырей, заполненных кровью. Могло ли зелье профессора Гринблэка облегчить не только мою боль, но и муки демона? Стоило проверить.

— Что ты делаешь?

Я взяла его руку со всей осторожностью, на которую была способна, и повернула поврежденным запястьем кверху. Сандро не пытался вырваться, но смотрел недоверчиво, с любопытством и легким удивлением. Я же, глядя на жуткие омертвевшие участки кожи, на этот багрово-черный рельеф, забыла о собственных натертых мозолях.

— Универсальное средство, — кивнула я на пузырек с зеленой жидкостью, который он помог мне достать, а затем аккуратно, стараясь не причинить еще большей боли, сдвинула вниз ледяной наручник. Бедный! Насколько невыносимы его страдания!

Сандро затаил дыхание. Я видела, как перестала вздыматься широкая грудная клетка. Чувствуя на себе внимательный взгляд, я перевернула флакон, и густая, пряно пахнущая субстанция полилась на кровавые волдыри.

Когда Гринблэк мазал мои ожоги, было больно и я шипела сквозь стиснутые зубы — ничего не могла с собой поделать. Даже расплакалась под конец, к собственному стыду. Сандро терпел лечебные манипуляции молча. Ни разу не вздрогнул, не дернулся, не издал ни звука. Закончив с одной рукой, я принялась за вторую.

— Средство мощное, но жжет адски, — сказала я, завершив процедуру и закупорив сосуд. — Мне в свое время помогло, но я думала, умру — так горела ладонь. Было больно?

Сандро кивнул, не сводя с меня странного пылающего взгляда. В синих глазах отражалось столько ярких эмоций. Правда, никак не получалось их понять.

— А сейчас легче? Оно уже начало действовать? — Я снова взяла его руки в свои, чтобы рассмотреть запястья под массивными кандалами. К моему горячему разочарованию, ни сантиметр кожи не побледнел, налитые кровью припухлости никуда не исчезли, даже ничуть не уменьшились в размерах. — Чувствуешь эффект?

— Эффекта не будет, — прошептал Сандро тепло и с каким-то непонятным мне трепетом. Я нахмурилась. Если он понял, что зелье не поможет излечить его запястья, то почему выглядел таким радостным?

— Наверное, надо просто подождать.

Мягко улыбнувшись, Сандро покачал головой. Я все еще держала его руки, и он не пытался отстраниться.

— Нет. Я с самого начала знал, что твоя затея бесполезна.

Шокированная, я вскинула голову.

Знал? Знал и терпел дикую боль от заживляющего зелья? Даже позволил обработать им второе запястье? Зачем?

— Почему ты меня не остановил?

Чувство вины ужалило острой раскаленной иглой: дурочка, хотела облегчить его муки, а только причинила еще больше страданий!

Вместо ответа Сандро нежно погладил меня по щеке и вдруг сказал то, что я никак не ожидала от него услышать:

— Спасибо.

Я замерла, ошеломленная этим ласковым «спасибо», этим непривычно теплым и добрым взглядом. Теми эмоциями, которые отражались в синих глазах.

Спасибо?

За что он меня благодарил?

— Наверное, чтобы сдать экзамен по зельям, мне придется загадать желание, — сказала я, когда в первом часу ночи мы возвращались по коридорам замка в мою студенческую спальню.

Судя по глубокому вздоху, Сандро собирался что-то ответить — разразиться длинной тирадой, но тут из-за угла на меня налетела тень и с яростью прижала к стене. В первую секунду мне показалось, что сбылся один из моих детских кошмаров, в которых на меня, беззащитно бредущую в темноте, нападал зеркальный монстр. Но потом я напомнила себе, что зеркальные монстры — выдумка и даже в страшилках вне зеркал не обитают, да и личный демон защитит от любых чудовищ.

Следом за этой мыслью раздался злой голос: «Что ты ей наговорила?» — и темнота расступилась, будто занавес, явив моему взору бледное, перекошенное от гнева лицо Тайлы. Ее дыхание оседало на коже капельками влаги.

— Кому? — я посмотрела поверх ее плеча на Сандро, застывшего у другой стены коридора в молчаливом ожидании. Поймав мой взгляд, он приподнял бровь, как бы спрашивая, вмешаться или нет.

— Агнете. Что ты наговорила Агнете? Почему она опять рыдает в подушку? Почему, стоит ей столкнуться с тобой, у нее начинается истерика? Может, хватит быть такой высокомерной заносчивой гадюкой?

Что? Я высокомерная и заносчивая? Я? И это говорит Тайла, гнобившая меня все годы обучения в академии?

— Я ничего ей не сделала. Просто сказала правду: опасно сдавать экзамены по магическим предметам, не имея ни крупицы колдовского дара. Тайла, твоя сестра — пустышка. То, что ее держат здесь и пытаются обучать, — абсурдно. Агнете пора смириться со своей судьбой и идти дальше, а она топчется на месте, лишает себя будущего.

— Не тебе решать! — сжав в кулаках воротник моей мантии, Тайла несколько раз болезненно приложила меня спиной о стену. — Знаешь, за что я тебя ненавижу? За эту твою высокомерную уверенность в том, что ты можешь совать свой нос в чужие дела.

— Я не сую свой…

— Почему так сложно держать язык за зубами? Почему тебе так надо кого-то поучать?

— Я не поуча…

— Она рыдает, — губы Тайлы задрожали, и, к моей неловкости, она сама расплакалась. Две крупные слезинки одна за другой скатились по ее щекам. — Ты не представляешь, каково это — родиться пустышкой в магической семье. Каково это — каждый день видеть страдания любимой сестры. Агни все еще надеется… Лучше надежда, чем отчаяние. Я видела ее отчаяние и больше не хочу. — Боль на лице Тайлы снова сменилась злостью. — Не смей говорить с моей сестрой, не смей к ней даже приближаться. Самоутверждайся за счет кого-нибудь другого.

Что? Самоутверждаться? Я никогда не пыталась самоутверждаться за счет Агнеты. Я ведь всегда хотела как лучше, хотела ей добра. Или… или в глубине души все-таки чувствовала свое превосходство над ней, обычной пустышкой. Неужели и правда, поучая Агнету, я возвышалась в собственных глазах?

Я замолчала, пристыженная, шокированная тем, как мое поведение выглядело со стороны. Мне не нравилось быть такой, ощущать себя надменной злодейкой, кичащейся магическим даром. Возможно, иногда действительно лучше промолчать, оставить свое мнение при себе. Как там сказал демон в кабинете зельеварения, когда Агнета сбежала от меня в слезах?

«Кому нужна правда, если от нее рыдаешь по вечерам?»

В конце концов, я не знала, каково это — быть пустышкой, чтобы раздавать советы направо и налево. Советы, о которых меня не просят.

— Прости, — я опустила голову, переполненная сожалением и горячим чувством стыда. — Тайла, прости, я не хотела… я…

— Держись от нее подальше, — красная, злая, моя извечная соперница отстранилась и, резко развернувшись, устремилась вперед по темному коридору. Мрак поглотил ее очень быстро, но еще долго эхо доносило до меня стук сердитых шагов.

Прислонившись к стене, я зажмурилась, пережидая приступ острого самоуничижения. Будто шоры упали с глаз и я отчетливо увидела причину всех своих студенческих бед. Тайла любила сестру, любила слепой, яростной, практически материнской любовью, а я, сама того не желая, причиняла Агнете боль. Ранила своим тупым упрямым желанием открыть ей глаза на правду. Правду, к которой та была не готова, которой она не желала, которая ей была не нужна. Моя бестактность не оправдывала отношение Тайлы ко мне, все эти подколки, тычки, обидные и унизительные прозвища. Травле не могло быть оправдания. Но я тоже оказалась не такой белой и пушистой, какой привыкла себя считать.

— Мне стыдно, — прошептала я в коридорную тишину и вздрогнула, неожиданно почувствовав прикосновение холодных пальцев, собирающих слезы с моих щек.

— Никогда не поздно признавать свои ошибки, — сказал демон.

Глава 12. ШОК НА ЭКЗАМЕНЕ ПО ЗЕЛЬЯМ

Весь день из головы не шли слова Агнеты: «Профессор сказал, что задание будет сложным и очень опасным. Очень-очень». И когда поздно вечером мы собрались на экзамен в кабинете зельеварения — там, где недавно я растирала рога тарлилов в пыль, — пальцы мои тряслись, а зубы от страха выбивали мелкую дробь. Если бы не молчаливая поддержка демона, даже не знаю, что бы со мной было.