Снегурка в постель (СИ) - Зайцева Мария. Страница 18
— Ну… Эээ… Отлично… Я пойду спать.
Так, главное свалить побыстрей…
— Нет! Со мной пойдешь. Я же сказала. Отличная идея!
Ох, ты и дура, Сашка. Первое имя тебе очень подходит! Срослось, сука!
— Света… — собираюсь с духом, мысленно матеря себя за инициативность. За которую, как известно, ебут. Это не я, если что, это наш дворник так говорил в детдоме, когда лампочки в ванных комнатах вворачивал и щитки электрические проверял. — Я не думаю, что это хорошая идея…
— Херня! — решительно отвечает она и тащит меня в гардеробную, — офигенная идея! Я одна не могу пойти. Страшно. Да и рожи эти пафосные видеть не могу! А тебя никто не знает! И ты крутая. Поддержишь меня! Да? Сашка? Поддержишь же?
Она разворачивает меня к себе, смотрит внимательно своими зелеными ведьмовскими глазищами. И в них тут же, словно по команде, начинает скапливаться влага.
Черт… Сашка, ты — дура.
Киваю.
— Отлично!
Света тут же разворачивается к вешалкам с одеждой.
— У нас с тобой примерно один размер… Вот! Вот это тебе пойдет! Беби-долл! И вот эти ботинки!
Короче, не успеваю я ничего сказать. Просто не успеваю. Ураган по имени «Света» почище всяких «Катрин» сносит, лишает последних мозгов, и я, пока я пытаюсь хоть какие-то аргументы в пользу того, что нехер мне на пафосных вечеринках делать, придумать, как уже стою в хозяйской гардеробной, одетая в милое бежевое платье с оборками, закрытое, длиной чуть выше колена.
— Так… Отлично, сама глянь сумку к нему, ладно? И прическу тоже. А я пока подумаю, чего надеть…
Я лишь киваю.
Хватаю маленькую бежевую сумочку, словно за якорь цепляюсь. И больше ничего. Красится? Да ну его нафиг… Прическа? Туда же…
Мне неожиданно дико страшно и не по себе. Очень не по себе. Такого не было, даже когда первый раз в чужой дом залезла.
Потому что за такие выкрутасы меня ни подпол не похвалит, ни генерал, ни генералова жена.
И, если все вскроется…
Дочке-то чего? Ничего. А я огребу…
А отказать после того, как согласилась, да слезы ей вытирала, да утешала…
Черт! Загнала ты себя, Сашка, в ловушку! Опять! Опять!
— Ну все! Смотри!
Я смотрю.
Света наряжена в высоченные сапоги-ботфорты и платье-майку. В облипку. Волосы в беспорядке, макияж дикий.
Черт… Ее примут за проститутку, меня — за монашку.
— А ты чего? Не хочешь краситься?
— Эмммм… Я читала, что сейчас в моде натуральность… И будет клево смотреться с таким агрессивным нарядом чистое лицо, я думаю…
Блин, может, хоть умоется?
— Да? Ты думаешь? — Света смотрит на себя, потом на меня… — А, знаешь, ты права! Они там все как куклы разодетые и морды раскрашенные! А мы на их контрасте будем круто выглядеть!
Она умывается, чем-то легким мажет лицо, треплет волосы, чтоб легли естественно.
И реально выглядит круче.
Мы с ней минуту стоим рядом и смотрим на себя в зеркало.
— Черт, — наконец, говорит Света, — монашка и блядь. Очень круто. Гуляем, Сашка!
17. Чем отличается пафосная тусовка от непафосной
Через полчаса я убеждаюсь в том, что пафосная тусовка от непафосной отличается только едой. Не то, чтоб я часто тусила, не с моими финансами, но пару раз в клубы выбиралась. Один раз с парнем, а еще с девчонками, с которыми в магазине работала.
Естественно, денег особо не было, и мой бывший был тем еще жмотярой, так что пили мы отвертку и жрали орешки.
А тут, конечно, все круто. Пафосно.
Я стараюсь не отсвечивать, ходить тихо и строго в фарватере Светы. Это совсем не сложно, учитывая, что она звездит.
И видно ее отовсюду. И с верхних полуэтажей, открытых випов, огражденных перилами, откуда с диванчиков можно рассматривать танцующих, и из бара, где полно народу толчется, и со стороны столиков в глубине, где темно, но не тихо.
Тут вообще не тихо.
У меня уже давно болят уши от битов, и вообще непонятно, как можно тут несколько часов провести и не оглохнуть. Хотя, может, они просто уже все глухие.
Света моментально пересекается с какими-то знакомыми, обнимается, переговаривается, таскает меня, представляя, как свою родню. После такого на меня смотрят иначе, заценивают платье и сумку, и прямо видно, как в глазах отщелкиваются доллары.
На мою бледную физиономию и небрежно висящие волосы внимания особо не обращают. Может, мы реально в тренде?
Тем более, что Свете это все не нужно, она и так яркая до охерения.
В баре нам сразу наливают и освобождают места. Улыбчивый красивый бармен подмигивает, когда ставит два высоких бокала с синей жидкостью.
— Комплимент от заведения!
Ух ты! Бесплатно! Это хорошо! Не то, чтоб я переживала, платить-то все равно Света будет, но все равно приятно.
Пью. Что-то алкогольное и вкусное.
Мммм… Какое вкусное!!! Это тебе не отвертка!!! Это… Это что-то… Ух!
— Нравится? — кричит мне в ухо Света, улыбаясь на мое офигевшее лицо, — не торопись, коварная вещь!
И тут же выхлюпывает свой такой же до дна.
— Еще!
Я с тревогой смотрю, как она резко ополовинивает второй:
— Света, ты бы тоже… Придержала…
— Мне надо! И я свою дозу знаю! Пошли танцевать!
И мы танцуем! Так танцуем! Извиваемся! Крутимся! Обнимаемся! Хохочем!
Под дикий бит, гремящий в ушах тревожным набатом. Я смотрю на Свету в бликах светомузыки и удивляюсь, что нашелся дурак и изменил такой кукле. Она же нереальная!
Покачивается на своих невозможно высоких каблуках, извивается, мягко и плавно, волосы по спине рассыпаны… Русалка!
И, похоже, не одна я так думаю, потому что Свету сзади обнимает какой-то парень, прижимается в танце.
Я сначала решаю, что это знакомый. Уж очень она легко отзывается на его движения, пританцовывает, трется.
А потом, когда лапа парня оказывается под короткой юбкой…
Света замирает, раскрывает глаза… А затем резко отталкивает наглую лапу и пихает нахала задницей в сторону. Бортует прямо, как хоккеист.
И хорошо у нее выходит!
Парень от неожиданности отлетает, сшибает какой-то столик, шевелится там вяло, матерится.
Ох ё!
А если встанет?
Черт!
Я резко трезвею, прихожу в себя от неожиданности и тащу свою сегодняшнюю напарницу по клубным развлечениям обратно к бару. В самый непросматриваемый уголочек.
Там мы садимся на высокие стулья, улыбчивый бармен обновляет коктейли.
И Света опять выдувает половину.
Мне становится не по себе. Глаза у нее горят, губы блестят, грудь в низком вырезе того и гляди вывалится.
Я ловлю внимательный взгляд бармена на декольте Светы. Потом смотрю на него. Пристально. И, надеюсь, холодно.
Он понимает, что палится:
— Эээ… Кофе?
— Да.
— Не надо кофе! Какой кофе! Еще коктейль!
Чееерт… Вот оно, твое везение, Сашка! Имечко не подводит второе, нееее…
И как мне теперь быть?
Тащить ее домой?
Мы пробыли тут чуть больше часа, а Света влипла в историю и накидалась в дрова. И, если так пойдет, то скоро я не смогу ее таскать. Все-таки весовые у нас разные.
Бармен, высокий, татуированный парень, понимающе подмигивает, разделяя мое беспокойство, и все же делает кофе.
Света смотрит на чашку потом на бармена. Перегибается к нему:
— Я тебе сейчас этот кофе вылью на штаны, понял? Коктейль давай!
Я открываю рот и делаю движение, чтоб сползти и утащить бедовую напарницу по сегодняшней развлекухе, так себе развлекухе, кстати, подальше, пока нас еще и охрана не погнала, и тут бармен, прекратив улыбаться, перегибается через стойку и что-то тихо говорит Свете на ушко.
Она секунду смотрит на него, прямо в глаза, потом усмехается. Медленно и порочно. Чееерт… Это выглядит так горячо, что, если я была хоть немного «би», то точно возбудилась бы.
Бармен, вон, явно нормальной ориентации. Потому что глаза загорелись бешено на ее усмешку. Она что-то коротко отвечает, я даже не слышу, что.