Спасительница волшебных книг (СИ) - Корсарова Варвара. Страница 76

Хорошо, что пришли гости. Потому в присутствии Матеуса мне становилось тревожно и неловко. Из-за своих преступных мыслей, из-за того, что у него есть невеста, и из-за того, что наконец-то я встретила мужчину своей мечты, настоящего аристократа с обложки любовного романа. Да нет – он был в сто раз лучше, потому что был живой и полон недостатков. Которые, впрочем, мне тоже нравились.

Мужчина моей мечты так близко, но совершенно недосягаем.

Девочки крутились возле меня и помогали расставлять книги – по правде, больше мешали, потому что тарахтели без умолку. Без конца подкидывали новые идеи для книжного праздника. Я соглашалась на все, отметала только самый уж хлопотные и дорогостоящие, вроде магического фейерверка.

Кинни записывала все идеи. Мы сошлись на том, что в день книжного праздника я проведу лотерею, призами станут книги Глории Дараны с автографами и самодельные паззлы. Также в программе будут настольные игры-ходилки, прилавок книгообмена, угощения и чай. И демонстрация работы печатного станка.

– И потешное представление, – категорически потребовали близняшки Листа и Верена.

– Цирковое? – поинтересовалась я обреченно, потому что не представляла, как справлюсь со всем запланированным. Цирк точно не потяну.

– Мы разыграем сценки, как бродячие актеры. Покажем истории, которые ты нам рассказывала.

– Давайте лучше покажем отрывок из какой-нибудь книги на витрине, – вдруг загорелась я. Такой вариант книжного трейлера мне понравился. – Из столицы пришли несколько детских книг. Вот, например. «История ледяного принца». Выберите какую-нибудь коротенькую сцену и сыграйте.

– Господин Альмедор, вы будете ледяным принцем, – защебетала Кинни.

– Сочту за честь, – покорно отозвался Матеус. Становиться актером ему не хотелось, но милым барышням отказать он не мог. Я показала ему большой палец, натянуто улыбнулась.

В коридоре что-то грохнуло, я вскочила и вылетела из торгового зала, чувствуя почти что облегчение. Как-то слишком уж мирно вечер проходит, даже подозрительно. Ну вот, началось!

К счастью, никакой беды не произошло. Гайре и Трен втихую выскользнули из торгового зала и устроили по коридору игру в догонялки вместе с Бубликом. Гайре с разбегу врезался в дверь, ведущую в подвал.

– Зоя, а там что? – дернул он за ручку.

– Переплетная мастерская. Детям туда нельзя. Кыш в зал!

– В городе болтали, что Бармалан держит в подвале призраков, – вдруг сказал Трен. – Ты их не встречала?

– Нет!

– Ну пожалуйста, дай посмотреть, что в подвале, хоть одним глазком!

– Трен, я сейчас рассержусь, – добавила я в голос строгости.

– Пошли, – Гайре потянул Трена за рукав, братья обменялись понимающими взглядами. Дети послушались слишком уж быстро, что настораживало. По глазам вижу – задумали шалость. Надо хорошенько за ними следить.

– Дети, давайте-ка домой, – попросила я их, когда вернулась в зал. – Вам еще уроки делать. Завтра после школы – милости прошу. Поможете подготовить зал и все прочее для праздника.

Матеус с видимым огорчением, но неприкрытой радостью в глазах попрощался с детьми и ловко выпроводил всех вон. Гости затормошили его, особенно девочки; даже привыкший к светской болтовне аристократ утомился от их болтовни и визгов. Но его терпение и выдержка приводили меня в восторг.

– После таких набегов начинаешь волей-неволей предпочитать общество книг, – сказала я ему с улыбкой, когда закрыла за детьми дверь. – Они не такие шумные. Кроме Эвана, разумеется.

– Я все слышу, – тут же отозвался Эван.

– Потому и сказала.

Я молча выкладывала книги стопкой и старалась не смотреть на Матеуса. Мы опять остались вдвоем, и опять вернулась неловкость. Как будто между нами стояло что-то недосказанное, но очень важное.

Матеус мерил шагами зал. Подходил к окну, барабанил пальцами по подоконнику. Прохаживался вдоль шкафов, вглядывался в корешки.

Он был задумчив и встревожен; его настроение выдавали напряженные плечи и складка между бровей.

Наконец, он остановился, повернулся и посмотрел на меня в упор.

– Чем займемся вечером?

Я невольно вспыхнула от удовольствия. В этом вопросе Матеус объединил себя и меня. Хотя, наверное, он просто гадал, чем заняться, чтобы скоротать тягостное ожидание новостей.

– Ну, дел-то полно. Прямо сейчас собираюсь разобраться, как работает печатный станок. Но ты, если хочешь, можешь посидеть перед камином с книгой. Пообщаться с Катриной, – закончила я нерешительно.

Матеус отрицательно покачал головой.

– Я больше не буду вторгаться в ее мир. В книге она рассказывает о своих подростковых шалостях и мечтах. Очень личные вещи. Бармалан сделал из нее девичий дневник. Хорошо, что никто не успел ее купить.

Он усталым жестом потер лоб, сжал губы. Наверное, ему мучительно знать, в каком состоянии находится его невеста.

Но Матеус вдруг улыбнулся.

– Значит, печатный станок? Какой мужчина устоит перед соблазном покопаться в неизвестном механизме! Идем.

Мы спустились в подвал и начали осматривать мое приобретение. Матеус мигом понял, что к чему, мне даже стало стыдно.

Ведь это я пришла из мира высоких технологий, это я должна была с ходу разобраться в этой довольно примитивной машине. Но нет: пока я прикидывала, с какой стороны к ней подойти, Матеус уверенно крутил винт, рукоятки, выдвигал специальную доску, на которую размещали макет, чтобы потом задвинуть под пресс. Его глаза горели азартом.

– Отличная игрушка, – он вытер замасленные руки тряпкой. – Попробуем набрать текст? Умеешь?

– Примерно представляю, как это делается. Была в музее, нам показывали. Вот эта рамка с тисками называется верстатка. Внутрь нужно вставлять литеры и бруски для разделения строк и букв.

– Да, я догадался.

Мы принялись рыться в ящичках, где хранились литеры. И скоро выяснили, что литер маловато, на целую страницу убористого текста может и не хватить.

– Какой текст наберем для пробы?

– Напечатаем пригласительный билет на наш книжный вечер. Смотри, здесь есть буквы с вензелями. Использую их как буквицы – первые красивые буквы в строке.

– Ты много знаешь о книгопечатании.

– Только отрывочные сведения. Теоретические.

Когда я принялась осторожно вставлять буквы в рамку, убедилась, что от теории до практики путь длинный. Это вам не доклады на компьютере набивать да бумагу в принтер вставлять.

У наборщиков адский труд! Тонкий, кропотливый. Но он придавал книге большую ценность.

Литеры выскальзывали из пальцев, не хотели вставать ровно или вставали не на то место. Приходилось править ошибки – выковыривать литеры специальным шилом и ровнять строку.

Матеус встал рядом, наклонился, и стал терпеливо помогать. Наши руки время от времени касались, его дыхание шевелило локон на моем виске.

Поэтому сосредоточиться на работе никак не получалось. Меня поглотили волнующие ощущения – твердость его плеча, запах горького одеколона с примесью мыла, свежий, но очень мужской.

И от его близости я так разнервничалась, что стала совсем неловкой. Мои руки дрожали, в голове стучал пульс, я делала ошибку за ошибкой. В какой-то момент попала шилом по пальцу, ойкнула, уронила литеру, а на глазах у меня выступили слезы – но вовсе не от боли.

– Черт побери! – выругалась я с чувством. – Дурацкая машина! Нет, дурацкая я! Вечно замахиваюсь на то, что мне не по силам!

Я всхлипнула от досады. И она была никак не связана с моей неловкостью или печатным станком.

– Зоя, не наговаривай на себя, – спокойно сказал Матеус и нагнулся, чтобы поднять букву. В этот момент и тоже нагнулась, мы столкнулись плечами, я потеряла равновесие и упала бы, не ухвати Матеус меня за руку. А он не только ухватил – он притянул меня к себе так, что я прижалась к его груди.

Горячая волна ударила мне в голову. Каждая клетка моего тела отзывалась на биение его сердца, на его дыхание, на шершавую ткань его рубашки под моими ладонями и твердость его мышц под тканью.