Перворожденный (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна. Страница 46

Эрик смотрел на нее пристально, и Катрина в очередной раз поймала себя на мысли, что он очень изменился с тех пор, когда назывался Фином. Его мужской привлекательности годы пошли на пользу, а вот внутреннему миру — навряд ли: от искреннего порывистого молодого человека мало что осталось.

— Я хотел спросить вас, — заговорил король, — что вы думаете о Нэйтане?

Она моргнула от неожиданности.

Быстро ответила:

— Судя по тому, что я видела в его прошлом, он очень сильный маг.

— Как о человеке.

— Я думаю, он сложный человек, — сказала теперь осторожно.

Эрик хмыкнул, покачал головой.

— Леди Морено, прошу вас. Мы не на суде, и я не составляю протокол. Мне интересно ваше мнение.

И Катрина решилась.

— Я думаю, он хороший человек.

Почему-то она ожидала, что король будет недоволен и обвинит ее в необъективности, но ошиблась. В последнее время Катрина только и делала, что ошибалась, приходя к скоропалительным выводам.

Эрик улыбнулся.

— Теперь вы понимаете, почему я готов позволить ему тянуть время, а не требую немедленно его взломать?

— Но вы все еще рассматриваете эту возможность? — Катрина едва не выкрикнула это обвинением, в последний момент смягчила голос и придала фразе вопросительную интонацию.

Одно она знала точно: если король все-таки решится, ему придется искать другого менталиста. Хотя, узнав больше о способностях узника, Катрина подозревала, что взлом такого мощного мага окажется не под силу никому.

Эрик вновь помрачнел.

— Я прежде всего король, — сказал твердо. — И я собираюсь ждать так долго, как только смогу, но, если Нэйт так и не расскажет, что произошло, у меня не будет выбора. У меня под арестом по обвинению в измене два десятка представителей знатных семейств, их родственники требуют ответов об их дальнейшей судьбе, но я не могу их дать. Казнить? Изгнать? Лишить титулов? Укрыв зачинщика заговора, я спровоцирую в стране волнения. Отпустить изменников я тоже не могу.

Катрина понимающе кивнула. Королю и его моральной дилемме не позавидуешь.

— Ваше величество, — сказала с чувством, — я искренне верю, что он покажет мне все, что на самом деле произошло.

— Я тоже, — вздохнул Эрик и вновь спрятал едва выбравшиеся из-под маски настоящие эмоции. — Скоро праздник, — улыбнулся, — Эрика обещала одолжить вам свою личную портниху. Сестра вами просто очарована.

Катрина подарила ему не менее фальшивую, чем его собственная, улыбку в ответ.

— Ее высочество очень добра.

Катрина ни на миг не сомневалась, что не планируй Эрика вызнать через нее сведения о Нэйтане, ни о каком «очаровании» и речи бы не было.

— Привет, — поздоровалась она первой.

— Привет, — эхом отозвался Нэйтан, ухмыльнувшись. Встал с койки, оправил плащ и подошел к решетке. — Я смотрю, наши беседы идут тебе на пользу. Ты выучила такое простое слово, как «привет». Никаких вам «рада приветствовать», «премного благодарна», «имею честь»…

Катрина рассмеялась.

— «Имею честь» я не говорила.

— И правда, — покладисто согласился узник. — Значит, это другая, вечно я вас, женщин, путаю.

Она хмыкнула, устраиваясь на матрасе.

— О, разумеется. У тебя так много посетительниц, всех и не упомнишь.

Расправила юбку, поерзала, устраиваясь поудобнее.

— Ну что? — Подняла голову, встретилась с каре-зелеными глазами. — Продолжаем?

Нэйт мученически скривился.

— Снова ты не хочешь со мной беседовать не по теме.

Катрина не стала говорить о великой цели, приказе короля и ограничении во времени — все это было бы ложью. Тянуло ее сюда не это.

— Мне правда очень интересно, что было дальше, — призналась.

— Любопытство — смертный грех.

Как же.

— В какой это религии? — возмутилась она. — Уж точно не в нашей.

— Ладно, — сдался Нэйтан, — но стоило бы внести его в список.

— Что ж не протолкнул реформу, пока имел место при дворе? — издевательски поинтересовалась Катрина.

На подкорках сознания ее воспитанная часть завопила от ужаса от того, ЧТО и КОМУ она говорит. Еще месяц назад Катрина скорее откусила бы себе язык, чем произнесла нечто подобное.

Но собеседник, ожидаемо, и не думал обижаться.

Нэйт потер затылок.

— Да как-то замотался, не успел, — развел руками.

При этом жесте сверкнул антимагический камень в браслете. Веселье погасло. Как бы ей ни хотелось забыть о долге перед королем и заговоре, они никуда не делись.

Нэйтан прямо смотрел на нее и не мог не заметить перемены в ее лице, но предпочел промолчать.

Катрина перевела тему:

— Расскажи мне про Лиссану. Она такая… — Нужное слово не находилось. — Необычная.

В ночь после того, как Нэйт показал ей женщину-мага, живущую одну в лесу, Катрина почти не спала. Лиссана и ее образ жизни противоречили всему, что Катрина знала и чему ее учили с самого детства. Мужчина мог претендовать на самостоятельность, мог даже уйти из рода (были прецеденты), но чтобы на это решилась женщина… И при этом была довольна своей участью и не нуждалась ни в чьей поддержке. Это восхищало.

— Так ты расскажешь о ней?

— Кажется, в этом и был план: рассказать тебе о важных моментах моей жизни, приведших, — он сделал взмах рукой, обозначая свою камеру, — сюда. А заодно научить некоторым ментальным приемам.

Катрина нахмурилась.

— Лиссана имела отношение к заговору?

Эта женщина показалась настолько самодостаточной и далекой от придворных интриг, что в подобное предположение не верилось абсолютно.

— Весьма косвенное, — сдержанно ответил он.

Катрина подумала, что, возможно, Нэйтан прав, любопытство следовало бы внести в список смертных грехов, потому что ее просто распирало от желания увидеть все и сразу.

— Она все еще живет в лесу? — снова не сдержалась. — Я бы хотела узнать о ней больше.

— Я познакомлю тебя с ней в своих воспоминаниях, — пообещал Нэйтан, проигнорировав вопрос о нынешнем месте жительства своей знакомой.

А еще он больше не улыбался.

— Так продолжаем? — Нэйтан протянул руки между прутьев. Ей даже показалось, что несколько поспешно.

— Продолжаем, — кивнула, коснулась теплых ладоней.

— Я сказал, что верю тебе, что ты видел то, что видел. Но я не верю в то, что Верн мог убить Анжелику. Не поверю, пока не получу доказательств.

Нэйт закатил глаза. Ох уж эта преданность друзьям детства.

По мнению Нэйтана, на наследника престола указывало все с самого начала. Инквизиция не стала бы так рьяно прикрывать простого смертного. А воспоминания Шингли не оставляли сомнений.

— Получишь, не жалуйся, — сказал он.

Фин бросил на него недовольный взгляд и продолжил кружить по комнате, пока Нэйтан пил чай за небольшим столиком в углу.

Опасаясь оставаться в Элее, они переместились в Рудрос и поселились в той же гостинице, в которой жили в прошлый раз. Нужно было успокоиться и придумать план действий, чтобы не наломать дров. Успокоиться — Фину, придумать план — Нэйту. Если позволить сделать это Финистеру, он тут же бросится к Верноэлю Галлахеру, вооруженный только обостренным чувством справедливости, праведным гневом и слепой верой другу. Не нужно быть провидцем, чтобы понимать, что такая горячность добром не кончится.

— Вспомни, — попросил Нэйтан. — Верн проявлял к Анжелике интерес?

Фин остановился, обернулся, почесал затылок.

— Да все мы проявляли, но она выбрала Тода, и мы успокоились. Считали ее кем-то вроде сестры. Только не моей сестры, — поспешил добавить, — мою и врагу не пожелаешь.

Нэйт рассмеялся.

— Мне уже страшно, что там у тебя за сестра.

— Головная боль, а не сестра. — Финистер сделал большие глаза, предлагая самому додумать масштаб бедствия. — Познакомлю, — пообещал великодушно. — Только не вздумай за ней ухлестывать, она помолвлена, в этом году свадьба.

— И в мыслях не было, — заверил Нэйт.

Фин пожал плечами.

— Она красивая. Мало ли…