Аритмия (СИ) - Джолос Анна. Страница 130
— Гарик, че за отсебятина? — возмущается его напарник. — Рано мочить.
— Пусть отдохнет немного, мразь, — басит тот в ответ. — Геммора с ним…
Настроенный рубиться дальше, по правде говоря, ни хрена по первой и не чувствую. Мне даже кажется, что лысый промазал, но ощущение это — крайне обманчивое. Вскоре ногу пронзает отвратительная сверлящая боль. Словно в нее раскаленный, заточенный прут воткнули.
Ох мать вашу…
Неприятно.
— Следующая в голову прилетит, — угрожает, направляя на меня ствол.
Пока соображаю, что к чему, оказываюсь на полу. После чего они, не сговариваясь, дружно продолжают начатое — слаженно дубасят меня ногами. Прикладываются битой, только и успеваю прикрывать многострадальную башку.
Как ни прискорбно, на этот раз подняться у меня уже не получается. Все. Момент упущен.
Мы не в сраном голивудском кинофильме.
Три бугая. Дубина. Пушка. А может и не одна…
Боль чувствую перманентно. Везде. В ноге не так чтобы сильно, но горячая ритмичная пульсация настораживает.
— Че, живой? — какое-то время спустя морды касается носок тяжелого ботинка.
— Пора, Мага. Долго торчим тут уже.
— Поливай, а я этого прищелкну.
Что происходит, считываю не сразу. Понять, насколько все херово удается лишь тогда, когда меня, полудохлого, пристегивают к батарее. Оттуда подбитым глазом наблюдаю за развернувшимся действом. Даже хрипло ржу в тот момент, когда вижу канистру.
Ну ясно, почему не прикончили сразу.
— Сфоткай все Арсену для отчетности. И этого полей, чтоб верняк.
Арсену. Каримов-старший, значит. Мстит чужими руками. Так «по-мужски»…
— Трубу его выкинь, Гар. Достала трезвонить. В коридоре валяется.
Только сейчас до меня сквозь суету доносится рингтон.
Дарина. Ждет меня. Одна. В парке.
Одна. Одна.
— Адвокатишка? Передай, что можно копать яму рядом с дочерью.
— Не. Святоша какая-то звонит, — переговариваются они между собой.
— Че, телка?
— Ага.
Дергаю рукой со всей дури, и наручники звонко лязгают о батарею.
— И до нее доберемся, — поливая меня вонючей жидкостью из канистры, обещает бородатый. — Слышь? Доберееемся. Думай об этом, пока будешь подыхать.
Наклоняется, и я хватаю его левой рукой за куртку. Плюю в рожу, получаю в грудь с ноги.
Клянусь, зубами его загрыз бы. Если бы, сука, только мог.
— Кровищи с него как со свиньи.
— Харэ трепаться! Поджигаем хату и валим.
Так и происходит.
А в последующие минуты передо мной разворачивается персональный ад.
Снова я. Снова она. Огненная, мать вашу, стихия. Один на один. Как это уже случалось…
Ступор.
Тремор в ноющих мышцах.
Крупная дрожь разбивает тело.
Меня бросает то в жар, то в холод, и паника, стиснувшаяся невидимые пальцы на моей глотке, давит удушливой волной.
Квартира полыхает перед глазами.
Прости, дед…
Я открываю глаза. Лежу вроде как на земле, потому и взгляд устремляется вверх к голубому безоблачному небу.
Жарко. Душно.
Уже наступило лето? Так быстро?
Поднимаюсь на ноги. Легко и хорошо. Так хорошо мне, как наверное, никогда…
Озираюсь по сторонам, пытаясь понять, где нахожусь. Вокруг плотным кольцом меня обступает густой зеленый лес. Он шелестит листвой и дарит странное умиротворение.
Внезапно слышу звонкий и заливистый смех. Затем в паре метров от меня за кустом мелькает знакомый синий сарафан.
— Кролик, это ты? — шепчу рассеянно.
Она снова смеется, а я припускаю следом.
Поверить не могу. Снова играем в прятки? Как раньше?
— Стой! Подожди! — бегу босиком по траве, стопами ощущая каждый камешек и ветку. — Алиса!
— Ян!
Бросаюсь влево. Только что, там у березы, блеснул на солнце темный локон.
— Алиса! — кричу во все горло.
— Догони меня! — дразнится сестра.
Я разгоняю такую скорость, что едва успеваю вилять меж стволов деревьев, то и дело возникающих на пути.
Не знаю, сколько еще вот так гнался бы за ней, но лес вдруг резко заканчивается. Передо мной открывается вид на пруд, и я узнаю родные места. Это вроде как наша дача в Подмосковье.
— Кролик!
— Я здесь! — звенит вдалеке ее тонкий голосок.
Замечаю маленькую фигурку на противоположном берегу. Не теряя ни минуты, спускаюсь по насыпи и забираюсь в лодку. Хватаю весла и начинаю грести. Изо всех сил гребу. Только бы поскорее оказаться ближе к ней.
— Кролик! — тяжело и надсадно дышу.
— Лееева, — отзывается она.
— Стой, только не уходи. Пожалуйста! — наблюдаю за тем, как она, приседая, срывает яркие желтые цветы.
Гребу веслами и смотрю на нее. Смотрю и боюсь даже на мгновение потерять из вида. По ощущениям лодка будто на одном месте. Не двигаюсь совсем.
— Кролик…
Как же хочу ее обнять!
Она вскидывает голову, улыбается и машет мне ладошкой. А потом убегает. Мать вашу, убегает!
— Алис!
Бросаю весла. Прыгаю в воду. Бодро двигаю руками и плыву брасом. Плыву. Плыву, но берег почему-то все дальше и дальше.
Раз за разом выныриваю на поверхность, и все темнее становится вокруг. Холоднее. Даже будто пар над водой идет.
Что за чертовщина?
Судорога. Болезненная. Обширная.
Барахтаюсь. Воздух заканчивается, и меня тянет ко дну…
Как пришел в себя не помню.
С трудом приподняв налитые будто свинцом веки, долго соображал, где нахожусь, а главное почему.
Мысли разбегались от меня в разные стороны. Было тяжело дышать, раскалывалась голова и по ощущениям болело все тело. Хотелось тупо снова отрубиться. Просто, чтобы не чувствовать всю эту малоприятную хренотень.
Не знаю, сколько длилось это коматозное состояние, но просыпался-отключался я вот так несколько раз. До тех пор пока наконец не удалось немного оклематься.
Девушка в белом халате показывает мне большой палец.
Ну супер, на ад не похоже. Меня, видать, даже там не особо ждут.
Моргаю. Изображение размывается, однако уже через пару секунд я соображаю, что нахожусь в больничке. В носу канюля для оксигенации [27]. В вену левой руки вставлен катетер от капельницы.
Прикрываю глаза. Непрошенные картинки настырно лезут о себе напомнить.
Мозг выбрасывает отдельные фрагменты случившегося.
Квартира деда. Драка.
Огонь.
Жаркий. Ядовитый. Всепоглощающий.
Беспощадный и смертоносный.
Казалось, он повсюду… Пожирает пространство. Обступил, не выбраться.
— Доброе-бодрое, как самочувствие? — прямо надо мной возникает черепушка очередного Айболита-очкарика.
— Нормальное, — отвечаю заторможенно.
— Помните, как сюда попали? — вытаскивает градусник, который я даже не заметил.
— Нет.
Сука, как же тяжело дышать.
— А вследствие чего?
Киваю.
Он принимается измерять мне давление. После чего что-то чиркает в затрапезном блокноте.
Молчу. Меня словно на мясорубке перемололи, но одно то, что я дышу, вижу и слышу, радует неимоверно.
— Жгут накладывали самостоятельно?
До меня не сразу доходит о чем речь.
— Пригодился ремень, — улыбается мужик, подмигивая.
Весельчак херов.
Нога. Точняк.
Пытаюсь пошевелить ею. В ответ получаю порцию боли.
— Спокойненько. Не дергаемся. Отдыхаем.
Вертел я такой отдых…
— На пять минут пущу к вам родителя. Всю больницу на уши поставил, — захлопывает свой талмуд. — Но оно и понятно… — уходя, бормочет себе под нос.
Ёрзаю на неудобной койке. Грудак простреливает. Замираю и успокаиваюсь, как было велено светилом медицины. Лучше, наверное, и правда пока не двигаться. Уссаться можно от этих непередаваемых ощущений, возникающих то тут, то там.