Чёрный диггер - Каретников Роман. Страница 75

Не успел Крутин обрадоваться этому, как в сантиметре от его носа появились чьи-то штиблеты. Они на мгновение задержались, их владелец присел, и в поле зрения Сергея появилось вытянутое лицо человека-рыбы.

— Похоже, очнулся, — объявил он голосом таким же отмороженным, как и его внешность. — Трофимыч, глянь.

Раздалось мягонькое топ-топ-топ, и рыбью морду сменила добродушная округлость лица Айболита.

— Ну-ка… ну-ка, — произнёс он, пытаясь повернуть голову Крутина лицом вверх. — Помогите мне. Нужно его усадить.

Сергея подняли вместе со стулом и установили в вертикальном положении.

Судя по тому, как натужно это все происходило, за его спиной находился уже кто-то другой, а не бык Валера.

Роман Александрович, все такой же элегантный и подтянутый, стоял у стола в дальнем углу комнаты и говорил с кем-то по внутреннему телефону. К Сергею он находился вполоборота и, лишь скользнул по нему взглядом без особого интереса, а затем продолжил разговор, который состоял в основном из междометий и коротких распоряжений, отдаваемых приказным тоном.

Трофимович тем временем опять принялся осматривать Крутина. Он прощупал его пульс, приподнял веко, заставил несколько раз поднять и опустить голову и, как показалось Сергею, остался чрезвычайно доволен результатом.

— Вот вам, полюбуйтесь, как «пятёрочка» работает, — обратился он к человеку-рыбе. — А то говорят «осторожнее», «преждевременно говорить о практическом применении». Пер-рестраховщики. Ясно же, что когда разработка толковая, то и отдача соответствующая. Вот, пожалуйста, и доказательство налицо. Любо-дорого, даже сердце радуется.

Роман Александрович закончил говорить и положил трубку.

— Что с ним? Порядок? — осведомился он, садясь за стол.

Сияющий Трофимович повернулся к нему.

— А то! Подраскис немного, а так хоть на выставку. Ввести ему «тоника», чтоб взбодрился?

— Не стоит, — Роман Александрович махнул рукой, — незачем.

— Пить, — с трудом двигая шершавыми губами, выдохнул Крутин. Непослушный язык ворочался во рту, как колода.

Иван Трофимович обернул свою бабскую морду и с де-ланым сожалением развёл руками:

— Видишь, дорогуша. Не нужно тебе пить. Незачем.

Человек-рыба подошёл к Роману Александровичу и негромко сказал:

— Куда его теперь? Отвести вниз и там?..

Тишину, которая воцарилась вслед за этим, можно было взвешивать на весах.

Шеф долго смотрел на Сергея безразличным взглядом покупателя, приценивающегося к абсолютно ненужной ему вещи. Человек-рыба тоже уставился в его сторону своими блеклыми глазами.

— Нет, — изрёк наконец Роман Александрович. — Пусть побудет пока. — Зачем? — безразлично осведомился человек-рыба.

— Так нужно, — коротко и исчерпывающе ответил шеф. Человек-рыба поднял невидимые брови, словно говоря: «Ну, раз так, то…», но вместо этого произнёс:

— Ну, тогда я в Контору?

Вот здесь Крутин рассмеялся. По крайней мере, звуки, вылетавшие из его иссушенной глотки, с натяжкой можно было назвать смехом. Именно слово «Контора», произнесённое человеком-рыбой по отношению к их же организации, вызвало неудержимую реакцию, и Сергей трясся на своём стульчике, жадно хватал ртом воздух и выкашливал новую порцию хахаканья со стоном и всхлипываниями.

Все замолчали, недоуменно воззрившись на него, один только Иван Трофимович звонко хлопнул себя по ляжкам и восхищённо произнёс, ни к кому не обращаясь:

— Во даёт, а!

Роман Александрович ещё раз смерил Сергея своим безразличным взглядом и, видимо, окончательно утратив интерес, ответил человеку-рыбе:

— Нет. Заедешь к ним позже. А сейчас пойдём со мной, есть одна зацепка…

Проходя мимо Крутина, все ещё дёргающегося и перхающего, он бросил «доктору» Трофимовичу и тому, кто был за его спиной:

— Присмотрите пока здесь за ним.

— Есть, — неожиданно чётко, по-военному ответил Айболит.

Человек-рыба последовал за своим шефом молча, лишь окинув Сергея напоследок взглядом, от которого у того возникло ощущение, будто ему за шиворот сыпнули ледяной крошки.

Трофимович нагнулся и принялся распутывать узлы, освобождая Крутина от привязей, которыми он так надёжно соединил его со стулом. Второй человек наконец-то вышел из-за спины Сергея и направился к столу. Это был худощавый мужчина лет тридцати шести, в дешёвом сером костюмчике. Всем своим видом он походил на делопроизводителя из маленького заштатного учреждения.

— От так от, — сказал Трофимович, распутывая последний узел. — Ты пошевелись, пошевелись. Пусть кровообращение восстановится.

Крутин попробовал шевельнуться и не смог. Тело словно охватил паралич, оно не подчинялось и не хотело двигаться. Ноги, на которые Сергей опустил взгляд, были чужими. Это были не ноги, а два мясных обрубка, которые безвольно свисали со стула, едва касаясь пола. Ему удалось лишь немного пошевелить левой рукой и то не сгибая её в локте.

— Давай-давай, — подбодрил Сергея Трофимович, — двигайся.

— Может, размять? — предложил клерк в затёртом костюмчике, многозначительно поглаживая кулак.

Крутин лишь презрительно скривил губы. Его утлая фигура не шла ни в какое сравнение с тушей Валеры, который разминал его перед этим.

— На, — Трофимович появился со стаканом воды и протянул его Сергею.

Крутин попробовал взять его, но у него это получилось настолько неуклюже и косолапо, что этот поборник практических экспериментов только крякнул и принялся собственноручно поить Сергея.

Челюсти Крутина, как оказалось, тоже вели себя своенравно, и половина воды пролилась ему на грудь, и все же другая попала по назначению. Ощущение, которое он при этом испытал, было… Как бы это передать… В общем, было впечатление, что вода впитывается ещё во рту, не доходя до горла.

Осушив стакан, Сергей блаженно выдохнул и попросил:

— Ещё.

— Перебьёшься, — заявил Трофимович. — Сиди, откачивайся.

Минут через десять Крутин уже мог слегка пошевелиться, а где-то через полчаса началась пытка. Боль в руках и ногах усилилась настолько, что он сначала постанывал сквозь зубы, затем стоны перешли в сдавленные крики, а потом Сергей сполз со стула и катался по полу, крича, не переставая.

— Ниче-ниче, — бросил ему проходивший мимо Трофимович. — Все нормально.

Это скоро пройдёт.

— Заткни ты его чем-нибудь, — недовольно потребовал клерк. Он сидел за столом и листал женский журнал.

— Скоро пройдёт, — повторил и ему Трофимович, упаковывая свой чемоданчик.

Неизвестно, по каким меркам он намерял это «скоро», но Сергею показалось, что прошло несколько часов, пока боль начала отпускать. Крутин затих, а потом кое-как перебрался с пола обратно на стул. Очень хотелось лечь, но в комнате ничего не было, а от плит на полу несло таким холодом, что стыли кости.

Трофимович с клерком сидели за столом, подкрепляясь хот-догами с кофе, и не обращали на него никакого внимания. Сергей, обессиленный, развалился на своём стуле, как брошенная марионетка, и рассматривал трещины на полу. На большее его не хватало. Так прошло ещё довольно много времени, пока не началось некоторое оживление.

Сперва появился человек в таком же, как у клерка, костюме, но синего цвета. Он стремительно ворвался в комнату, подбежал к столу и что-то сказал.

Клерк с Трофимовичем, оборвав свою беседу, внимательно выслушали его, затем клерк довольно резво выскочил из-за стола и выбежал из комнаты вместе с «синим костюмом».

Потом последовала небольшая суматоха. Клерк то забегал в комнату, чтобы позвонить по телефону, то выскакивал обратно. Примерно через полчаса появился Роман Александрович в коротком чёрном пальто. Он прошёл к столу, тоже набрал какой-то номер, коротко переговорил и повесил трубку. Затем уставился на Крутина, барабаня пальцами по столу, хмыкнул, качнул головой и приказал стоящему в комнате клерку:

— Принесите ему что-нибудь из одежды.

Клерк испарился, как джинн, готовый исполнить любое приказание. Шеф постоял, продолжая глядеть на Сергея, но чувствовалось, что мысли его находятся сейчас где-то далеко-далеко. Он был подтянут и напряжён, как гончая, вышедшая на зверя.