Чёрный диггер - Каретников Роман. Страница 76

В комнате снова показался Трофимович со своим чемоданчиком, но шеф цыкнул на него, и он исчез ещё быстрее, чем появился.

Сюда то и дело начали забегать какие-то люди, которые что-то говорили, наклоняясь к Роману Александровичу, он так же тихо отдавал распоряжения, и они уносились прочь.

Появился клерк с одеждой в руках. Роман Александрович кивнул на Крутина и бросил:

— Одень его. И приведи в порядок.

За спиной клерка возник человек-рыба. Шеф, увидев его, встрепенулся, кивнул головой, и они оба вышли из комнаты. Счетовод-делопроизводитель проводил их взглядом, затем вынул из своей охапки рубаху и бросил её Сергею:

— На, одевайся.

Крутин выбрался со стула и выпрямился во весь рост. Все бы ничего, но слабость была такой, что его даже немного покачивало. Из одежды на Сергее были только джинсы да повязка, наложенная Трофимовичем. Куртку, свитер и рубашку с него сняли, когда он находился в отключке.

Крутин подцепил принесённую ему рубаху из плотной тёплой ткани и, действуя только левой рукой, принялся надевать её. Сделать это оказалось неожиданно трудно. Клерк долго стоял, скептически глядя на замысловатые телодвижения Крутина, а затем досадливо крякнул и, положив свою ношу на стул, принялся с некоторой брезгливостью помогать ему. Он даже застегнул пуговицы на рубашке, а Сергей сам уже кое-как запихал её в джинсы. После этого неожиданно превратившийся в пажа клерк взял толстый, грубой вязки пуловер и натянул его на Сергея через голову. Сделав это, клерк отступил назад и осмотрел его с ног до головы, как скульптор осматривает только что завершённое произведение.

— Волосы пригладь, — распорядился он.

— Чем? Расчёску давай.

Клерк сунул руку в карман пиджака, но затем, видимо, вспомнил, что этого предмета там нет.

— Сейчас. — И поспешно вышел из комнаты.

Крутин же поковылял к столу, где остались позабытые в спешке Клерком и Трофимовичем стаканчики из-под кофе. Ни гордость, ни щепетильность не досаждали ему в этот момент, организм изгнал их, требуя лишь одного — влаги. Если бы Сергею сейчас попалось небольшое озерцо, он бы не оторвался от него, не осушив до самого дна.

Но эти жлобы высосали все до последней капли, оставив на дне лишь чёрную гущу. Крутин разочарованно бросил стаканчики обратно на стол. Подавитесь вы своим кофе! Возвращаться назад он не стал, а уселся на стул прямо там, за столом, да ещё по-хамски водрузил на него ноги.

За дверью послышались голоса, она распахнулась, и в комнату вошёл Роман Александрович. Шеф на секунду споткнулся взглядом о пустой стул, где Сергей сидел перед этим, а затем увидел Крутина в дальнем конце комнаты, выложившего ноги на его стол. Лицо Романа Александровича не выразило ни тени удивления, как будто все так и должно быть, но Сергей злорадно понял, что клерку предстоят долгие и малоприятные объяснения.

— Вот, пожалуйста, — объявил Роман Александрович, указывая на него, — ваш товарищ в целости и сохранности.

Дверь скрывала от Сергея того, к кому он обращался, но Крутин понял, кто это, ещё до того, как Войцех Казимирович переступил порог.

Сергей вскочил бы со своего места и бросился к нему, если бы не слабость, заставившая его поумерить пыл. Ему очень не хотелось грохнуться сейчас при всех на пол, поэтому он пошёл к Профессору медленно и даже с некоторой торжественностью. Тот, в свою очередь, тоже вышагивал в обычной для себя манере, как царствующий монарх, небрежно поигрывая тростью.

Они остановились на расстоянии полушага, не отрывая глаз друг от друга.

Сергей почувствовал, как его охватывает неизведанное ранее чувство. Как будто горячая волна накрывает его с головой. И Крутин сейчас впервые по-настоящему понял, насколько близок стал ему этот старик. Сергею захотелось броситься к нему и обнять — крепко, до хруста, забыв про раненое плечо. Но за спиной Войцеха Казимировича маячил Роман Александрович, а у дверей уже скучились человек-рыба, и мордастый Валера, и клерк выставлял свою занюханную рожицу из-за их спин. Поэтому Крутин лишь протянул Профессору левую руку и сказал:

— Здравствуй… Войтек.

В глазах старика заплясали искорки, он неловко пожал протянутую руку и сказал, словно отвечая на невысказанный вопрос:

— Все в порядке, Серёжа. Все будет хорошо.

— Ну, что? — подал голос Роман Александрович. — К делу?

— Что у тебя с плечом? — тихо спросил Профессор, не обращая внимания на шефа.

— Пустяки. — Сергей виновато улыбнулся. — Задело, когда мы пытались выбраться. Войцех Казимирович кивнул.

— Сейчас тебя выпустят отсюда. Отвезут в центр города и там высадят. Как только выйдешь из машины, сразу же переходи площадь и иди к торговому центру.

Там много людей, легче затеряться. Как действовать, ты знаешь сам. После того как будешь уверен, что за тобой никто не следует, позвонишь мне на наш мобильный телефон. Ты помнишь номер?

Крутин кивнул. Роман Александрович и все остальные в это время отошли к столу и расположились возле него, все так же глядя на них.

— Ты все понял? — спросил Профессор.

— Да, — Сергей прочистил горло, какой-то комок мешал ему говорить. — А как же вы?

— Со мной все будет в порядке. Вот увидишь, — ответил Войцех Казимирович и добавил, как бы усиливая собственную уверенность:

— Все будет в полном порядке.

И тут Крутин понял, что происходит. Но от этого понимания ему стало так тяжело и больно, словно кто-то кромсал его сердце грубым мясницким ножом.

Старик пожертвовал собой, чтобы вытащить Сергея отсюда. Он заманил их дискетой, придумал какой-то трюк, спрятав её, и заставил выпустить его. И ещё Крутин понял, что с самого начала знал, наверняка знал, что Профессор не бросит его на произвол судьбы. Старик сделает все возможное и невозможное, чтобы изменить ситуацию и спасти его. Но не такой ценой!

— Нет, — прошептал Сергей.

Взгляд Вой цеха Казимировича посуровел, в нем появился стальной отблеск.

— Да, — жёстко сказал он. — Так нужно, Серёжа. Понимаешь? Именно так, и никак иначе.

Конечно, Сергей понимал. И в том положении, в котором они находились, не было иного выхода, кроме как предусмотренного Профессором. Но бог свидетель, до чего же ему не хотелось уходить отсюда и оставлять Войцеха Казимировича здесь самого.

— Вы закончили? — резко, с ноткой нетерпения спросил Роман Александрович.

Профессор кивнул Крутану, затем повернулся к нему спиной и, подойдя к столу, уселся на единственный незанятый стул.

— Да, — ответил он.

Роман Александрович кивнул человеку-рыбе и Валере:

— Проводите его. И проследите, чтобы все было как следует.

Эти двое встали и подошли к Сергею.

— Пойдём, — сухо бросил ему человек-рыба.

Крутин направился к двери. Они молча последовали за ним. Позади всех крался клерк. Уже у самой двери Сергей оглянулся. Войцех Казимирович сидел в своей привычной позе, выпрямившись на стуле, уперев трость в пол и сложив на ней обе руки. И хотя на нем была немыслимая зелёная спецовка вместо чёрного всегдашнего пальто, все равно его монументальная фигура дышала величием и несокрушимостью.

У Сергея вдруг защемило сердце. И возникло тоскливое предчувствие, что он видит Профессора в последний раз.

БОМЖ. ТОЧКИ НАД «И»

Человек, который назвался Романом Александровичем, устремил на Профессора свой взгляд, чуть наклонив голову влево. Войцех Казимирович, в свою очередь, не отрываясь, смотрел на него. Перед ним сидел убийца. Именно таким он себе его и представлял, Управляющего из Конторы, которая так пугала Сергея, существуя в его больном воображении, и которая оказалась не менее страшной в реальности.

Холёный и преуспевающий человек, получивший право распоряжаться чужими жизнями, жестокий и равнодушный к тем, кто находится в его власти. Такие люди хорошо приживаются в тоталитарном режиме, но, как видно, и демократия не может без них обойтись. Поэтому Профессор так не любил государство. Как ни крути, а это всегда машина подавления. И каждое правительство находило этой машине соответствующее применение.