Большой секрет умницы Софии. Страница 7

– Поэтому вы попросили раздеться?

– Так… – Он упер руки в бока и, на секунду опустив голову, глубоко вздохнул. – Видимо, вы не увидели рисунок.

Взгляд невольно переместился с его мрачного лица на незнакомые символы, неряшливыми кляксами пятнающие крепкое предплечье.

– Как вы себя чувствуете, София? – резковато спросил Рэнсвод. – Жар, ломота в теле. Нехарактерные вспышки магической силы. Стихийные, бесконтрольные заклятия, на которые вам никогда не хватило бы магии. Такие плетутся подсознательно и исчезают сами по себе. Первый признак, что не маг управляет даром, а наоборот. У вас болит плечо. Я заметил, как вы морщились на экзамене. Ничего не пропустил?

– Плечо действительно болит, – покусав нижнюю губу, через паузу призналась я и промолчала о связующих чарах, наложенных на Финиста.

– Когда вчера вы шустро сбегали с крыши, то забрали с собой мой магический дар. Вы должны были почувствовать изменения, – резюмировал он.

– Вы пытаетесь меня обвинить в краже? – скривила я губы.

– Я пытаюсь помочь, София, потому что сейчас моя магия вас сжигает.

В кабинете поселилось молчание. Я силилась что-нибудь сказать или хотя бы проблеять, но меня покинул дар речи. Да и в голове стало пусто. Не каждый день узнаешь, что вместо простуды на крыше преподавательской башни подхватила чужую магию и пришло время обряжаться в покойницкий саван.

– То есть у меня не лихорадка. Я по-простецки тут стою перед вами и тихо умираю? – дрогнувшим голосом переспросила я.

– Вы уловили суть.

Рэнсвод говорил так серьезно, что не оставалось сомнений: не обвиняет, не врет и не запугивает.

У меня опустились руки. Сумка соскользнула с плеча и упала под ноги. На пол выкатились самописные перья, и выскользнул дурацкий табель успеваемости.

– Выходит, вы были в курсе, чем мне грозит ваша магия, но почему-то не попытались найти. Я даже не пряталась!

– А я не разглядывал вас в темноте, – признался он. – Вы в любом случае появились бы на пересдаче.

Обвинения отскакивали от Рэнсвода, как мячи – от стены. И внутри всколыхнулась волна гнева.

– Что нужно сделать, чтобы вернуть вам дар? – с ледяными интонациями спросила я. – Показать метку, на этом все закончится? Отвернитесь, я сниму одежду.

Рэнсвод невозмутимо наблюдал, как я со злостью стаскиваю мантию, швыряю ее на диван и трясущимися руками поспешно хватаюсь за ворот простого платья. Верхняя пуговка, самая тугая, выскальзывала из влажных нервных пальцев.

– Остановитесь, София. Все гораздо сложнее, чем вы думаете, – спокойно попросил он притормозить с раздеванием. – Я должен объяснить, с чем вы столкнулись.

– Очевидно. Ту часть разговора, где вы что-то объясняете, мы незаметно пропустили.

– Сядьте, – приказным тоном скомандовал он и кивнул на старый диван. – Вы выглядите отвратительно.

Как этот товарищ, прости господи, дожил до своих лет, если до сих пор не знает, что честность и прямолинейность не всегда уместны?

– Спасибо, мне и стоится неплохо.

– Как пожелаете, – вздохнул Киар, словно разговаривал с капризным ребенком, а не с разгневанным магом (ладно, без пяти минут магом). – Вы слышали легенду о Рэноне?

– Сказку о первородном огне знают даже дети.

В ней рассказывалось, что в темные времена на землю опустились полчища драконовых химер, но избранный воин был отмечен божественным первородным огнем и спас кучу людей. Мне много раз попадались книжки с похожими сюжетами, авторам нравилось переписывать старые небылицы.

– Это не легенда, а изрядно приукрашенная реальная история, – спокойно объявил он. – Рэнон действительно существовал, охотился на драконовых химер и сохранил много жизней, но на несколько веков его особенный дар был утерян. Пока в роду не появился ребенок, достаточно сильный, чтобы управлять древней магией.

Он многозначительно примолк.

– Пытаетесь намекнуть, что вы тот самый потомок избранного? – У меня вырвался смешок, но магистр никогда не был весельчаком, любящим пошутить со студентами, и ерничать расхотелось. – Вы серьезно?

– Более чем.

– Во мне действительно сейчас первородный огонь?! Из детских легенд? И он меня сжигает, как проклятие черной магии, потому что… В отличие от вас, я недостаточно сильная, – договорила упавшим голосом.

– Я сказал, что реальная история мало напоминает сказку, – развел руками Рэнсвод. – После потери дара нашей семьей пришлось изменить фамилию. Как понимаете, быть потомками легендарного Рэнона, но без первородного огня, довольно обременительно.

– Знаете, господин магистр… Вы были правы, некоторые новости стоит узнавать сидя. – Я плюхнулась на диван, однако перед глазами все равно плясали темные мушки. – Ох! Сесть что-то не помогло. Мне надо выругаться.

– Ни в чем себе не отказывайте.

– Матом.

– В таком случае лучше выругайтесь шепотом, – серьезно посоветовал он.

– На азрийском языке…

– Что вас останавливает? – терпеливо спросил магистр.

Дескать, любой каприз, лишь бы дама сначала не впала в истерику, а потом в прострацию.

– Я не знаю азрийского, – чистосердечно пожаловалась источнику всех проблем в моей недолгой жизни.

– Могу подсказать пару крепких выражений.

– И видимо, уже никогда не выучу, – с отчаянием прошептала я, не понимая, какого демона прицепилась к дурацкому азрийскому, этот язык мне даже не нравится.

– Послушайте, София. Мы в одной лодке, и я сделаю все, чтобы вы были в порядке, – не скатываясь в увещевания, проговорил Рэнсвод. – Пока я выясняю, что произошло и, главное, как вернуть вещи на свои места, буду забирать излишек магического резерва. Достаточно прикоснуться к метке. Просто доверьтесь мне.

Магистр протянул руку. Думала, предлагал закрепить соглашение рукопожатием, но оказалось, что он хотел помочь мне встать с дивана. Ладонь у него оказалась горячая и сухая. Всегда считала, что теплые руки были только у хороших людей, но Рэнсвод умудрился эту замечательную теорию разрушить.

Он отвернулся без лишних просьб. Не к слепым окнам, где отражалась моя изломанная фигура, а к портрету его величества на стене. Наверняка картина тоже досталась ему в наследство от бывшего владельца кабинета, и вряд ли он любовался королем из чувства глубочайшей привязанности.

Я расстегнула платье. Рукав с натугой съехал с ноющего плеча, тонкую лямку нижней сорочки тоже пришлось приспустить.

– Все, – позвала я, переступив с ноги на ногу.

Смущаться было нелепо, ведь никто не мнется, раздеваясь на приеме у лекаря. Да и Рэнсвод, уверена, видел не одну голую женскую спину. Вряд ли моя отличалась от других особым шармом или уникальностью… Но какое же счастье, что спина не краснела от неловкости, как щеки!

Киар подошел. Казалось, под его взглядом кожу начало печь, и неожиданно даже для себя я поежилась.

– Метка есть?

– Да, – ровным голосом, тщательно пряча эмоции, ответил он.

– Но вы были до последнего не уверены? – внезапно догадалась я и извернулась, чтобы посмотреть, как выглядит эта самая метка.

Толком ничего разглядеть не удалось, только рваный край точно бы вытатуированного неровным пятном рисунка.

– Вам лучше не двигаться, – уклонился он от ответа.

– Простите.

Когда Рэнсвод прикоснулся кончиками пальцев к моей обнаженной спине, я вздрогнула.

– Я не сделаю вам ничего плохого, София, – тихо вымолвил он.

– Знаю.

В следующее мгновение из меня начала утекать магия. Пугающее ощущение, ничего приятного – сплошная паника! Захотелось броситься наутек, но усилием воли я удерживала себя на месте. Представляла, что вросла в пол, как дерево – корнями в скалистый уступ, и сдвинуть меня не сможет даже самый сильный ураган, только сломать. Хотелось верить, что Рэнсвод не собирался этого делать.

В люстре затрещали огни, замигали, угасая и вновь разгораясь. Не сдержавшись, я вновь посмотрела на стеклянную дверцу шкафа, где отражался Киар. Вокруг его руки хаотично кружились огненные символы на незнакомом мне языке, на предплечье светился рисунок. Глаза тоже светились, как у демона, алым цветом. Один раз такое увидишь, три недели спать не будешь! Я поспешно отвернулась.