Сердце степи (СИ) - Иолич Ася. Страница 3
Иголка подхватывала серебристые бусины и ныряла в ткань. Как Кут, когда выныривает в прыжке из высокой травы, а потом скрывается в ней, легкая и тонкая.
- Хо!
Алай вздрогнула. Серебристые бусины посыпались из плошки с коленей на войлоки.
- Тур... - прошептала она, хватаясь за голову. - Что же ты наделал... Я их рассыпала... Напугал зачем?
- О... Не подумал! - весело отозвался Тур, глядя, как Алай осторожно собирает бусины в деревянную плошку. - Брось это! Иди к нам. Всё равно мать с женщинами из Хада едет. Там у Рудэт сын родился в прошлом месяце. Они в повозке над ним кудахчут. Иди к нам, там весело! Мы скачки будем устраивать. У Ул-хаса, говорят, испытание для воинов такое. Будем тренироваться!
- Не могу я... закончить нужно. Мать твоя ругать будет, - вздохнула Алай, прислушиваясь к смеху.
- Пойдём! Давай, не серди меня! - нахмурился Тур.
- Пожалуйста, подожди хотя бы, пока я эту часть закончу, - попросила Алай жалобно. Не хватало ещё будущего мужа сердить. - Вот, видишь? Немного осталось.
- Заканчивай и приходи, - кивнул ей Тур.
Нетерпение заставляло иголку дрожать. Алай сидела над халатом и чуть не плакала. Она выйдет замуж за Тура. Он станет хасом Расу, и все невестки и зятья будут слушаться их. Никогда не заставит она невестку сидеть над нарядом для неё, Алай, не отпуская к друзьям! Никогда!
3. Ещё хочешь?
- Ты скоро там? - Тур подъехал на своей лошадке к повозке. - Пойдём же!
Алай закрыла глаза и пару мгновений подумала, потом решительно встала, свернула халати пересыпала оставшиеся бусины в мешочек. Ничего. Ещё полтора дня пути. Она успеет.
Она спустилась под пристальным взглядом Мулги, отвязала Бус и махнула ребятам.
- Поехали! - крикнула она, с радостью глядя на Кут, которая снова навострила уши. - Смотрите, там ещё кто-то! Йет, Йет!
К вечеру они встретили ещё три хасэна, идущие вместе. Алай радостно здоровалась с друзьями, которых так давно не видела, приветствовала старых знакомых, слушала грустные и весёлые новости.
- Мы едем в Улданмай после торга, - гордо сказал парень из Гыдар-хасэна, подъехав поближе. - Твоя сестра родила сына. Я уже сказал хасу Охару. Он рад.
- Второй сын! - воскликнула радостно Алай. - Слышишь, Утар, у меня ещё один племянник!
Она обернулась на Утар, но та не слышала её, снова занятая высоким, статным Уканом из Оладэ.
Алай вздохнула. Оладэ в этот раз не был их брачным хасэном, но парень был вполне хорош собой, и Утар смотрела на него голодной лисицей, шагая рядом на своём гнедом коньке.
- Поехали в степь, - сказал Тур тихонько, подъезжая поближе. - Наперегонки. Разомнёшься! Полдня согнувшись сидела.
Алай ахнула. Выдул дух Выы из головы мысли о халате Мулги. Что же будет теперь?
- Тур, нет! Я забыла... Мне вернуться надо, - прошептала она. - Пока ещё не совсем темно!
- Завтра дошьёшь! Поехали!
Она поколебалась пару мгновений, но он глянул на неё хмуро.
- Йет! - воскликнула она, направляя кобылку налево, к югу. - Йет!
Ветер путался в косичках, забирался в рукава и за пазуху. Алай пыталась обогнать Тура, но он, смеясь, направил свою лошадь наперерез Бус.
- Я выиграл! Поехали. Я хочу есть.
Она развернула разгорячённую Бус и направилась к шатрам, которые расставляли за холмом рядом с небольшим озерцом. Бежал как-то по степи Отец Коней, спасаясь от хлёстких ударов небесной нагайки, да и оставил такие отпечатки, не пересыхающие даже в жару в конце июля, как сейчас. Отражением неба наполняли их дожди, и птицы слетались, измученные жарой, к кустарникам и невысоким деревцам, окружающим, точно ресницы, эти голубые глаза степи.
Утар, Алай и девушки из других хасэнов привычно разносили блюда и миски, следуя правилам старшинства, сначала мужчинам, а потом и дада, которым те позволили сесть на ковры поодаль. Позже хасэ вынули свирели, свистки, умтаны с лошадиными головами на грифах, а хасу Оладэ принесли большой короб с его ягетом.
Алай сидела как на иголках, пока они настраивали инструменты. Идти надо, и поскорее. Она и так замешкалась. Зачем только отвлеклась... Но и сердить Тура негоже.
Когда наконец зазвучала мелодия, и все начали подпевать, она встала и тихонько покинула шатёр. Неудобно при светильничке работать, но что уж поделать? Сама виновата. Остаётся надеяться, что Мулга не будет ругать за израсходованное масло.
Повозка тихо и одиноко стояла за шатрами, закреплённая оглоблями на тюках. Алай зажгла светильник от очага, залезла внутрь, завесила пологом от насекомых и устроилась в уголке, с грустью слушая, как парни состязаются в пении.
- Алай!
Тур откинул полог и сунул голову в повозку. Алай вздрогнула, но в этот раз успела подхватить плошку с бусинами, улыбнулась и махнула рукой.
- Иди, посидишь со мной, - шепнула она.
Он поднялся внутрь и улёгся на войлоке в другом углу.
- Красиво выходит, - кивнул он на халат. - Тебе тут не темно?
- Темно, - тихо сказала она, подхватывая иглой очередную бусину. - А что делать? У меня день, чтобы закончить. Ну, тут работы как раз на день и осталось. Твоя мать будет довольна. Смотри!
Она осторожно отставила миску с бусинами, встала и накинула халат, не продевая руки в рукава. Вышитые бусинами лепестки цветов заискрились в свете масляного светильника, и Алай даже губу прикусила. Как же красиво выходит!
- Ох и красавица моя будущая жена, - сказал Тур, любуясь на неё. - Поцелуй-ка меня.
- Ты что, нельзя! - испугалась Алай. - Мы клятв не сказали! А что если духи разгневаются?
- Ты меня не любишь? - спросил Тур, нахмурившись. - А то, что я разгневаюсь, тебе не страшно? Или ты забыла, что мы друг другу обещали?
- Люблю, - сказала Алай. - Я помню. Все два года помню. Но что если...
Тур шагнул к ней и схватил за плечи. Алай вздрогнула и застыла, не в силах пошевелиться от страха и радости. Он поцеловал её крепко, потом отпустил.
- Видишь? - сказал он. - Не хлестнуло тебя небесной нагайкой за это. Ещё хочешь?
Алай шарахнулась от него, чуть не уронив светильник, стоящий на полу.
- Нельзя так, Тур! - шепнула она, скидывая халат Мулги. - Неправильно это.
Тур рассмеялся, сел обратно на войлок и смотрел, как она, краснея, заканчивает расшивать очередной лепесток.
- Ладно. Я пойду, - зевнул он. - Того и гляди, засну тут.
- Не надо засыпать... Ругать будут, - испугалась Алай. - Или ещё подумают что...
Она сидела, кусая губу. Тревожно было из-за того, что он сделал, и радостно одновременно. Она опустила работу и вспоминала его красивое, гордое лицо, его тёмную косу, а из шатров доносилась песня, и ночная птица туу изредка вскрикивала у озерца.
- Я с ног сбилась тебя искать. - Утар вскочила в повозку, качнув её, и Алай схватилась за плошку. - Ну что, как работа?
- Плохо. Надо торопиться...
- Ты не закончила ещё? Там Кут опять учуяла... Завтра будет шумно, - улыбнулась Утар.
Алай кивнула ей и вернулась к работе. День пути, и уже торг...
И свадьбы.
Она посидела, пока бусины перед глазами не начали расплываться, потом задула светильник и ушла в шатёр, накрылась стёганым покрывалом и слушала, как в где-то очень, очень далеко воют маленькие степные волки, заставляя волкодавов всех хасэнов поднимать головы и напрягать обрубки ушей.
4. Почти готово
- Алай, Алай! - трясла её за плечо Утар, и Алай вынырнула из странного сна, в котором плыла по шумной реке красных и белых огней. - Там Адат-хасэн ночью подошёл.
- Что же они ночью-то идут, - сказала Алай, стряхивая остатки сна и слегка ёжась от мысли о неизбежной и такой неловкой встрече с женихами.
- Боятся к свадьбам не успеть, - хихикнула Утар.
Алай посмотрела на неё и прищурилась.
- А ты, смотрю, принарядилась, - весело сказала она, глядя на сверкающие подвески на шапке сестры. - Что, понравился тебе Укан?