Помню тебя наизусть (СИ) - Дюжева Маргарита. Страница 30

— Действительно, элементарно! — пренебрежительно фыркнула я, но почему-то не ушла. Продолжала стоять рядом с Озеровой и пялиться на свое бледное отражение.

— Элементарно. Вот скажи — ты стала любить меньше то, чем занималась? Собак этих несчастных, приют?

— Нет.

— Тогда почему этого стесняешься? Это же круто иметь увлечение, тем более такое. Помогаешь слабым и беззащитным, делаешь все, что в твоих силах. Молодец. Какая разница, что думает расфуфыренный индюк Меньшов? Или недалёкая Ирка? Или остальные, такие же «одаренные».

— Ты видела ту фотку?

— Нормальная фотка. Человек занят делом, вкладывает душу, а не абы как для вида ковыряется.

— Я там как деревенская уродина!

— Ты там красивая, довольная и счастливая.

Я засмущалась. Юлька не из тех, кто сыпет комплиментами направо и налево, и уж точно не станет ими бросаться чтобы подсластить горькую пилюлю.

— Или может ты стала тупее? Бросила учиться?

— Нет…хотя…

— Подумаешь, пару двоек хватанула. У кого их не было?

— У меня не было! — упрямо сказала я.

— Поздравляю. Теперь есть. Для коллекции. А сегодня? Почему не хочешь выступать? Проект не доделала? Не знаешь, о чем говорить?

— Что? — возмутилась я, — все доделано, и все я знаю!

— Тогда в чем проблема?

— Но…

Действительно в чем?

— Из-за дураков этих хочешь сбежать? Так, плевать на них. Плевать! — продолжала Юля, — Они единственные люди в этом мире? Без них ты помрешь? Они как-то повлияют на твою дальнейшую учебу? Работу? Жизнь?

— Нет.

— Тогда к черту всех. Пока ты бежишь, они кусают и тявкают, как и все маленькие бестолковые дворняжки. Ты сама кормишь их своими обидами, страхами, болью. Покажи, что у тебя все зашибись, и они заткнуться…Ну может и не заткнуться, будут продолжать хихикать как стадо придурков. Но это их проблемы. Понимаешь? Их. Не твои. Нужны ли вообще тебе такие «друзья»? Да и друзья ли это?

Наверное, именно этих слов мне и не хватало, чтобы в голове все встало на свои места. Не друзья, посторонние, с которыми я временно оказалась в одной лодке. Наши пути скоро разойдутся, и я о них даже не вспомню. Они останутся лишь размытыми тенями на задворках памяти, серыми и не имеющими никакого значения.

Почему я спасовала перед ними? Что за слабость? Подумаешь, цепляются. Озерова права, это их проблемы, не мои.

— Кстати, это действительно была прокладка? — она бесцеремонно напомнила про утренний инцидент.

— Нет! Салфетки!

— Очень жаль. А то бы подошла и приклеила ее кому-нибудь из этих придурков прямо на лоб.

Я представила, как пришлепываю прокладку на лоб Меньшову, и невольно улыбнулась:

— Ему бы пошло.

— Пффф, — самоуверенно фыркнула Юля, — стал бы в сто раз прекраснее. Прынц, красоты неписаной и ума редкостного.

Мы посмотрели друг на друга и засмеялись, но внезапный смех затих так же быстро, как и начался.

Озерова молчала, будто ждала от меня каких-то слов, действий, а я смотрела на свое отражение. Все такая же бледная и похудевшая, только спина расправилась и глаза изменились. В них снова появился огонь.

— Знаешь, а ты права. Пойду-ка я выступлю, — решительно повесила сумочку на плечо, — зря что ли готовилась?

— Так держать, Белецкая, — одобрительно кивнула Юля, — узнаю прежнюю задаваку.

Уже открывая дверь своего убежища, я обернулась и поблагодарила ее за помощь:

— Спасибо.

— Сто рублей за консультацию, — чопорно произнесла она, а потом с улыбкой добавила, — иди уже. Порви их всех.

Порву. С удовольствием.

К актовому залу я шла, как крейсер, имея перед собой четкую цель и уверенность, что все мне по плечу. Конечно, я не настолько наивна, чтобы тешить себя напрасными иллюзиями, что сейчас, как по волшебству решу все проблемы, вокруг защебечут птицы и распустятся цветы.

Нет. Одноклассники никуда не денутся, вся эта ситуации в мгновение ока не переломится. Будет все так же сложно, но я справлюсь, потому что изменилось главное — мое отношение. Ко всему происходящему, к ним, к себе.

Я больше не стану радовать их своей слабостью, обидами и покрасневшими от слез глазами. Не дождутся! Я знаю чего хочу, чего стою и готова дать достойный отпор.

— Белецкая, ты где бродишь? — набросилась класснуха, стоило мне только подойти к залу, — Тебя дважды вызывали! Почему я должна из-за тебя краснеть? Где ты была?

На сеансе по вправлению мозгов на место, который никак нельзя было пропускать.

— Простите. Непредвиденные обстоятельства.

— Непредвиденные обстоятельства у нее, — проворчала Ирина Станиславовна, нервно обмахиваясь зеленой папкой с листочками, — меня из-за тебя чуть удар не хватил!

— Теперь готова, — твердо сказала я.

— Еще бы ты была не готова, — она погрозила пальцем, кивнула, чтобы я следовала за ней, и направилась к запасной двери, ведущей к сцене.

Конференция уже подходила к концу. Сквозь просвет в тяжелых шторах было видно, что актовом зале полно людей. Там собрались все старшеклассники, которых попросту обязали явиться на столь значимое для школы мероприятие, а также все желающие из средних классов. Поэтому свободных мест не было.

И если в первых рядах ученики еще пытались что-то слушать, то на последних — народ уже откровенно изнывал и занимался своими делами. Большинство просто сидели, уткнувшись в телефоны, и поднимали головы, только когда объявляли нового участника.

Может, меня и не заметят?

Стоп! Какого хрена?! Опять голову в песок? Ну уж не, не дождутся.

Я упрямо стиснула зубы, мысленно отвесила себя пару хороших оплеух за трусость, и достала из сумки флешку. Тем временем классная руководительница на цыпочках подошла к усталым членам жюри, сидевшим отдельно от учеников, переговорила с ними и вернулась обратно.

— Все нормально, иди готовься.

Дважды меня просить не пришлось. Я поднялась на сцену, к притаившемуся за кулисами пульту.

— Ты где была? — прошипел парень из десятого класса, недовольно забирая у меня флешку, — тебя вызывали. И вообще уже всем надоело слушать этот бред!

— Знаю, — загадочно пожала плечами и ослепительно улыбнулась. Парень перестал ворчать, и вместо этого отчаянно покраснел. — поможешь мне?

И глазками кокетливо, хлоп-хлоп.

— Я…конечно…я тут для этого и сижу. Это моя обязанность…помогать…Вот, — он совсем засмущался.

— Ты мой спаситель, — потрепала его по плечу

Парень спекся, поплыл, заулыбался. Я тоже не могла сдержать улыбки. Было чертовски приятно вспомнить о том, что ты не затюканная замарашка, над которой все издеваются, а вполне себе привлекательная девушка, способная сразить наповал одним взглядом.

Пока мы проверяли все ли в порядке и настраивали презентацию, девочка из одиннадцатого «А» закончила свое унылое выступление и, не получив ни одного вопроса, поспешно убежала со сцены, даже не пытаясь скрыть облегчение.

На ее место вышел ведущий и радостно объявил.

— Последнее на сегодня выступление. Яна Белецкая. Одиннадцатый «В».

Чему он больше радовался: моему появлению или завершению мероприятия — не известно. В зале словно по щелчку затихли разговоры. Повисла гнетущая тишина, все взгляды нацелились на сцену. От волнения у меня пересохло во рту, вспотели руки, а сердце так заметалось в груди, что казалось еще чуть-чуть и лопнет от перегрузки.

Сомнения всколыхнулись с новой силой, но я не позволила себе снова зажаться и отступить. Не дождутся.

Глубокий вдох, медленный выдох. Прикрыть на миг глаза. Пожелать удачи самой себе, собраться…

Оператор за пультом поднял кверху большой палец и вывел мою презентацию на экран.

Ну, что ж. Погнали.

Я надела свою самую стервозную улыбку и уверенным шагом вышла к микрофону.

Взгляд сам зацепился за презрительно сморщившуюся Ирку, за ухмыляющегося Дениса, за робко улыбающуюся Катю. За Макса.

Особенно за него.

Что, сученыш? Думаешь, уделал меня? Как бы не так. Зубы обломаешь.