Жена моего брата (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra". Страница 16

— Понял.

Пересаживаюсь за стол. Достаю из кобуры ствол. Взвожу. Кладу в открытую полку под столешницу.

Ментов что ли вызвать на всякий?.. Но один, вроде бы. Может, договоримся?

Сомнительно…

Сейчас будут ультиматумы.

Стукнув пару раз, Дагиев открывает дверь.

— Вечер добрый…

— Хотелось бы верить.

Постарше меня. С обветренным грубым лицом, ломанным носом, щетиной. Здоровый как буйвол! Глаза маленькие, жестокие…

— Присаживайтесь. Армаш, если я правильно запомнил?

— Собственной персоной. Ты хочешь взять чужое, Демид.

— Не понял, — кладу руку на ствол.

— Понял ты. Давай договоримся с тобой по-другому. Я куплю у тебя пакет акций. Ты на эту сумму погасишь свои долги на таможне. И будешь спокойно развивать свой бизнес, отстегивая мне положенные дивиденды.

Смеюсь, качая головой.

Вот это уровень борзоты!

— Девчонку Ольховских с ее проблемами ты оставляешь мне. Я их быстро порешаю. Это последнее мирное предложение. Щедрое. Твоя семья от него выиграет.

— Мне твоё предложение неинтересно, Армаш. А Злате — тем более.

— А давай у неё спросим? — ухмыляется он. — Мы же с ней лично знакомы. Детка от меня без ума!

— Я тебе причиндалы отстрелю, Дагиев, если ты её напугаешь.

Прищуриваюсь я, пристраивая в руку поудобнее ствол.

— Ну, давай, спросим? — улыбается. — Может, она добровольно со мной уедет? У нас же с ней личное…

Дурочка! Почему не сказала-то?!

Веду пальцами по экрану телефона, набираю Злату.

— Да?

— У тебя все хорошо?

Моё сердце в истерике бьётся в ребра от дурного предчувствия и уверенной гадливой ухмылки Дагиева.

— Да. А что-то случилось?

— Нет, всё хорошо, — сглатываю я. — Возьми Тихона и поднимитесь с охраной наверх ко мне.

— Хорошо. Как вернётся…

— Вернётся?!

— Он в туалет вышел.

На лице Дагиева довольная улыбка.

— Мля… — выдыхаю я.

— Демид?

Глава 11. Волк и Волкодав

Без аппетита ем рагу. Нет, это очень вкусно, наверное. Но вкуса я не чувствую. С момента, как я осознала, что дед больше не вернётся, живот свело судорогой и почва ушла из-под ног.

Мы были готовы к этому каждый день. Старались каждый прожить с радостью, и не превратить последние дни деда в затянувшиеся скорбные похороны. И все равно словно в тебя выстрелили, и ты дезориентированно и беспомощно летишь на спину, не в силах никак противостоять удару судьбы. Можно подготовиться морально к выстрелу? Не думаю. Он все равно шокирует, тебе все равно будет дико больно. Так и сейчас. Как не готовься к тому что самый близкий человек уйдёт, это все равно оглушает.

И мы словно оглушенные котята перекочевали из рук деда в руки Черкасова. Добрые ли это руки? Я не знаю.

Демид…

Была ли хоть минута, когда я хотела бы предпочесть ему Родиона? Нет.

Это как выбирать между спаниелем и волкодавом. Когда тебе страшно выбора вообще не стоит. А мне страшно…

Но дело не только в том, что в Демиде чувствуется сила. Есть что-то в нем такое тёмное, хищное, влекущее… и в тот же момент какое-то благородное, что ли. Совсем не такое, как у Дагиева, хотя и у того хватает темноты и хищности. И эта смесь Черкасова совершенно отключает мою волю. Пугает — да. Но и вместе с этим заставляет трепетать. Он — магнит. Тяжёлый, неумолимый. Меня притягивает, даже несмотря на то, что Демид, словно специально, делает все, чтобы я предпочла его брата. И так противоречиво ведёт себя, что я теряюсь, не понимая что происходит. Но это не меняет ничего — мой выбор давно уже сделан. И как я не боролась с собой, желая разглядеть в Родионе своего мужчину, ничего не вышло.

Демид пришёл и забрал. Безапелляционно! Попробуй возрази… Но возражать смысла нет. Я хочу стоять с братом за волкодавом, а не за спаниелем, которому самому, возможно, нужна защита.

Значит ли это все, что мне легко от этого выбора? Нет!

Стоя между волком и волкодавом еще нужно хорошо подумать, не опаснее ли волкодав. Челюсти у обоих внушительные.

Демид дружит с оружием, а я не выношу оружие.

Но мой волкодав пока что смотрит на меня ласково… Если это слово вообще применимо к его взгляду. Потому что помимо мимолетной ласки там много всего! То жжёт, то окатывает холодом. И иногда такое в его взгляде, что хочется бежать на край света от этого защитника.

Родион проще, легче, веселее. Но ничего внутри меня не трогает. И возможно, это более щадящий вариант для меня, чем суровый непонятный Демид. Дед настаивал на Родионе, заверяя, что защиту от Демида я получу и как жена его брата. Но я так не хочу. И выбираю сейчас не только за себя. Моему брату тоже нужен защитник и сильный человек рядом.

Всё время думаю о том, какая может быть близость с Демидом. И не могу предсказать. Нисколечко! Совершенно не могу предугадать каким мог быть бы его поцелуй или слова любви.

Он как чёрная дыра — не читаем. Это пугает…

От мысли, что он может быть скуп и равнодушен в постели меня погружает в тоску.

Но это еще пол беды. А если он груб и жесток?

Он говорит: подождём полгода… Но я слушаю эти слова и чувствую за ними иные причины. Не ради меня это. Что-то там другое. И мне от этого еще хуже. Зачем мужчине полгода, если я нравлюсь ему? Я их не просила. Что-то там есть тёмное…

Слышу, как тихо переговариваются охранники.

— Демон велел подтянуть еще охрану.

Демон…

Кладу вилку на стол. Хочется положить на него еще и голову. Она уже взорвалась от мыслей и страхов.

— Злата, я в туалет, — поднимается Тиша.

Выплывая из своих мыслей, смотрю ему в след. Один из охранников идет за ним следом, скрываясь за барной стойкой. Через минуту встают два посетителя, которые сидели здесь, когда мы пришли. И тоже идут в сторону туалета.

Может это и паранойя, но меня это тревожит.

— Туда люди пошли… Вы не могли бы убедиться, что всё хорошо?

Охранник поднимает телефон.

— Дэн, у вас всё нормально? Не беспокойтесь, — оборачивается ко мне. — Все в порядке.

Успокаиваясь, допиваю свой бокал до дна.

Демид так и не спустился. Но на столе моя любимая дыня и манго в качестве десерта. И снова это ощущение — и игнор, и забота. Как его понимать?

Словно опять чувствуя, что я думаю именно о нем — звонит.

— Да?

— У тебя всё хорошо?

Не нравятся мне его интонации.

— Да. А что-то случилось?

— Нет. Все хорошо.

Опять у меня раздваивается этот демон! Слова говорят — «хорошо», а я чувствую — «плохо»!

— Возьми Тихона и поднимитесь с охраной наверх ко мне, — сдержанно.

— Хорошо. Как вернётся… — смотрю я опять на поворот, куда они ушли, сквозь пелену стеклянных бус.

— Вернётся?!

— Он в туалет вышел.

— Мля…

— Демид? — не выдерживаю я.

Но он молчит. Скинув вызов, выхожу из-за стола и решительно иду за братом.

Внутри меня словно установили колонки с басами. Удары сердца похожи грохот перегруженных динамиков с той тусовки, куда мы ходили с Родионом. Перед глазами плывёт.

— Да, Демид Альбертович? — отвечает по телефону идущий следом охранник.

Там дальше, в квадратном холле, как я помню, четыре двери — мужской туалет, женский туалет, «только для персонала» и пожарный выход. Еще на повороте туда, я вижу подошву мужского ботинка.

— Тиша!! — вскрикивая, залетаю за угол.

Подхватывая за талию, охранник бесцеремонно отталкивает меня в сторону, и выставив перед собой пистолет, толкает дверь мужского туалета.

Там еще один лежит! Один из тех, которые сидели на столиком. На виске кровь и рядом с его головой пистолет деда!

— Демид Альбертович, Дэн в отключке, здесь еще чужой с пробитой башкой… а мальчишки нет!

Обернувшись, выбегаю на улицу через пожарный вход.

— Тихон!

От ворот с мусорным баком срывается та самая тёмная машина которая преследовала нас, шлифуя колёсами по асфальту.