Первая половина хаоса (СИ) - Шустовский Иван. Страница 8

Сергей не громко постучал. Блазень обернулся на звук.

— Ну, наконец-то! — воскликнул он. Сергей никогда ещё не видел Блазеня таким воодушевленным и радостным. Сразу было видно, что ему есть что рассказать. — Сразу предупреждаю, людям со слабым желудком здесь не рады. Богам, если такие имеются, тоже.

— Меня мало чем можно удивить, — сказал Сергей. — Давай рассказывай. Вижу, тебе не терпится.

— Ну конечно. Не каждый день доводится увидеть работу разгневанного бога. Первое, что вам нужно узнать, — Блазень выставил указательный палец, — Барма работал голыми руками. Второе, тому парню внизу несказанно повезло.

— Ты о чём? — не понял Финист.

— О том, что умер он быстро и мгновенно. А этой вот, — Блазень кивнул на тело Тарусы, — пришлось помучиться. Сначала он принялся за конечности. Несколько десятков переломов на каждой. И это по первоначальным прикидкам. Ах да, правая рука вон там.

Криминалист указал на потолок. Сергей проследил взглядом за рукой и увидел, что на люстре висит оторванная чуть выше локтя рука.

— Потом Барма принялся за рёбра, — продолжил Блазень. — До вскрытия не скажу, но уверен на 90 %, что от внутренних органов осталась каша. Голову он оставил напоследок. Это стало для неё избавлением.

— Хочешь сказать, она была жива всё это время? — спросил Сергей.

— С высокой долей вероятности. Переломы конечностей причинили жертве ужасною боль, но от шока она бы не умерла. А с органами Барма разобрался быстро.

— Ясно. И где голова? — начал озираться по сторонам Финист.

— Вот, — указал на лоскут кожи выше шеи Блазень.

— Что вот? — спросил, недоумевая, Финист.

— Вот всё, что осталось от головы.

Завершив осмотр места преступления, напарники пошли на кухню, чтобы побеседовать с преступником.

— Прямо мясорубка какая-то, — сокрушенно произнёс Финист.

— И не говори.

Войдя на кухню, Сергей увидел сидящего на полу Барму, пристегнутого за правую руку к батарее. Барма громко всхлипывал. Сидел он спиной к стене, обхватив ноги свободной рукой и зажав голову между колен.

— Барма, — позвал свежеиспеченного убийцу Сергей.

Тот медленно поднял голову. Лицо, руки и передняя часть туловища были испачканы кровью. Лишь под глазами были тонкие белые полоски, от смывших кровь слёз.

— Барма, говорить можете? — спокойно спросил Сергей. — Можете рассказать, что произошло?

— Я… Я убил её, — сквозь всхлипы ответил Барма. — Я хотел сделать сюрприз на годовщину, но убил её.

— Значит, вы вернулись раньше домой?

— Да. У меня весь вечер был распланирован. Нельзя было терять время.

— Ясно. В целом всё понятно. Ещё один вопрос: откуда такая жестокость?

Барма склонил голову набок и скривился, словно от сильной боли, но всё же ответил на вопрос:

— У меня бывают приступы неконтролируемого гнева. С работы я выехал в приподнятом настроении, но всю дорогу домой меня что-то тормозило, до самой квартиры. Поэтому я не смог сдержать гнев… Я… Я с трудом помню промежуток между тем, как я вошёл в квартиру и услышал её стоны, и тем, как очнулся весь в крови над её… телом…

Барма разразился новой порцией рыданий. Сергей понял, что большего им не добиться, да и не надо было уже.

— Что думаешь? — спросил Финиста Сергей, когда они вышли из кухни.

— По поводу?

— Состояние берсерка.

— А-а-а, так об этом все знают, — ответил Финист. — Не многие это видели, редкое явление. Просто раньше его могли вовремя остановить, а сейчас его остановить было некому.

Выходя из квартиры, Сергей обратился к полицейскому:

— Преступника везите в участок. И оставьте пару человек до тех пор, пока криминалисты не закончат.

— Есть.

Сергей и Финист направились к лифту.

— Если одно дело закрыто, это не значит, что и другие закрылись сами собой, — сказал Сергей. — Нужно побыстрее разобраться с делом Рода, что будет довольно сложно. А поэтому нам нужно как можно скорее найти его сиделок.

— Точно, — подтвердил Финист и вошёл в лифт следом за Сергеем.

3

— Фу, па, — скривил лицо Догода.

— Ага, что на тебя нашло? — спросил Позвизд.

Недоумевая, Джем-шид посмотрел на сыновей. Минуту назад он словно вошёл в транс, когда услышал новости о смертях богов. Но сыновья вернули его к реальности. "Точно, нужно всё делать аккуратно. Нельзя упустить такую возможность", — подумал про себя Джем-шид, а вслух, запинаясь, сказал:

— Н-ничего, ребята. Я в п-порядке.

— Уверен? — допытывался Позвизд.

— Д-да, п-просто меня н-немного шокировали новости, вот и в-все.

— Тебе-то что? Вот у деда Стрибога отец умер.

— Ма-а-а, отец себя странно ведёт, — крикнул в коридор Догода.

"А-а-а, как же вы достали! — мысленно проорал Джем-шид. — Нужно было бросить их у Амелфы, а ещё лучше на поле боя, пока возможность была. Может, тогда бы вы не выросли такими проблемными неблагодарными детьми".

— Ну что опять? — в кухню вошла Славуня. — Опять ты чушь какую-нибудь начал нести.

"Вот же ж нелёгкая принесла эту эгоистичную мразь. Опять на мозг капать начнёт. Но нужно терпеть. Терпеть. Терпеть эту самовлюбленную дуру, этих двоих недалёких отпрысков с их учителем-маразматиком Стрибогом. Терпеть это идиотское фальшивое имя, тупую, не достойную бывшего полководца работу. Осталось совсем недолго. Если сегодня всё получится, то дальше всё пойдёт, как по маслу", — мысленно негодовал Джем-шид, а вслух произнёс:

— Н-ничего такого, дорогая. Всё х-хорошо. П-просто новости…

— Какие новости? — перебила его Славуня.

— Да в городе боги мрут один за другим, — ответил Догода.

— Не удивлюсь, если вечером про новых жмуриков расскажут, хе, — противно усмехнулся Позвизд.

— Совсем уже мозги отбил? — заорала на него Славуня.

— Да что я сказал-то? — возмутился Позвизд. — Логично предположить, что если были трупы утром, то будут и вечером.

— Я-я… пойду уже, — вставил Джем-шид. — Обед з-заканчивается.

— Иди, давай, — огрызнулась жена. — Будто я не знаю, что ты приходить на обед домой, чтобы русалок посмотреть.

"Ага, конечно, дура, — подумал Джем-шид. — Пойду-ка я возьму инструменты, которые так долго ждали своего часа".

Он медленно поднялся из-за стола и пошёл в коридор. Не спеша одевшись, Джем-шид достал из шкафа чёрный пакет и вышел из дома. Оказавшись на улице, он первым делом направился к сараю, в одной из стен которого был давно сделан тайничок.

Джем-шид, некогда гениальный стратег и отличный полководец, за сотни лет притворства и лжи растерял некоторые свои навыки. Поэтому он в упор не замечал правды. А состояла она в том, что в нынешнем состоянии семьи по большому счёту виноват он сам.

Родители бросили Джем-шида на попечение своей дальней родственницы бабки Амелфы, когда он был ещё в несознательном возрасте, и с тех пор о нём не вспоминали. Амелфа одна воспитывала мальчика. Она долго не хотела отвечать на расспросы Джем-шида о родителях. Правду она рассказала ему, лишь когда он собрался покидать место, которое называл своим домом. И правда эта оказалась для Джем-шида тяжёлым ударом. Оказалось, что он является плодом аморальных отношений родных брата и сестры, богов нынешнего Панте-Она. Более того брат на тот момент уже состоял в браке. Поэтому, дабы избежать скандала, они отказались от ребёнка и отправили туда, где никогда не смогут его увидеть.

И всё же Джем-шид стойко принял правду о своём происхождении. Он решил не пытаться найти родителей и не связываться с ними. Он захотел пойти своим путём. Таким образом, несколько лет спустя Джем-шид стоял во главе собственного войска, стоящего на страже границ восточных славянских земель. Именно тогда он познакомился со Славуней, в то время ещё доброй и отзывчивой девушкой.

Прошло ещё несколько лет. У Джем-шида родилось двое сыновей. Тогда он ещё любил свою семью. У него было всё: власть, состояние, земли и семья. Но на востоке зашевелилась Османская империя.