Заложница своей воли (СИ) - Терещенко Анастасия. Страница 12

— Никому ничего не рассказывая, что я просила. И вообще, — подумав, добавила, — забудь. Иди в гостиную и если выйдет граф, задержи его. Как угодно.

Сама же схватив сложенную поклажу надела пальто и платок служанки и выскочила не улицу. Все повторялось, но с тем отличием, что предстояло брести по снегу. Благо он снова пошел и скрывал следы, а дорожки от дома уже расчистили.

* * *

Валдор

Я пил третью чашку кофе за день, что было нетипично, и корпел над бумагами. Несмотря на отпуск, предстояло работать. Отчеты управляющего поместьем, бухгалтерские документы, налоги. За день проставил сотню подписей и завизировал десяток приказов.

И цифры не радовали, этому дому нужен нормальный хозяин, иначе род Амроков разориться окончательно. Предстояло отстроить восточное крыло, с рухнувшей от обилия снега в начале зимы крышей.

Лошадей давно пора было купить новых, те старые клячи, что жили в поместье едва справлялись. Единственный нормальный конь и тот принадлежал церкви, а не мне лично.

Карету и ту нужно бы починить.

— Такими темпами начну брать взятки, — выдал вслух и отодвинул надоевшие бумаги от себя.

Я прошелся по кабинету и взглянул в окно. В воздухе мелькали редкие снежинки, снегопад, наконец, прекратился. Подумать только, закопался тут до самого обеда.

И не заметил, как отступила головная боль, выпустив виски из тисков, и даже дышать стало легче. Теперь можно выбраться в столовую, даже гостья, о которой позабыл, не напрягала.

Вообще с трудом вспомнил об Эмилии, мышкой просидевшей весь день в своей спальне. Не так уж плоха девушка, не гоняла по дому слуг, не доносились визг скрипки или рояля из гостиной, она была абсолютно незаметной.

Правда повел себя с ней не очень красиво, не привык к подобной скромности, и, наверное, потому чувствовал такое непреодолимое влечение.

Ощутив прилив сил, я был даже готов с ней пообщаться, как это принято в обществе и извиниться. В этот раз необходимость соблюсти положенные ритуалы не вызывала тошноты, как при дворе короля Грегора III.

Я спустился вниз, где уже ждал накрытый ужин, и суетились слуги. При его приближении стихли и вежливо извинившись, исчезли. Остались лишь Генри возле дверной арки и Милли где-то у выхода.

Что она там творит, убирает что ли?

— Леди Винтерс пригласили? — уже сев, спросил я, предвкушая сытный обед. Запахи доносились изумительные.

— Милли стучала, но она, кажется, спит.

Я кивнул и принялся резать курицу, которая не поддавалась ножу. Не хочет есть и не надо, потом на кухню сходит. Бросил первый кусочек в рот, и пережевывая снова вернулся к мыслям об Эмилии. Интересно их в монастыре вообще кормили нормально, она такая худенькая.

— Милли не заглядывала в комнату? — поднял я голову. — Не заболела ли леди. Мороз все-таки был.

— Не могу знать, милорд. Мне сказала, что постучала и ушла. А леди говорила, что хочет отдохнуть и очень мерзла.

— Как будто и не выросла на севере. Недаром ходят слухи о южной крови дочери герцога.

Что-то не давало мне спокойно продолжить есть. И точно не приличия. Интуиции я привык доверять.

Отложил приборы и вышел из столовой, в несколько шагов взбежав по лестнице к гостевым покоям. Генри молчаливой тенью следовал позади.

Предчувствие прямым текстом вещало, что не чисты дела, и уже не утруждая себя стуком, распахнул двери и зашел в темноту покоев.

Все свечи были загашены, но и без них на кровати виднелся холмик. Все таки заснула. Облегченно выдохнул и собрался было уйти, замерев в проеме, но все же решил убедиться, что в порядке. Не лихорадка же накрыла?

— Леди Винтерс, — я сел рядом, аккуратно положив руку на место, где полагалось быть плечу. — Эмилия? — надавил сильнее, и рука провалилась в мягкую ткань, набитую перьями.

Рык сам поднялся из груди, я всегда вспыхивал мгновенно.

— Вздорная девчонка! Где она? — последний вопрос относился слуге.

Генри невозмутимо поклонился.

— Я выясню, милорд.

Я метнулся в свою комнату, спешно переодеваясь. Вместе со злостью, стало немного тревожно за неразумную девушку. Неужели мое общество так неприятно, а сам страшен, что лучше бежать по сугробам в монастырь, чем повести ночь здесь, а затем доехать с комфортом. Условным комфортом, учитывая почтовую карету.

Пока натягивал обувь, в окно едва слышно постучали. Я метнулся к раме в одном сапоге, и открыл, впуская черного как ночь ворона, с едва заметным свертком.

Тот с готовностью протянул лапу и, дождавшись, когда освобожу от ноши, перелетел на насест, принявшись клевать зерно, приготовленное для таких вот почтальонов.

Я развернул послание, сложенное в три раза и свернутое в трубочку.

«Лорду инквизитору Валдору Амроку

Мать настоятельница Северной купели Агата

Милорд, как ближайшему слуге Церкви, с сожалением сообщаю о постигшей беде. У послушницы монастыря произошел Прорыв магии. Погибла невинная девочка. Мне не известно, какого рода сила пробудилась, а потому прошу выполнить свой священный долг.

Девушка сбежала, но не могла уйти далеко в такое ненастье.

Если она еще жива, найдите и доставьте к Его святейшеству для свершения правосудия».

Руки затряслись от бессильной злости. Костяшки на пальцах побелели, когда я сжимал ни в чем неповинный клочок бумажки. Выронив его, кинулся вниз.

Я не мог поверить, что это правда. Проверял ведь!

— Генри?

— Сбежала, милорд. Через задний ход вышла под видом Милли, лицо платком замотала.

— Коня приготовь, — крикнул, уже выбегая из дома. — Не важно, сам.

Не тут то было, фурией из темноты на меня на прыгнула Милли.

— Милорд, вы должны остаться. Так велено.

Я оторопел от наглости. Кем велено? Произнес свой вопрос в слух, но девушка лишь сильнее повисла.

Резко дернув ее за руку, оплетавшую шею, сбросил с себя, ощутив, как по коже проскребли ногти.

Милли вновь кинулась в атаку, пришлось выставить руку и толкнуть. Не хотел, но выбирать не приходилось. К счастью, подбежал Генри, схвалив бесноватую со спину. То что она не в себе было ясно по пустым раскрытым глазам и рваным движениям.

— Запри ее где-нибудь и присмотри.

Я вывел из конюшни фыркавшего и упиравшегося Бура, высокого гнедого коня в яблоко, и, не вскакивая в седло, прошелся вокруг дома. Следов уже не было. Всеми словами клял метель, скрывшую беглянку.

— Девчонка не так уж проста, — похлопал коня по раздувающемуся носу. — Ну ничего, далеко не уйдет.

Уже в седле на минуту застыл, размышляя. В версте от дома была деревня. Знала ли о ней Эми не ясно, но это единственная дорога, куда было бы логично идти. Но и девушка не могла не понять, что именно там ее станут искать. По другую сторону, через речку с навесным мостом и еще три версты была другая деревня. Если беглянка успела расспросить слуг, то, скорее всего, пошла туда.

Дернувшись то в одну, то в другую сторону, все же выбрал дальнее направление. Проносясь мимо дома и стоявшего на пороге Генри, крикнул:

— Велиха отправь в деревню Сорянку. Срочно, пусть попробует там найти. Тащить сюда, живой!

— Это если она не околела, — тихо заметил слуга.

Подстегивал Бура ударами в бока и возгласами. Сам же не замечал мороза щипавшего щеки и пальцы, которые с трудом шевелились. Редкие снежинки то и дело норовили залезть в глаза или нос.

Всю дорогу не давала покоя мысль о столь наглом обмане. Я ведь проверил леди Винтерс, никакой магии в ней нет. Прорыв не мог произойти бесследно. И все же не чувствовал от Эми запаха грозы, сопровождавшего магов. Совершенно обычная. Я легко касался ее без неприятных последствий, и не мог ошибиться.

Но мать настоятельница не склонна к дешевым шуткам и уж точно не стала бы беспокоить лорда инквизитора не будь ситуация столь серьезна. Значит дело в самой Эми.

Знала ли она, что одарена? А зачем иначе ей бежать. Я то наивно посчитал ее девочкой напуганной страшным инквизитором, о котором в народе ходят нехорошие слухи.