Рабыня для чудовища востока (СИ) - Блэк Айза. Страница 5

— Сиди. Не вставай, — хочется завыть от его неприступности. И именно сейчас, когда мне так нужна его ласка, его холодные слова, как пощечины.

— Я соскучилась, — жалко, как жалко я выгляжу. Всхлипываю.

Сейчас я сама себе напоминаю бездомную собаку, ждущую, когда ее погладят по голове. Но ничего не могу с собой поделать. Я должна как-то донести до него правду. Просто обязана спасти свой брак. Не позволю, козням неизвестных недоброжелателей разрушить все!

Дверь открывается в комнату входит мужчина в светлом костюме, плотный, низкий, волосы отдают желтизной, гладко зализаны назад. Цепко впивается в меня глазами.

— Добрый день, — кивает мне, жмет руку Сержу.

Мне не нравится, что незнакомец прерывает свидание. Нам столько всего надо обсудить. Неизвестно, сколько времени осталось.

— Я нанял тебе адвоката, знакомься, — переводит взгляд на мужчину, на губах вежливая улыбка, — Вениамин Дмитриевич Никольский, профи в своем деле.

Он делает все, чтобы вытащить меня! Пусть даже есть сомнения, но Серж не оставил меня в беде! А я, как только выберусь, сделаю все, чтобы навсегда стереть из его памяти все прискорбные моменты.

— Спасибо, — слезы благодарности катятся по щекам.

— Но… Лика, ситуация крайне серьезная. Услуги Вениамина Дмитриевича стоят немало. Поверь, он достоин каждой потраченной копейки. А у нас вырисовывается проблема… — смотрит на меня с прищуром. В любимых зеленых глазах отражается, что-то мне непонятное.

— У нас есть деньги, ведь это не проблема, — пожимаю плечами. Финансы меня сейчас заботят меньше всего. Ничего не жалко, лишь бы этот кошмар поскорее закончился и мы бы вновь остались одни. Только Серж и я. Вот что бесценно. Вот что не купить. Настоящие чувства.

— Может стать проблемой, — разводит руками. — Максимовски жаждет мести. Он уничтожит все, что принадлежит тебя. Не успеешь моргнуть, как оставит без копейки. Лика, — подходит, берет меня за плечи, — Он отберет у НАС будущее. Понимаешь?

А я таю, как снег на солнце, любимый прикасается ко мне. Его руки, нежные, обожаемые, мне так хорошо. Пусть никогда не выпускает из объятий.

— Я ведь не виновата. Адвокат поможет нам разобраться, — тянусь губами к нему, но Серж не приближается. Словно не замечает моей отчаянно просьбы о поцелуе.

— Лика, спустись на землю. Если он отберет все, нечем будет оплатить услуги адвоката. А уж он будет действовать быстро и наверняка.

— Что ты предлагаешь? Есть ведь какой-то способ?

— Конечно! — отрывает от меня руки. Выпрямляется в полный рост. Вениамин Дмитриевич составил бумаги, по которым ты все передаешь мне. Так я спасу твое состояние и быстрее смогу помочь.

— Так ты мой муж. Он вполне может отобрать все и у тебя.

— Я скорее пострадавшая сторона в его глазах. Потому меня не тронет. И есть несколько запасных вариантов. Я же говорю, Вениамин Дмитриевич не зря ест свой хлеб, — улыбается мне своей ослепительной улыбкой, от которой у меня в груди все расцветает.

— Ваш супруг верно говорит, — адвокат подходит ко мне с другой стороны, кладет на стол бумаги. Замечаю увитые золотыми кольцами ухоженные пальцы. — В вашем нынешнем положении, Анжелика Александровна, иного выхода нет. Все очень плачевно. Поверьте, под вас будут копать бульдозером, и понадобится не дюжая изворотливость, чтобы выйти из этой схватки целой и невредимой. Не упускайте шанс.

Что-то внутри не дает подписать. Останавливает. Вроде бы все верно и складно говорят. Оттягиваю время, читаю бумаги.

— Лика, а ведь я купил билеты к океану… — Серж вздыхает. Нервно теребит волосы. — Я уже договорился про домик. Закрытая территория, волны плещутся за окном, и только мы вдвоем. Как так получилось… — в последней фразе злость, недоверие.

Он все еще сомневается. И все равно не бросает в беде. И почему я не подписываю? Ведь так я смогу доказать, что полностью доверяю.

— У нас ведь все еще получится? — смотрю на него, любуюсь чертами такого родного лица. Жажду, чтобы посмотрел как раньше.

— Как видишь, я стараюсь, — в зеленых глазах укор.

Беру в руки ручку, внутри все кричит: «НЕ подписывай!». Что за глупости. Вот случилась беда, а я уже ищу подвох там, где его просто не может быть. Если сейчас не подпишу, Серж подумает, что я и правда виновна, что не доверяю. Я его разочарую. Оттолкну. Он ведь так старается. И ему виднее, как лучше поступить.

Заставляю замолчать внутренний голос. Затыкаю ему рот. Я поступаю верно. Прочь сомнения. Подписываю бумагу.

— Все, родной! — вскакиваю, хочу почувствовать его тепло, поддержку. Пусть просто обнимет. И я смогу выдержать все.

— Лика, мы не одни, — сдвигает брови на переносице.

— Все отлично, — адвокат берет бумаги, и у меня отчего-то неприятный холодок пробегает по спине, глядя на его довольно-хитрое выражение лица. Снова взбунтовался внутренний голос.

— Возможно, есть варианты, как выпустить меня под залог, или подписка о невыезде? Вам лучше известны все тонкости, — робко спрашиваю.

— В вашем положении? Когда люди Максимовски, как коршуны обступили нас со всех сторон, — издает издевательский смешок, — Забудьте.

— Но, Серж… как же? — делаю очередную попытку приблизиться к мужу. Он с ловкостью отскакивает, становится за спину адвоката, словно прячется. От меня!

— Мы делаем все возможное, — говорит, а голову отвернул в сторону.

— Время визита на исходе, — Вениамин Дмитриевич слишком наигранно смотрит на часы. — Я непременно навещу вас, Анжелика Александровна, в ближайшее время дам знать, что и как у нас продвигается.

Подходит к двери, стучит по ней. Тут же появляется полицейский.

— На выход!

— Серж! — тяну руку к мужу. Хотя бы одно прикосновение. Только одно. В глазах слезы и невысказанная мольба.

— Был рад свидеться, — холодный голос бьет наотмашь.

Полицейский берет меня под руку и тащит к выходу. А я все оглядываюсь на любимого. И уже около двери замечаю, как Серж достает влажную салфетку и с пренебрежением на лице вытирает руки. И снова повторение кошмара. Камера. Пугающие лица этих женщин. Снова я заперта с ними. И по выражению их глаз понимаю — мне ничего хорошего не светит.

Мне бы цепляться за надежду. Ведь у меня теперь есть лучший адвокат, только почему-то ощущаю, как она утекает сквозь пальцы. Что-то не так. Чувствую сердцем.

Тем же вечером…

Капитан Давыдов крыл себя матом и приказывал своей совести заглохнуть. Он только что получил премию в конверте. И за что?! За то, что его отстранили от дела. Дали неделю отгулов. Не это ли сказка? А все не шла у него из головы та странная бабенка. Пока они ехали в машине и вели базар, не походила она на расчетливую стервозу. Неспособны такие убивать. Девка сплошной наивняк.

И его мягко так отстранили. Нет, Давыдов правильным не был. За свою службу не раз взятки брал. Знал с кого и где срубить капусты. Но за нее душу скребли гадские кошаки своими лапищами. Тут расклад понятен. Девка наследница при бабле, свои игры ведутся, серьезные, раз Максимовски сына в расход пустили. Так что он должен радоваться, что его побоку пустили. Деньжат подбросили. Еще и зад цел остался. Могли ведь жестко разобраться, так как напарника его, уволили, с таким треском, что бедолага практически на улице остался. По всем фронтам опустили. А все потому, что нос в дела начальника засунул. Давыдов такого не хотел. Потому знал, когда нужно язык в одно место засунуть и затихариться.

Чуял он, что если влезть туда, то можно и без головы остаться. Закрыть глаза и в кои-то веки кайфануть по полной. Что он и собирался сделать. Премия солидная. Жена рога наставила. Упорхала к кобелю богатому. И решил Давыдов шикануть, пойти в дорогущую сауну и заказать себе элитную девку. И выдрать ее как следует. Так чтоб надолго запомнилось. Почувствовать себя в шкуре богачей. Сегодня он намеревался ни в чем себе не отказывать.

Весь праздник омрачала чертова Гранина Анжелика Александровна. Въелась в голову, так что никак не выбить. Глаза ее эти пугливые, щенячьи, доверчивые. И нет ничего особенного в ней. Серая мышь. На такую только за бабло кто-то и мог повестись. А так бы раз-два вдули и за борт.