Герцог (СИ) - Останин Виталий Сергеевич. Страница 25

Обращался я не к Юльке, фраза сама слетела с губ, но она ответила. Не словами, а так, как во все времена и во всех народах отвечали своим мужчинам любящие женщины. Молча приложила голову к моему плечу и замерла. И этот ее простой жест дал мне куда больше уверенности, чем любые, даже самые убедительные и правильные слова.

«Я буду с тобой!» — вот что он значил.

Вечером того же дня совет фракции уже проходил на северном берегу. Я принял такое решение — все одно большинство членов штаба уже перебрались сюда. Не было только Бешеной Цань, которая вела разведку с кораблей выше по течению, и Амазонки, ушедшей в рейд по тылам противника.

Первым делом я подписал указ, присваивающий звание гвардейского полку Феникса. Теперь они назывались так официально — Красные Фениксы. Почему красные? Ну, китайцы же символисты во всем, в том числе и в цвете. Красный цвет обозначал юг, буйство жизни во всех ее проявлениях и, собственно, птицу феникс. Предложил это Мытарь, он же растолковал невежественному полководцу глубинный смысл, я и согласился.

Кроме названия, полк получил личное знамя — красное, разумеется, с расправившим крылья фениксом и девизом «великое свершение». Моя славянская душа этого не слишком понимала, но Секретарь уверял, что Фениксам теперь все очень завидуют, а от желающих войти в состав героического подразделения отбоя нет. К тому же, сказал он, множество воинов видело, как Стратег поклонился павшим, а это вообще много что значило.

Следом перешли к делам более насущным. К тому, что делать дальше.

Раньше мой план захвата Срединных земель был, если без подробностей, не слишком сложным. Осуществляем переброску войск, вытягиваем противника на генеральное сражение, посредством парочки домашних заготовок — о них позже — ломаем хребет его армии, после чего победным маршем топаем на Цзанся. Берем его, Нань и поворачиваем на Даньян, через Лунцзян, конечно. А там уже Жунань и родина господина Гу Дэмина — Инчуань. Считай, пограничные ворота в центр Китая.

По пути я, разумеется, должен прирасти разным движимым и недвижимым имуществом, войсками, оружием и новыми подданными. На последнее я весьма рассчитывал, кстати. Юлька мне все уши уже прожужжала, что одной только силой оружия нельзя захватить Поднебесную. Что люди должны поверить в то, что именно мое дело правое, и добровольно присягнуть.

Логично, что я и сам понимал. Но без хорошей трепки — как они, бедолаги, поймут, что я несу им светлое завтра? Никак! Этой трепкой и должен был стать разгром фракции Гэ.

Все это проделать я собирался не торопясь, с должной подготовкой и тщанием. Но вмешались боги, и события снова понеслись вскачь, как в первые мои дни здесь. Теперь я просто не мог спокойно сидеть в лагере и накапливать силы для главного удара. Уверен — мне попросту не дадут этого сделать. Судя по взвинченному темпу — старина Кунмин, мозгокрут, зверолюды — дальше будет еще интереснее. А значит, действовать нужно на опережение. Например, устроить большую битву, не дожидаясь, пока все мои войска переправятся.

Звучало немного глупо, да? Но не все так просто. Я не собирался устраивать генеральное сражение третьей частью своих сил, не настолько был самоуверен. Но как раз на самоуверенности противника и собирался сыграть.

Хороший вариант — «попасть в засаду». Выйти из крепости силами достаточно внушительными, чтобы это выглядело достоверно, но в то же время слишком малыми, чтобы у противника возникло искушение их разбить. Двинуть навстречу Гэ. Пользуясь численным превосходством — скажем, шестьдесят против тридцати тысяч, он может и клюнуть. Попытается завести меня в клещи и раздавить. Тогда и настанет возможность объяснить ему на пальцах, что воевать лучше не числом, а умением.

Свой расчет я строил на слабенькой морали войска Гэ, трещавших по швам отношениях с союзниками, постоянных военных поражениях — от меня, опять же, и новым оружием.

Про терции мои враги уже знали, хотя конкретно Гэ еще не сталкивался с этой творческой переработкой испано-русской стратегии. Но слышать слышал, а значит, если не дурак, был готов. С ним мне уже не удастся провернуть такую же штуку, как с желтоповязочниками, когда их генерал сам загнал свои войска между терциями-каре и там их всех и оставил.

А значит, нужно было его чем-то удивить. Новые формации я придумывать не стал — зачем, если старая работает? — а вот про оружие задумался еще тогда, когда вторжение в Срединные земли находилось на уровне несмелых мечтаний.

Идеально было бы изобрести порох — попаданец я, в конце концов, или нет? Ждать еще семь веков, пока китайцы сами к этому придут — благодарю покорно! Мне он сейчас нужен был. Тем более, думал я тогда, там же ничего сложного, если знаешь про конечный результат! Четверть селитры вроде и три четверти древесного угля. Мастеровые и ученые-алхимики, которых я этим озадачил и посадил под неусыпный контроль Матушки И, старались.

Но то ли я дал слишком расплывчатые инструкции, то ли вообще все неправильно из прочитанного запомнил, а может, селитра тут была не той кондиции, что нужно — в общем, получалось все пока как у «АвтоВАЗа». Выглядит как машина, рычит как машина, а в итоге все равно ведро с гайками.

Вот и мой с позволения сказать порох шипел, плевался искрами, дымил и даже горел, но обеспечить быстрого высвобождения температуры и газов не мог. Все, на что он пока годился, пугать врагов в качестве мин, которые не взрываются. А жаль. Очень хотелось мне корейскую хвачху в свою армию заполучить. Жуткая же штука — средневековая РСЗО с дальностью стрельбы под триста-четыреста метров. А уж какой у нее деморализующий эффект — словами не передать.

И тогда, погоревав о пока несбыточном, я обратился к другим видам полевой артиллерии — более древней. Осадные луки, многолучные баллисты и аркбаллисты здесь имелись. Но были они стационарными, размещались только на позициях армий или крепостях, в то время как мне нужна была мобильная установка.

Так-то изготовить небольшую баллисту и поставить ее на колеса было несложно, но вот ее тактическая ценность равнялась нулю. Большой лук — а для дальности стрельбы до трехсот метров требовалось, чтобы плечи были около трех с половиной метров — не позволял использовать такое орудие в плотном построении. А мне нужно было именно это. Чтобы небольшая, желательно быстро стреляющая осадная машинерия могла прятаться прямо в терции. Откуда при необходимости пробивала бы коридоры, а сама оставалась защищенной от атак кавалерии и пехоты.

Безуспешно я копался в памяти, пытаясь выудить оттуда что-то, что можно было бы без труда изготовить в существующих реалиях и недорого наделать много, не разворачивая под это отдельное производство. Когда уже отчаялся, вспомнил греческий полибол, которые в более позднее время проапгрейдили и поставили на вооружение римские легионы. Назывался он скорпионом.

Машинка эта не раз и не два попадалась мне на глаза, когда я полгода до заброски в древний Китай шерстил вдоль и поперек Википедию. Небольшая, убойная, обслуживающаяся всего одним человеком, довольно скорострельная, но главное — торсионная! То есть работающая на принципе энергии скрученных канатов, а не упругости лука. Что позволяло ставить ее в плотное построение и не бояться, что помнешь своих воинов.

Торсионные системы в Китае были известны и довольно широко использовались, так что особого труда производство нового вида оружия не составило. Повозиться пришлось только с магазином от многозарядных арбалетов чо-ко-ну, который я во чтобы то ни стало хотел присобачить к конструкции скорпиона. Но мастера справились и с этим, поставив моей армии два десятка монстров, которые теперь назывались «Баллиста беглого огня», или ляньфа нупао, если по-китайски.

На испытаниях машины уверенно били на двести пятьдесят метров короткими, но тяжелыми болтами, пробивали дощатые щиты, оббитые кожами, а также все виды китайской брони, которая, как я уже много раз говорил, больше всего походила на защиту от честных людей.