Ребенок от лучшего друга (СИ) - Богда Ксения. Страница 31

— Так, я могу, конечно, сам остаться и перетащить к тебе свое шмотье. Но у меня Бусинка, которой тоже нужны забота и уход. А на две части я разорваться не смогу.

— С чего ты вообще взял, что мне нужна сиделка? — шипит Леля, но тут же хватается за живот и мчится в ванную.

Иду следом за ней и жду, привалившись к косяку двери, пока она выйдет.

— Еще вопросы есть? — безапелляционно спрашиваю ее.

Алена

Следующие не то что дни — недели выпадают из жизни, превращаясь в самый настоящий ночной кошмар. Я только и могу доползти утром до унитаза, оставить там содержимое желудка и приползти обратно в кровать.

Макс все же перевозит меня к себе, а Бусинка всеми силами пытается не дать упасть моему боевому духу, но мне так плохо в жизни не было. Пошевелиться страшно даже, потому что сразу начинает тошнить.

Макс на панике несколько раз вызывает врача. В первый визит меня чуть ли не забирают в больницу, но я упираюсь всеми конечностями. Потому что сам же врач и утверждает, что у меня просто сильнейший токсикоз, который немного припозднился, и это совсем не вредно для ребенка.

После моих жалостливых взглядов, Макс сдается и спрашивает, что нужно делать в таких случаях. Врач наказывает больше пить и пытаться кушать. Выписывает витамины и таблетки, которые должны притупить тошноту.

Будущий папаша всеми силами пытается меня накормить, чтобы у меня были силы, но я могу только рычать в ответ. А пару раз даже чуть не швыряю чашку с бульоном в него. И я понимаю, как не права и что Макс только пытается помочь, но эта тошнота делает из меня настоящую ведьму.

Когда Максу приходится уехать на работу, на пост заступает сеструля, и это, блин, тоже то еще испытание. Родителей намеренно не привлекаю, чтобы лишний раз не волновать. Что я, единственная беременная с токсикозом, что ли.

Очередной день проходит в кровати, и мне кажется, что я уже успела заработать себе пролежни, но встать все еще не решаюсь. Стоит только поменять положение, как желудок скручивается в трубочку. Макс пытается все это время по максимуму проводить рядом со мной и превращается в призрак себя. Под глазами синие круги, даже немного вес сбросить успевает. Хотя, как я выгляжу, страшно представить, потому что Макс постоянно ворчит, что я нифига не ем и стала уже прозрачной.

Спасает только минеральная вода, которой выпито не один десяток литров.

Слышу, как хлопает дверь, и в коридоре раздается встревоженный голос… тети Оли? Вскакиваю и тут же со стоном валюсь обратно в кровать. С трудом собираю волосы в хвост, чтобы не ужасать маму Макса.

Хотя пока не понимаю, какого черта Макс ее привез. Но сейчас думать об этом совсем нет сил.

— Мам, я же тебе говорю, что ничего страшного со мной не произошло.

— Макс, ты выглядишь так, словно не спал месяц нормально. Вон кости уже торчат на ребрах. Это что такое вообще?

Тетя Оля врывается в комнату и застывает на пороге при виде меня.

— Ой, Аленка, а ты чего тут притаилась? Не выходишь даже.

Бросаю вопросительный взгляд на Макса, а он только разводит руками. Мол, я вообще ни при чем. Пытаюсь выдавить улыбку, но, судя по удивленному лицу тети Оли, получается хреновато.

— Ты заболела? — она начинает суетиться вокруг меня, прикладывает прохладную ладонь ко лбу. — Температуры вроде нет. Макс, вы на диету, что ли, напару сели? Почему к нам не приехали? — высказывает Максу свое недовольство.

— Потому что Алена даже километра не может проехать, не говоря уже о вашей деревне.

Тетя Оля хмурится. Переводит недоуменный взгляд с меня на Макса:

— Врача вызывали?

— И не раз, — защищается Макс.

— Теть Оль, — голос слабый, — все нормально, у меня просто токсикоз.

— Токсикоз? — растерянно хлопает глазами тетя Оля. — А…вы можете мне нормально все сказать?! — не выдерживает и вспыхивает.

Я делаю глубокий вдох. Видимо, пришло время и родителям Макса узнать правду.

— Я не говорил, как ты и просила, — Макс вскидывает руки вверх. — В общем, мам, Лелька беременна. Ребенок мой, дабы сократить время на вопросы и уточнения. Я рад и не собираюсь их бросать.

— Беременна? — шокировано переспрашивает мама Макса. — И давно? А вы почему нам не сказали, а?

— Пятнадцать недель, — если мне не изменяет память, потому что все дни смешались воедино, — кажется.

— Шестнадцатая, — поправляет Макс.

Тетя Оля внезапно весело фыркает, чем вгоняет нас с Максом в ступор. Мы переглядываемся, пока она отфыркивается.

— Прошу прощения, просто себя вспомнила. Ромке тогда тоже нехило прилетало. Токсикоз с Максом был жуткий, — весело подмигивает мне, — думала, прибью Ромку.

— Теперь понятно, почему я так мучаюсь, — бормочу я.

Усаживаюсь на кровати и впервые не ощущаю комка в горле, который свидетельствует о скорой встрече с фаянсовым другом.

— О да, Макс дал мне тогда жару. Ни петь, ни свистеть не могла как раз до шестнадцатой недели. Так что это наследственное. Они все, Орловы, противные, особенно мужская линия.

— А ничего, что я тут? — подает голос Макс.

— Ничего, — беззаботно отвечает мама. — Так, ты ей приготовь чай с лимоном и сухари иди купи. Мне очень помогало, может, и тебе легче станет. Кстати, когда свадьба?

— Что? — невинно хлопает глазами теть Оля. — Что я не так сказала?

— Мам, мы сами разберемся, ладно? — отрезает Макс и резко встает с кресла, на которое успел присесть.

Щеки вспыхивают, и я опускаю глаза на руки. Они слегка подрагивают, но это точно от слабости, а не оттого, что меня задела реакция Макса. Нет, точно, не из-за этого.

— А отец знает? А твои?

— Мои знают, а дядя Рома вряд ли. Я попросила Макса, чтобы он не говорил, а потом вот токсикоз, и не до сообщений стало, — развожу руками, виновато смотря на теть Олю. — Я понимаю, что вы вправе были знать, но у нас с Максом все так зыбко, что я понятия не имею, как все это будет дальше.

— В каком смысле как?

Ну да, поколение родителей не принимает даже мысли, что мы можем жить по отдельности и воспитывать совместного ребенка живя своей жизнью.

— Ребенок должен расти в полной семье, Лель.

— Я это понимаю, но привязывать Макса ребенком я не хочу, теть Оль, — твердо заявляю я, смотря прямо в такие же, как у Макса, синие глаза.

Тетя Оля только усмехается и встает:

— Ну, я смотрю, что сын совсем не против. Решать, конечно, вам. Но хотелось бы, чтобы вы были счастливы. Обалдеть, я стану бабушкой!

Она прям расцветает, а я не верю глазам — мало ли, из-за слабости глюки начались. Но нет, улыбка тети Оли вполне искренняя, и вон даже щеки порозовели.

— Так, — она стучит пальцем по губам, — Ромке пусть Макс сам рассказывает, а я постараюсь держать язык за зубами. Надеюсь, от радости плотину не прорвет и я не выпалю на эмоциях. А вообще, — она становится серьезной, — я рада, что у вас так сложилось. Ты достойная девушка, и я очень хотела, чтобы именно ты была с Максом.

Слабо улыбаюсь и отвожу глаза.

— Ладно, — она наклоняется и целует меня в лоб, — отдыхай, милая. А я пойду Максу расскажу, как и что делать.

— Спасибо.

— Тамару, может, вызвать?

Мотаю головой:

— Не стоит, мне уже лучше.

— Ну смотри. Вы взрослые, так что предоставляю вам самим пройти через тяжбы будущего родительства.

И покидает комнату. О чем-то разговаривает с вернувшимся откуда-то Максом, до меня доносятся только приглушенный голос тети Оли и бурчание Макса.

Глава 24

Встаю и ощущаю, как трясутся ноги. Но тошноты все еще нет, и это очень радует. Делаю несколько пробных шагов, пока они не становятся тверже.

Хватаю чистую одежду и на носочках прохожу в ванную. Стягиваю костюм, настраиваю воду и шагаю под тугие струи. Прикрываю глаза, наслаждаюсь тем, как влага окутывает тело и расслабляет натянутые нервы. Смываю с себя слабость. Быстро мою голову и уже тянусь за губкой, как дверь ванной распахивается.