Человек без страха - Карр Джон Диксон. Страница 16

— А другой, — перебил Энди, — я чертовски хорошо знаю его имя и много слышал о нем. Это — Гидеон Фелл.

Джулиан Эндерби присвистнул.

— Если это доктор Фелл, — он особо подчеркнул «доктор», — то вы не могли найти лучшего советчика. Очень здравомыслящий человек. Очень. Однако такое совпадение кажется слишком счастливым, чтобы быть правдой. — Он с подозрением нахмурил светлые брови. — Чтобы инспектор Скотленд-Ярда приехал в такую даль! Признавайтесь, что он здесь делает?

Продолжая игнорировать Джулиана, Энди повернулся ко мне и, глядя на меня обвиняющим взглядом, сказал:

— Ну что, распрекрасный мой журналист! Это ведь ты проболтался. Он говорит, что ты послал за ним.

Глава 8

В дальнем конце главного холла «Лонгвуд-Хаус» была маленькая дверь, которая вела в сад.

Справа, где находились кухни, был выступ, декоративно прикрытый рейками из лавра; слева, вдоль всего заднего фасада, — крытая черепицей застекленная веранда. Она доходила почти до северного большого окна в задней стене кабинета. По всей веранде вразброс стояли зеленые кресла на колесиках; здесь же находились выкрашенные кричаще яркими полосками качели с балдахином.

На одном из кресел восседал инспектор Эллиот, на другом — я; а качели (единственно вместительное для него сиденье) занял громоздкий доктор Гидеон Фелл.

Стояла весна 1937 года. Эндрю Эллиот еще не имел солидной репутации. Но впоследствии он ее добьется: уже в июле этого года он успешно расследует дело Кривого Штыря, а в октябре следующего сделает себе имя, раскрыв дело об отравлении в Содбери-Кросс.

Сегодня же Эллиот, вместе с которым я когда-то учился в школе, был очень серьезным, честолюбивым человеком, готовым отправиться в субботний день бог знает куда, если имелся хоть намек на убийство. Хотя сейчас он, кажется, был не очень доволен. Выслушав нас, он стал похож на человека, который понял: энтузиазм завел его слишком далеко.

— Это убийство?

— Скорее всего, убийство. Осмотри кабинет, и сам увидишь.

— Так, значит, ты не посылал телеграмму? — Эллиот достал из кармана помятый лист бумаги и протянул его мне.

Телеграмма, помеченная Саутэндом и отправленная накануне ночью, гласила:

— Нет, я не посылал ни этой, ни какой-либо другой телеграммы. Однако она, похоже, заставила тебя поспешить.

— Я сразу ухватился за эту возможность, — признался Эллиот, — хотя сейчас отправлюсь обратно в Лондон. Это не по моей части. Вы звонили в местную полицию?

— Да, но почему бы тебе не остаться? Похоже, дельце будет горяченькое.

— Говорю тебе: не могу! Это не по моей части.

— А не хочешь хотя бы послушать? Тебе ведь это не доставит особых проблем. — Я посмотрел на доктора Фелла: — А что скажете вы, сэр?

Доктор Фелл наклонил голову.

Это был громадных размеров человек, сияющий лучезарной улыбкой, одетый в огромный, словно шатер, плащ с байтовой складкой. Он сидел посередине расписных качелей, опершись руками на крючковатую ручку трости. Его похожая на лопату шляпа почти касалась балдахина над качелями; пенсне кое-как сидело на красном носу, и при каждом глубоком выдохе, шумно вырывавшемся над его тройным подбородком, черная лента на пенсне отлетала довольно далеко в сторону, а бандитские усы шевелились. Но более всего обращали на себя внимание его подмигивающие глаза. От него, словно жар от печи, исходила кипучая радость жизни, а прислушавшись и приглядевшись к нему, ты не мог избавиться от ощущения, что встретился либо с Санта-Клаусом, либо с пиратом.

— Сэр, — нараспев, с величественностью джонсоновского [7] персонажа произнес доктор Фелл, — я также должен извиниться. — Он надул щеки. — Это была проделка дома с привидениями, и я не смог устоять перед искушением: с легкостью и грацией одного из трех поросят мне пришлось танцевать испанский танец на пороге у инспектора, пока он неохотно пригласил пожилого человека сопровождать его. Но убийство… — лицо его помрачнело, — хм-м… Что за убийство, мистер Моррисон?

— Совершенно невероятное убийство.

— Неужели?

— Да. Пистолет сам по себе без чьего-либо участия выстрелил и убил беднягу Логана.

— Гм… — озадаченно произнес доктор Фелл. — Инспектор, мне не хотелось бы оказывать на вас какое-либо давление — боже упаси! — но мне кажется, что особого вреда не будет, если мы прислушаемся к словам мистера Моррисона. Повторяю: особого вреда не будет. В конце концов, такие рассказы часто оказывают стимулирующее действие и пробуждают аппетит. А?

Он снова замолчал. По веранде робкой, неуверенной походкой, что не часто бывает, шла Тэсс. В какой-то момент показалось, она хочет остановиться, развернуться и убежать прочь. Она остановилась перед вновь прибывшими и выпалила:

— Инспектор Эллиот?

— Да, мисс.

— Простите, это я послала телеграмму.

Эллиот оттолкнул кресло, чтобы встать, и маленькие колесики заскрипели. Теперь он заговорил очень официально, оживленно и уклончиво, как продавец за стойкой:

— Да? И почему вы это сделали, мисс?

— Меня зовут Тэсс Фрэзер. Я… я знала, что вы — друг Боба. Боб хотел, чтобы хозяин дома пригласил вас на этот уик-энд, но тот не захотел. Я отправила телеграмму отсюда по телефону прошлой ночью. Я знала, что, если обращусь за помощью в Скотленд-Ярд, вы обязательно получите ее.

— Да, мисс, но зачем вы вообще ее отправили?

Тэсс стояла как провинившаяся школьница, плотно прижав руки к бокам своей темно-синей юбки. А ее голубая шелковая блузка с короткими рукавами поднималась и опускалась на груди от взволнованного дыхания.

— Один человек уже умер, — ответила она. — И я могу доказать, что мистер Кларк хочет сжечь всех нас, прежде чем мы успеем убежать. — И она посмотрела Эллиоту прямо в глаза.

С террасы, выстланной стертыми темно-красными плитами, по длинному, поросшему травой склону сбегала к саду мощеная тропинка. В саду царило буйство красок, а посреди сада на металлической подставке стояли солнечные часы. К западу на фоне неба был виден вытянутый в линию лесной массив из буковых деревьев. Солнце уже зашло.

— Сжечь… — сказал Эллиот и остановился. — Что заставляет вас так думать, мисс?

— Я хочу, чтобы вы осмотрели подвалы, прошу вас.

— А что там?

— На каждый дюйм поверхности пола все подвалы заняты большими цилиндрическими емкостями с бензином, покрытыми соломой. И это в деревянном доме! Если чиркнуть спичкой на подвальной лестнице, то превратишься в поджаренный кусок мяса еще до того, как успеешь пошевелиться.

Солнце уже зашло.

Эллиот бросил на меня тревожный взгляд:

— Неужели? И вы говорили об этом мистеру Моррисону?

— Нет, — отвечала Тэсс. — Боб предпочитает делиться секретами с Гвинет Логан.

— Тэсс, это не правда!

Она явно стремилась уколоть меня, и это сопровождалось быстрым взглядом карих глаз. Высказав все, Тэсс расплакалась.

Доктор Фелл, громадные габариты которого до этой минуты извиняли его сидячее положение в присутствии дамы, теперь попытался встать. Его первая попытка вызвала землетрясение такого масштаба, что качели заскрипели и рухнули, а балдахин упал, сложившись как аккордеон. Но, несмотря на астматическую одышку, он все же ухитрился принять вертикальное положение. Преисполненное сострадания, его и без того красное лицо стало еще краснее, и Тэсс немедленно атаковала доктора.

— Вы поможете нам, — убеждала она Фелла. — Я много слышала о вас. Я даже не надеялась, что вы приедете сюда, но теперь, когда вы здесь, неужели вы не поможете нам?

Безусловно, женщине не стоит повторять «я же тебе говорила», но я действительно предупреждала Боба: шесть недель назад я ему говорила, что этот Кларк какой-то неприятный. Он хитрый, и вообще он — бр-р-р! И это вовсе не интуиция, нет. Я заметила это в его лице, когда он смотрел на гравюру с изображением повешенных и четвертованных в музее Соуна. Но Боб ничего не хотел слушать: Боб ведь любит всех. Вы нам поможете?