Легенда Клана 7. Миротворец (СИ) - Бергер Евгений. Страница 67

— Крутое сравнение.

— И не говори! В общем, тут уж как получится. Время — оно всегда расставляет всё по своим местам. Когда люди скрепляют свою жизнь семейными узами, то тут остается только ждать. Притрётесь, посмотрите друг на друга… Поймёте, что и как. Детишек заведёте. А дальше уже, знаешь, уважение. Дружба… И только потом — настоящая любовь. Когда ты не можешь себе представить ни единого дня без этого человека. Когда женщину становится в сласть терпеть. Все эти фишки, закидоны и прочее… Послушай старого мужика и не переживай. Уж не молодой пацан.

— Возможно. Но тем не менее.

— Менее — более… Какая разница? Всё хорошо будет! Главное, ты уж со своей стороны не косячь. Знаю я, какие о тебе слухи ходят. — хохотнул Хук, и мы отправились в СИЗО.

Голова продолжала кипеть, и только Эрис, сидящая на заднем диване Волжанки с пониманием гладила меня неосязаемой рукой по спине. Папуля же продолжал свои истории о том, как правильно семейный быт разруливать. Уж он-то у нас старый дамский угодник… Аж саму Женщину-Пилу в себя втюрил! Это ж не спроста. Такое могут себе позволить только истинные маэстро.

Боже… даже пошлые шуточки не отвлекали меня от кипячения. Слишком много ударов в душу за один день.

— Вот. — Хук указал на очередного хулигана, которого копы спрессовали и теперь вели под белы рученьки: — И чем думал, когда шёл паясничать?

— Думаешь, они это от весёлой жизни? — спросил я, шарясь по карманам, в надежде найти завалявшуюся пачку сигарет.

— Сын Кромвеля? Как раз ИМЕННО от весёлой жизни!

— Кромвеля? — я присмотрелся и увидел знакомую рыжую шевелюру.

Колин Кромвель — сын Главы Клана Кромвелей. Семейство занималось утилизацией ядерных отходов и занимало довольно высокое положение в иерархии. Однако сынуля был максимально избалованным. Отец всё поощрял и теперь… парнишка вместе со всеми обычными преступниками загремел в СИЗО. Увы, даже у сильных мира сего на Марсе заканчивается «жетон неприкосновенности».

Что не может не радовать.

— Райт Витктория? — спросил молодчик на входе и тут же поёжился: — Кабинет номер четыре… И да… Будьте осторожны. Похоже, её отправят в дурдом.

— Чего так? — удивился Папуля.

— Не в себе она. — ответил парнишка и поспешил по своим делам.

Мы с Хуком лишь переглянулись и пошли в комнату допросов.

Действительно, когда я открыл дверь, то малость оху… удивился. Честно — такого ещё в моей практике не было.

С виду милая рыжеволосая няша, переодетая в костюм «временного заключенного», сидела в позе лотоса в углу комнаты и хихикала.

— …придёт… обязательно придёт… он придёт за мной… должен прийти… — шептала Вика, чиркая карандашом по стенам и полу.

— Твою ж мать… — выдохнул Хук, пригладив усы: — Столько Казанов в одном месте… Я точно не выдержу.

Преступница изрисовала всю комнату довольно точными портретами Колыбалова. Причем, тут были его эмоции. Вот он улыбается, вот он хмурится… а вот дико над чем-то ржёт.

— Что же такого он сделал? — озадаченно спросил я.

— Что сделал?! — девчонка тут же поднялась на ноги и ошалело посмотрела на меня: — Он доказал, что не все мужчины обманщики… Доказал, что есть ещё те, чьё сердце искренне горит! А ещё он сильный и крутой… Очень сильный и очень крутой! Я хочу, чтобы он дождался меня. Вы же его друзья, да?!

— Сколько дают? — поинтересовался Папуля и придвинул к себе стул.

— По прикидкам семь… Но адвокат сказала, что может выторгуем годик. Не могу! Я хочу к нему! Хочу срочно к нему. — словно молитву повторяла Виктория: — Он дождётся? Дождётся ведь, правда?

— Учитывая его «везение» на девушек — он дождался бы тебя и через пятнадцать лет. — усмехнулся я.

— А-а-а-а… — сузив глаза, преступница дико улыбнулась: — Вот чья эта маска… Я нашла тебя! Заставил бедного хорошего мальчика претворяться обезьяной. Такой же обезьяной, как ты сам! Не стыдно?

— Чего?! — возмутился я: — Вообще-то, он сам попросил совета. И я его дал.

— Напрасно! Напрасно! — Виктория ударила кулаком по стене: — Ты портишь его. Портишь! Я не хочу, чтобы вы общались…

— Признаюсь — я и сам бы рад не общаться, но это же Колыбалов. — пожав плечами, произнёс я и придвинул второй стул: — Послушай, Виктория… Нам нужен твой лечащий врач.

— Не интересно. — девушка вновь села в позу лотоса и продолжила рисовать очередную физиономию Казановы.

— Она пропала без вести во время Сонного Инцидента. — строго произнёс Папуля: — И мы должны знать всё, что касается этого человека.

— Кейтлин… — усмехнулась Виктория: — Она — сама не в себе. Понимаете? А как психотерапевт может помочь мне, если не может помочь себе? Это… аксиома, знаете ли. Мы плохо разошлись. Я швырнула ей в лицо оплату за последний сеанс и больше к ней не приходила. Такеда-доно нашёл мне нового специалиста!

— Как это проявлялось? Ну… её проблема. — спросил я.

— Разговоры с воображаемой подружкой… — хохотнула Виктория: — Раньше я думала, что это отходняки после наркотиков или типа того… Но как-то раз увидела… Я не знаю, как это описать.

— Попытайся. Нарисовать сможешь?

— Эм-м… — девушка кое-как нашла свободное место на полу и нарисовала нечто вроде черной молнии: — Вот такая хрень ползала по всему её телу. Прямо под кожей… Может быть, конечно, мне показалось… Но обычно я доверяю своим глазам.

— Кейтлин говорила о тайных местах? Об уголке, где она любит бывать?

— Ага… Как же! Только и делала, что рассказывала о себе… — хмыкнула Виктория: — Нет, конечно! Я пыталась понять, что мне делать… Пыталась пережить свою трагедию, но нихрена. Всё без толку… Смотрите во что я превратилась? А вот встреть Колыбалова раньше…

— Разочаровалась бы в жизни ещё больше. — хохотнул Хук.

— Да-да… Завидуй и дальше, старый хрыч. В прочем, твой Киров уже давно отгремел. — токсично ответила она.

— Я могу сделать так, чтобы Колыбалов иногда заходил к тебе в гости. Но только если вспомнишь, упоминала ли Кейтлин какие-нибудь места… Или, может быть, отели? — подключился я.

— Будет заходить? — Виктория посмотрела на меня взглядом, полным надежды: — Не врёшь?

— Даю слово вигиланта.

— Ладно, страшная морда… Было дело, как-то раз. Она упоминала про свой тайный домик в Доминго. Это к Юго-Востоку от дороги на Терешково. Сказала, что он записан на её отца.

— Хм-м… Уже что-то. Может быть, ещё какие-то места?

— Нет. Больше ничего. — ответила она: — Я бы вспомнила… Скажите, а когда Сашок придёт?

— Я поговорю с ним сегодня. — пообещал я.

— Учти, змеерылый… Если обманешь — через шесть лет выйду. Сочтёмся за всё. — злобно фыркнула она.

— Угроза оперативнику ДКБ. — покачал головой Хук.

— Откуда ж мне знать, кто он? Это ты, Якубович, тут без шлема. А он — черт знает кто. — отмахнулась Виктория: — Больше не намерена с вами сотрудничать. Буду говорить только в присутствии адвоката!

— Ладно-ладно! — я поднял руки вверх: — Только… Сильно Колыбалова не пугай. Договорились?

— Сама знаю. — злобно фыркнула она и отвернулась.

Да уж… нашёл Казанова даму на свою голову. Нет, но ради джентльменского приличия, я, конечно же, с ним поговорю. Хотя, есть малый шанс, что это ему даже немного польстит.

Выйдя из СИЗО, мы поехали на юго-восточный берег, к шикарным домикам района Доминго. Там жили в основном творческие личности. Певцы, музыканты, поэты, композиторы и диджеи. Последних там было прям с избытком… Музыка в современном мире имеет волнистую линию почитания. Раньше жанра хватало на десять лет, а сейчас промежутки моды сократились до двух марсианских годиков. То в почёте исключительно электронная музыка, чтобы можно было ляхами на дискотеке потрясти. То вновь всё возвращается к чистейшему инструменталу. Иногда, правда, и рэп вылезает… будь он неладен! Увы, истинные «уличные поэты» и «мастера рифм» остались далеко в прошлом. Сейчас этот жанр трепыхался силами нескольких любителей пи**дастраданий.

— Пальмы. — констатировал Хук, задумчиво глядя на высокие деревья с размашистыми листьями: — Иногда, ты знаешь, хочется всё бросить… и переехать в такой вот райончик на берегу океана.