Ньюгейтская невеста - Карр Джон Диксон. Страница 32

Войдя, Даруэнт не увидел Долли, так как мистер и миссис Роли стояли в ногах кровати, точно два гренадера. В атмосфере ощущалась не то чтобы враждебность, но некоторая напряженность.

Миссис Роли, в кружевном капоре, обрамлявшем пухлое лицо, хотя и старалась выглядеть веселой, чувствовала себя явно не в своей тарелке. Ее супруг с мертвенно-бледной физиономией, сунув палец между страницами книги, сохранял достоинство, но взгляд его был почти испуганным.

— Смотрите-ка, кто здесь! — воскликнула миссис Роли.

Губы Огастеса Роли растянулись в замогильной улыбке.

— Я читал, — заговорил он басом, словно доносящимся откуда-то снизу, — новый роман автора «Уэйверли» [75] в трех томах. Он очень хорош. Мне говорили...

— В чем дело? — резко спросил Даруэнт.

— Дело? — удивленно переспросила миссис Роли.

— Мне говорили, — продолжал ее супруг, — что личность автора известна многим, хотя официально она все еще держится в секрете. Но кто бы он ни был, книга превосходная.

— Благодарю вас, — отозвался Даруэнт, подходя к левой стороне кровати мимо мистера Роли и пожимая ему руку. — Спасибо вам обоим.

— Но мы сделали очень мало, Дик... Если я могу называть вас так.

— Здравствуй, дорогой, — прошептала Долли, пытаясь улыбнуться.

В этом ряду домов, тесно примыкающих друг к другу, только передние и задние комнаты могли впускать дневной свет, если они не образовывали всего лишь узкий воздушный колодец для комнат посредине. Тяжелые желто-оранжевые портьеры, на которые падали алые отблески лампы, были раздвинуты, демонстрируя по обеим сторонам кровати окна, залитые дождем.

— Мне очень жаль, — виновато вздохнула Долли, — но я, должно быть, болела серьезнее, чем думала.

Ее карие глаза смотрели на Даруэнта из-под тени балдахина с отодвинутым назад пологом. Светлые, аккуратно завитые волосы свисали локонами над ушами. Грудь под ночной сорочкой из белого шелка, явно принадлежащей Кэролайн и скроенной по образцу вечернего платья, тяжело поднималась и опускалась, свидетельствуя о неровном дыхании. Но девушка все еще старалась улыбаться.

— Но сейчас со мной все в порядке, Дик, — заверила она. — Честное слово!

Миссис Роли, как всегда, разразилась слезами.

— Бедная девочка чудом начала поправляться, ведь ей не давали черное лекарство. И уже думает, что с ней все в порядке!

— Эмма, дорогая моя, — мягко запротестовал ее муж.

Даруэнт сел на край кровати и поднес к губам руку Долли.

Несмотря на тяжелые занавеси и духоту, в комнате ощущался холод растаявшего или тающего льда, который находился в ведерках для шампанского, стоящих на позолоченных столиках, ритмично капая на мраморные крышки.

— Я не хотела тебя огорчать, — внезапно сказала Долли.

— А я ругал себя за то, что привез тебя в этот дом. — Даруэнт прижал ее ладошку к щеке. — Я так много должен тебе рассказать... Не знаю, почему я не смог.

— Рассказать о том, что ты стал маркизом Даруэнтом? — Долли улыбнулась, наморщив лоб. — Я могу объяснить, почему ты промолчал.

— Можешь?

— Потому что я тебя знаю. Ты боялся, что мы подумаем, будто ты важничаешь перед нами, а для тебя невыносимо важничать перед кем бы то ни было. Но, Дик, этого я и боюсь!

— Боишься?

— Ты ведь так же не выносишь, когда кто-то важничает перед тобой. — Долли тихо засмеялась. — Это всегда тебя бесило. Ты был готов бросить вызов целому миру. Мне это нравилось. Но теперь, когда ты стал лордом Даруэнтом, ты не должен так поступать. — Она опустила глаза. — Разве ты не дрался на дуэли сегодня утром?

Даруэнт отпустил ее руку.

— Кто рассказал тебе, Долли?

— Мисс Росс.

— Мисс Росс?

— Она была очень добра ко мне. Мисс Росс пришла сюда утром вся в слезах и сказала, что тебя убьют и что это ее вина. Мистер Херфорд и мистер Роли потребовали, чтобы она ушла, а мне стало ее жаль. Но я не плакала, Дик. Знаешь почему?

— Ну?

— Я была уверена, что ты победишь.

«Интересно, что она знает о Кэролайн?» — подумал Даруэнт.

Обернувшись, он бросил взгляд на чету Роли. Эмма вновь сидела на позолоченном стуле у кровати, тыкая наугад иголкой в шитье. Огастес, сидя с другой стороны, делал вид, что погружен в чтение «Гая Мэннеринга», лежащего у него на коленях вверх ногами.

Однако невысказанный вопрос Даруэнта настолько ощущался в воздухе, что мистер Роли поднял голову.

— Ничего! — многозначительно произнес он. — Ей ничего не рассказывали о... — Выразительный взгляд Огастеса подразумевал Кэролайн. — Об остальном — да.

— О мисс Росс? — тотчас осведомилась Долли. Ее лицо выражало удивление, что Даруэнт может быть настолько глупым. — Неужели ты боялся, Дик, что я буду сердиться? Или ревновать?

— Ну, в прошлом...

— Знаю. Я вела себя ужасно. Но теперь... — Долли откинулась на подушки и вздрогнула. — Ведь я едва не уступила тебя Джеку Кетчу [76]. И меня не было рядом с тобой! Так ли уж плохо, если тебе захотелось переспать с другой женщиной? Может, я была слишком тяжело больна, но меня это не волновало. А насчет того, что меня привезли сюда... — по ее лицу скользнула бледная тень прежнего лукавства, — мне это только нравится.

— Нравится? — Даруэнт уставился на нее. — Свинская выходка, которую я себе никогда не...

— Ну и глупо! — Долли покачала головой. — Было так дерзко с твоей стороны явиться в ее дом и потребовать лучшую комнату для своей любовницы. Бедный Элфред едва не свалился в обморок. Может быть, она бы этим не гордилась. Но я горжусь.

— Слушай, Долли, что касается мисс Росс...

— Я не ревную. Честное слово!

— Сейчас не время объяснять... ситуацию между мисс Росс и мною! Но пойми одно: эту ситуацию можно изменить. — Взяв Долли за руки, Даруэнт так сильно склонился вперед, что мог бы прижать их к своей груди. — Все это чепуха, Долли. Важно другое. Окажешь ли ты мне честь, став маркизой Даруэнт?

Атмосфера в тускло освещенной комнате, где ледяная вода продолжала монотонно капать на мраморные столики, стала до такой степени насыщенной напряжением, что это ощущали даже миссис Роли, чье шитье пошло вкривь и вкось, и мистер Роли, сосредоточенный на проклятии, которое обрушила Мег Меррилиз на лэрда Элленгауэна [77].

Но ни Даруэнт, ни Долли не замечали их. Хотя Долли испытывала стыд и гнев на себя, ее глаза наполнились слезами.

— Нет, — наконец ответила она.

— Но почему?

— Потому что мне бы это не понравилось, — ответила женщина просто, — и тебе тоже, хотя ты и думаешь иначе.

— Это форменная чушь, и ты отлично это знаешь!

— Давай поговорим о другом! — Долли оттолкнула Даруэнта, и он увидел, как напряглось от боли ее тело под алым одеялом.

Давно ли ей меняли ледяной компресс?

— Давай поговорим о другом, — повторила Долли. Улыбнувшись, она повернулась к супругам Роли. — До твоего прихода, Дик, мы беседовали о чудесных временах в театре.

Огастес и Эмма внезапно ожили, словно невидимый чародей уколол их острой булавкой.

— Мы говорили девочке, Дик, — миссис Роли выпрямилась над вышивкой, — что театр теперь не тот, что был в наши дни.

— Говори только за себя, любовь моя, — возразил ее муж, откладывая «Гая Мэннеринга». — Нынешние гиганты сцены не уступают прежним, а может, и превосходят их.

— Право же, мистер Р.!

— Я утверждаю это, Эмма. Конечно, — добавил мистер Роли голосом трагика, — я не мастер актерской игры, как Долли, и не опытный фехтовальщик, как Дик. В то же время...

— Вы недооцениваете себя, мистер Р. ! — прервала его жена.

— Ну-ну! — Мистер Роли кисло улыбнулся. — Возможно, мой удел — развлекать партер во время непредвиденных задержек при смене декораций. Я мог бы стать знаменитым, жонглируя пятью апельсинами и ловя их на острие шпаги. И ты должна признать, что в комических песнях у меня было мало соперников.