Дырявый мир (СИ) - Зверев Павел Александрович. Страница 24

— Дядь Юра, — потрясла меня за руку Лорель. — Вам плохо, дядь Юр?

— Нет, маленькая, — повернулся я к девочке. — Всё нормально. Просто отдохнуть нужно.

— Я испугалась, — забавно надула она губки. — Мы спать здесь будем? Прохладно.

— Ох, извини малышка, — улыбнулся я и полез в рюкзак. — Бери вот его под голову, а этим я тебя накрою.

— Нет! — мотнула головой девочка. — Мне так удобнее.

Она устроила голову у меня на коленях, а сама неудобно растянулась на полу. Я же, только покачал головой и развернув плащ-палатку, заставил её лечь на неё и ей же укрыться. Благо Лорель девочкой была маленькой, и накрыть её удалось целиком. Да и на холодном полу лежать не придется, не простудиться.

— Всё, засыпай, — погладил я её по голове.

— Спокойной ночи, дядь Юра, — пробормотала она и, кажется, заснула

Мне только и оставалось, что вздохнуть и постараться устроиться поудобнее. Ночка будет тяжелой, сна не предвидится. Сейчас через пару часов придет ломота в теле, там добавится головная боль и слабость. Поднимется температура, после чего боль в плече усилится в несколько раз. Главное дотерпеть до утра, там должно стать легче.

Глава 6. Черт, черт, черт!

Утро пришло со звоном будильника на часах. Прошлая ночь стала для меня филиалом ада. Уснуть удалось только под утро. Да и то, сном это состояние назвать не получалось. Так, забытье, не больше.

Но, тем не менее, чувствовал я себя неплохо. Ну, относительно того, как неплохо может себя чувствовать человек с оторванным куском плеча.

— Доброе утро, дядь Юра, — сладко зевнула Лорель. — Мне такой сон приснился! Вы не поверите!

— Доброе утро, маленькая, — улыбнулся я девчушке. — Почему не поверю? Рассказывай, давай. А я пока нам завтрак приготовлю.

Под милое щебетание Лорель я готовил завтрак. С одной рукой получалось проблематично, но я справлялся. Боли, кстати, почти не было. Повязка, правда, практически полностью пропиталась кровью, так что очень хотелось её заменить.

— Кушай, — разогрев гречку, поставил её перед Лорель. — А мне пока нужно рану перевязать.

— Так не пойдет! — своим звонким голосом не согласилась со мной девочка. — Давайте помогу, а кушать будем вместе!

Посмотрев на её серьезное личико, надутые губы и руки, упертые в бока, спорить не стал. В три руки справились мы быстро. Рана выглядела неприятно, но не более того. Даже кровоточила уже не так сильно. По внутренним ощущениям же, ну не сказал бы, что умираю. Да, рука почти не слушается, да при неловком движении всю левую сторону тела простреливает болью. Но она была терпима.

После завтрака и горячего чая стало совсем хорошо. Проблема заключалась лишь в том, что рюкзак придется нести на одной лямке, да еще с правой стороны, а это слишком неудобно. Как в таком случае держать «Вепрь» вообще непонятно.

— Дядь Юр, как думаете, за сколько мы дойдем до ворот? — отвлекла меня Лорель.

— Часа три, наверно, — пожал я плечами и еле сдержался, чтобы не выматериться. Не при ребенке. — А если не придется стрелять, то можем и за два справиться.

— Я помогу, — кивнула девчушка. — Не буду обузой.

— Ох, маленькая, — взлохматил я её волосы. — Всё будет хорошо. Выберемся.

Первую металлическую дверь открывал с легкой опаской. Дико неудобно делать все одной рукой, но идти надо. В комнате было тихо. Металлический стеллаж всё так же лежал на полу. Пришлось повозиться, чтобы сдвинуть его в сторону. Но нам хватило небольшой щели, чтобы оказаться снаружи.

Лорель молодец, старалась лишний раз не шуметь. Постоянно пряталась за моей спиной, и не приставала с разговорами.

— Нам туда, — тихо произнесла она, указывая пальцем направо. — Там никого нет.

Бросив в ту сторону взгляд, внимательно оглядел дома по обе стороны от дороги и неспешно пошел вперед. Хотелось, конечно, сначала самому всё проверить, но и оставлять ребенка одного тоже не вариант.

Так мы и шли. Медленно, аккуратно, не издавая лишнего шума. Порой Лорель одергивала меня, заставляя менять направление. Называя тварей простым «они», девочка, тем не менее, страха не проявляла. Её серьезные ярко-зеленые глаза скользили по окрестностям внимательно и быстро. Я же только и делал, что прислушивался, в глубине души надеясь, что стрелять не придется. Сейчас моё состояние очень далеко даже до хорошего. Так что лучше бы обойтись без лишнего шума.

Когда впереди показалась стена, вот прямо в полукилометре перед нами, я всё еще не сделал ни одного выстрела. С ребенком под рукой в дома заходить даже не думал. Главное выбраться, главное вывести её живой.

— Дядь Юр, — шепотом начала Лорель, — нам надо идти очень тихо. Вон там слева их много.

В ответ я просто кивнул, приняв слова ребенка на веру.

Чем ближе мы подходили к выходу из города, тем хуже выглядели и дома, и дорога из серого камня. Здесь травяного покрытия она уже не имела, вся растительность пропала метров за триста до этого. Целых строений тоже практически не осталось. Местами и вовсе попадались приличных размером рытвины, сильно похожие на воронки от попадания снарядов.

Ворота выглядели… да не было их почти. Осталась только одна гигантская створка, которая накренилась и буквально вросла в землю. Сделана она была из рядов цельного бруса, к тому же обитого железными пластинами. И если дерево сильно изгнило, то вот пластины остались целыми. Сама стена, навскидку, толщину имела метров двадцать, в высоту же, все сорок. Проходя её насквозь, через ворота, даже не верил, что мы смогли выбраться. Внутри появилось какое-то щемящее чувство тоски. Будто что-то забыл. Даже замер на месте, оборачиваясь, но в голову так ничего и не пришло.

Сделав несколько шагов уже за пределами города, Лорель внезапно застыла, а после бросилась ко мне, крепко обняв.

— Спасибо, спасибо, спасибо, — затараторила она, стараясь прижаться сильнее. — Мы выбрались, выбрались! Дядь Юр, ты самый лучший!

Девчушка подняла на меня взгляд, и столько в нем было счастья, что оно невольно передалось и мне.

— Держи, — не смог я сдержать улыбку, протягивая ей медальон. — Он должен остаться у тебя.

Лорель взяла его, глубоко вздохнула и прижала к сердцу. После подняла на меня взгляд, где в глазах виднелись слезы, и растаяла в воздухе. Мне же только и оставалось, что сойти с места и двинуться дальше. В душе поселилось приятное такое чувство. Будто сделал что-то важное, будто совершил, если не подвиг, то близко к этому.

— Экий я молодец, — хмыкнул я, купаясь в этих эмоциях, но внезапно, как по щелчку пальца, всё прошло. — Что за!?

Я так и замер с занесенной для шага ногой. С глаз, словно пленку сняли. Какая нахер Лорель? Что за пиздец? И сразу за этими вопросами пришла боль. Тягучая, резкая. Она разлилась от места укуса и заполнила собой всю левую часть тела. В одно мгновение все конечности налились тяжестью, во рту пересохло. Мысли начали бегать, как бешенные. Ладони покрылись потом, а по спине пробежал целый табун мурашек.

Оборачивался на город я медленно, старясь не делать резких движений. Стена всё так же имела место быть. Как и одна из створок ворот. Опустив взгляд на землю, где был сухой песчаный дерн, увидел следы. Одну пару следов, что тянулись из города. Там, где исчезла девочка, топтался лишь я.

И даже смотря на всё это, в памяти присутствовал четкий образ Лорель. И наши с ней проведенные часы, и ее это «дядь Юра».

— Черт, черт, черт, — прохрипел я враз пересохшим горлом.

Было жутко, было не по себе. Страх снова начал накатывать волнами и вместе с ним накатывала боль. Уже не было того легкого состояния, что до этого. В глазах начало двоиться и пришла неприятная слабость.

Успокоиться удалось, только лишь сосредоточившись на ощущении прохода. Трещина находилась недалеко, в паре километров впереди. Чтобы окончательно не поехать кукухой, пришлось сойти с места и направиться туда. Один хрен в голову лезло всё, что угодно.

Идти я старался быстро, насколько это вообще можно было в моем положении. В таком состоянии боец из меня никакой. Один выстрел я может и смогу сделать, но вот дальше отдача ударит по всему телу и будет очень больно. Бежать тоже не вариант. Сейчас мне доступен только быстрый шаг, да и то, ноги заплетались знатно.