Сумеречное королевство (СИ) - Огнева Евгения. Страница 40

Жанна желала знать, что будет дальше, но видение растаяло.

Они стояли в просторной комнате: белый мозаичный пол, воздушные легкие занавеси, высокие потолки, изящная мебель. Везде царил беспорядок — было видно, что кто-то что-то искал.

Шум доносился из соседнего помещения, туда Кейн и повел Жанну.

Двое отчаянно сражались друг с другом: молодой вериец и юная девушка в черном платье. Не смотря на всю свою изворотливость и мастерство, сын Вереса проигрывал. Девушка будто и не замечала всех его попыток нанести удар мечом. Все воздействия Даров разбивались о магический щит.

— Как же ты мне надоел! — Нахмурилась девушка.

Она ловко опустила руку в мешочек на поясе и швырнула в верийца горсть песка.

Кейн отскочил как ужаленный.

— Что это? — Спросила Жанна.

— Драконовы слезы. Личное изобретение Сахрезейи. Мои Дары мне больше не доступны, а для Вереса моя душа вернулась в Маледиктус. Он не чувствует меня.

Молодая копия короля растерянно отпрянула.

— Что ты сделала со мной?

— Уравняла шансы. — Белозубо улыбнулась девушка.

— Давай покончим с этим. Просто отдай мне ключ.

Его голос еще не обрел властных ноток и, оказывается, умел просить. Девушка в черном засмеялась, тугая рыжая коса перекатилась с плеч за спину.

— Зачем бы мне это делать? — Озорно спросила Миа.

Ее глаза лучились теплом, рука сжимала короткий меч.

— Тебе все равно не справиться со мной! Богиня ждала подлости от твоего отца и не ошиблась. Даже если каким-то чудом ты перешагнешь через мой труп, — тебе не пройти через Лабиринт. Только не тебе!

— Я смогу! — Упрямо стиснул зубы Кейн и снова кинулся в атаку.

Миа засмеялась и закружилась волчком. По сравнению с ней вериец был неуклюжим и неповоротливым. Он явно привык рассчитывать на свои Дары.

— Я не хочу твоей смерти, Миа. — Едва дыша, бросил Кейн.

Она не ответила. Улыбка пропала с лица, милое лицо почернело, фигура растаяла и превратилась в тень, окутала верийца, сцена с Вересом и Сахрезейей повторилась.

Когда Миа снова обрела свой облик, Кейн опустил оружие.

— Будь, по-твоему. — Сказал он. — Я не могу сражаться с тобой вечно. У меня нет времени. И у тебя — тоже.

— Я знаю. — Девушка улыбнулась. — Сюда уже спешат Лорин и Сантер. И мне не справиться с ними, а Сахрезейя не одолеет Вереса.

Миа печально покачала головой, опустила оружие.

— Знаешь ли ты, о чем просишь?

— Я все обдумал.

— Хорошо. — Девушка кивнула. — Ты был мне как брат. Если бы не ты, Кейн, я бы сошла с ума рядом с богиней. В последние дни она особенно подозрительная, нервная и безумная. Я не знаю, что случилось, но думаю, что ключ от мира как-то повлиял на разум Сахрезейи.

Миа жестом пригласила юношу идти за ней. С каждым новым шагом цветущие деревья чернели, жухлая трава зашелестела под ногами.

— Что случилось? — Спросил Кейн у своей спутницы.

— То же, что и у Карьяд. — Вздохнула Миа. — Сахрез начал сам себя разрушать. Все наши попытки потерпели поражение.

В воздухе начал кружиться снег, опадая на плечи и головы. Кейн провел рукой по лицу и понял, что это — пепел. Он растер его между пальцами, задумчиво осмотрелся по сторонам: пустота и серая пелена. Вот и все, что осталось от Сахреза.

— Наш дворец и его окрестности — это все, что осталось. — Подтвердила его догадку Миа. — Неужели ты не видел, когда шел сюда?

— Отец провел нас сразу в Радужный дворец. — Покачал головой Кейн. — Сахрезейя думает, что в этом виноват кто-то из богов?

— Если быть конкретной, то она думает, что это — дело рук Вереса. — Миа вздохнула, ее рыжие волосы уже покрылись пеплом. — Верес последним контактировал с Карьяд. А потом, пропала и богиня, и ее Ключ.

— Но это — не правда! — Возмутился Кейн. — Он пытался помочь.

— Или он так тебе сказал. Ты всегда следуешь за ним?

Молодой вериец задумался.

— Я так и думала. — Миа горько улыбнулась.

— Почему тогда ты помогаешь нам?

— Не вам. Тебе. Я верю, ты сможешь остановить эту напасть. Ты не такой, как он. В тебе есть что-то от той, что вложила в твою душу свою искру. От твоей матери, кем бы она ни была.

Перед ними, наконец, появилась стена.

— Мы пришли. — Миа остановилась. — Помни: Лабиринт будет тебя испытывать. А в обмен на Ключ, заберет что-то ценное для тебя.

— У меня с собой ничего нет. — Пожал плечами Кейн.

Миа рассмеялась.

— Сахрезейя тоже думала, что ей нечего будет терять, когда создавала эту ловушку. И вот — она сошла с ума. Пожалуйста, не соверши той же глупости.

Все вокруг вдруг начало выцветать, и Жанна снова стояла рядом с Кейном в его кабинете.

— Чем все закончилось? — Нетерпеливо спросила она.

— Я забрал ключ от Сахреза. — Ответил Кейн. — Сантер и Лорин вмешались в бой и помогли Вересу, но лишились своего миссии, Лидии, которую так долго и упорно создавали вместе.

— Лидия? — Брови девчонки поползли вверх.

На этом строилась религия Лорин: на девушке, что несла мир и свет, защитила людей от черных дьяволов ценою собственной жизни. А неблагодарные люди даже не похоронили несчастную, за что богиня лишила их бессмертия. Демоны, согласно Книге просветления, притаились в мире и иногда вселялись в людей, искушая.

— Ты слишком любопытна. — Тихо ответил Кейн.

От этих слов Жанну бросило в жар. Что-то изменилось в голосе верийца и простые слова прозвучали угрожающе. Их руки все еще касались друг друга, она поспешно отступила.

Сердце полукровки билось как птица в клетке, кровь пульсировала в висках, колени задрожали и подкосились. Король подхватил девчонку за локти, не давая упасть. Сейчас она напоминала загнанного в угол зверька.

— Я не причиню тебе вреда. — Пообещал король и аккуратно отпустил лоринку. — Не бойся меня. Пока ты не стоишь на моем пути, — ты мне не интересна.

Кейн на мгновение замолчал, оценивающе взглянул на девчонку: стоит ли ей знать обо всем? В то же время, король давно не испытывал такого удовольствия от того, что может с кем-то поделиться информацией. Он всегда взвешивал факты, обсуждая свои тревоги и сомнения с Мариусом Гайос или Эриком Раском.

Но секретарь был не способен объективно оценить ситуацию — слишком предан Вересу. А Гайос часто оставлял свое мнение при себе — слишком осторожен. Да и сам Кейн не особенно доверял своим подданным в последнее время: века правления показали, что верийцы любят плести интриги против друг друга.

Жанна вспыхнула, опустила глаза.

— А мой дом? Он тоже разрушается?

— Пока — нет. — Кейн снова потерял интерес к собеседнице. Вернулся к своим бумагам.

— Тогда зачем твои воины напали на нас? Ты уже нашел Ключ? Что происходит?

— Вопросы, вопросы! — Рассердился Кейн. — Поговори с Раском. У меня нет на это времени!

Жанна задумчиво спускалась по ступеням.

Какой, все же, странный этот Кейн! Он то готов рассказать и показать свои личные воспоминания, то закрывается и вселяет ужас. Он сам будто та выжженная пустыня, в которую превратился Сахрез и Карьяд. От того и не умеет творить, создавать.

Нет в этом существе легкого полета мечты, нет личных желаний, чувств, привязанностей. Для людей всегда существует стремление к чему-то и нет чувства удовлетворенности, им всегда мало того, что есть. И у соседа дом лучше, жена — красивее, денег больше. Это тоже заставляет смертных бороться. Не всегда самыми честными способами.

Но верийцы? У них нет потребности в материальных благах. Они уже получили все, что мог дать мир. Их история написана кровью, борьба за власть над территориями утратила смысл. Осталось влияние и личное могущество. Чувства у верийцев носят какой-то болезненный, искаженный характер: они выстраивают семьи по расчету, отдают себя полностью, но совершенно спокойно относятся к адюльтеру.

— Ну, здравствуй.

Жанна так погрузилась в свои мысли, что не заметила, что за ней уже давно кто-то идет. Запах леса после дождя. Свежий и тонкий.