Комплекс хорошей девочки (ЛП) - Кеннеди Эль. Страница 51

Я: “ Мой местный по-прежнему остается моим маленьким грязным секретом.”

Бонни: “ О ТЛИЧНО! Тогда мой тоже секрет.”

Две секунды спустя она снова пишет сообщение.

Бонни: “Кого мы обманываем? Мы оба знаем, что я ничего не могу от тебя скрыть. Его зовут Бен, и он прекрасен!”

Она сопровождает это скриншотом фотографии в Instagram, на которой изображен высокий мальчик с лицом скандинавского бога.

Я: “Мило. Повеселись.”

Бонни: “О, я так и сделаю. Увидимся завтра!”

Я кладу телефон на тумбочку и беру учебник по антропологии. Сегодня вечер понедельника, и хотя я бы предпочла прямо сейчас оказаться голой в постели Купера, мы провели все выходные вместе. Так что я заставляю себя остаться сегодня в общежитии. Не только для того, чтобы не отставать со своим проектом, но и потому, что слишком много времени, проведенного вместе, может привести к эмоциональному выгоранию, а последнее, чего я хочу, это чтобы Купер устал от меня. Видит Бог, я и близко не стою к тому, чтобы меня от него тошнило. Я трачу, по скромным подсчетам, целых три часа в день, фантазируя о нем.

Итак, как хорошая девочка, я заканчиваю все свои чтения по антропологии и биологии, пишу наброски для своей работы по английской литературе и ложусь спать в самое разумное время — в десять сорок пять.

Увы, хороший ночной сон, на который я надеялась, не приходит.

Около двух часов ночи меня грубо будят три телефонных звонка подряд от Эвана.

Затем следует текстовое сообщение следующего содержания: “Забудь об этом. Это не чрезвычайная ситуация.”

Если бы кто-то другой постоянно звонил мне посреди ночи, утверждая, что это не чрезвычайная ситуация, я бы сразу послала его нахуй. Но тот факт, что это Эван, заставляет меня задуматься. Мы только недавно обменялись номерами, после ночи шторма, когда у меня не было возможности связаться с ним. Так что я почти уверена, что он не стал бы злоупотреблять телефонными привилегиями, если бы это не было действительно чрезвычайной ситуацией. Или, по крайней мере, несколько ужасно.

Я убираю волосы с глаз и перезваниваю ему.

— Ты в порядке? — Я требую, чтобы он ответил.

— Не совсем. — На эти два слова давит какая-то тяжесть.

— Где ты?

— Возле "Шарки". Ты можешь приехать за мной? — бормочет он. — Я знаю, что уже поздно, и я не хотел звонить, но…

— Эван, — перебиваю я. — Все в порядке. Просто будь там. Я уже в пути.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Маккензи

Пятнадцать минут спустя я выпрыгиваю из Uber и осматриваю тротуар перед спорт-баром Шарки. Чтобы заметить его, не требуется много времени. Эван сидит на обочине, выглядя как осадок на дне мусорного бака, который оставили под дождем.

— Что с тобой случилось? — спрашиваю я, отмечая кровь, размазанную по его лицу, рубашку, разорванную на плече, и руки, исцарапанные и опухшие. Я чувствую исходящий от него запах алкоголя с расстояния двух футов.

Положив руки на согнутые колени, он выглядит измученным. Даже побежденным. Он едва поднимает голову, чтобы поприветствовать меня. Когда он говорит, его голос напряженный и слабый.

— Ты можешь вытащить меня отсюда?

И тогда я понимаю, что я — его последний вариант. Что обращение ко мне за помощью более болезненно, чем все, что он пережил сегодня вечером, и что ему сейчас больше всего нужно, так это спокойствие.

— Да. — Я наклоняюсь, чтобы положить одну из его рук себе на плечо, чтобы помочь выдержать его вес. — Я держу тебя.

Когда мы поднимаемся, из-за угла выходят трое парней. С греческими буквами на рубашках они кричат что-то невнятное и бессвязное, приближаясь.

— О, привет, детка, — говорит один, когда его затуманенный взгляд останавливается на мне. Появляется скользкая ухмылка. — Что у тебя там? Нашла себе бродягу из сточной канавы?

— Отвали, придурок. — Эван ворчит нерешительное оскорбление. Он едва может стоять прямо, опираясь на меня для равновесия, но этого, по-видимому, недостаточно, чтобы удержать его от драки. Должна восхищаться его стойкостью.

— Это снова этот ублюдок? — Самый высокий из парней из братства, пошатываясь, подходит ближе, вглядываясь в Эвана, прежде чем повернуться к своим приятелям. — Смотрите, кто вернулся, ребята.

Я смеряю троих парней убийственным взглядом.

— Оставьте нас в покое.

— Разве тебе не достаточно, дружище? — Третий парень подходит ближе, пригибаясь, чтобы встретиться взглядом с Эваном, пока Эван пытается поднять голову. — Я думал, ты был чертовски веселым, когда пытался обмануть нас, да? Теперь ты не смеешься, не так ли? Городской кусок дерьма.

Мои глаза становятся убийственными. Я устала, раздражена, и у меня полно дел с Эваном. У этих идиотов не осталось ни грамма терпения.

— Эй, я тебя знаю, — вдруг говорит высокий, косясь на меня.

— Сомневаюсь, — огрызаюсь я.

— Нет, я знаю. Я знаю тебя. Ты девушка Престона Кинкейда. — Он радостно смеется. — Да, ты девушка Кинкейда. Я состою в его братстве. Я видел вас двоих на какой-то вечеринке женского общества некоторое время назад.

Нити беспокойства поднимаются к моему горлу. Замечательный. Последнее, что мне нужно, это сегодняшние мероприятия, чтобы встретиться с Престоном. Я крепче сжимаю Эвана и говорю:

— Я понятия не имею, кто ты такой, чувак. А теперь, пожалуйста, убирайтесь с нашего пути.

— Кинкейд знает, что ты морочишь ему голову? — Его смех становится маниакальным. — И с этим куском дерьма, не меньше? Боже. Женщины — такой мусор.

— Мусор, — пьяно вторит один из парней.

Когда они оба пытаются приблизиться, с меня официально хватит.

— Отвалите, ублюдки. — Мой голос срывается, как удар хлыста о кирпичную стену бара.

— Или что? — издевается высокий.

Со злым, нетерпеливым рычанием я засовываю руку в сумочку и достаю баллончик с перцовым аэрозолем, направляя его на братьев из братства, пока они не отшатываются.

— Я обещаю тебе, я еще безумнее, чем кажусь. Пожалуйста, испытайте меня.

Где-то вдалеке завывает сирена. Этого достаточно, чтобы напугать их.

— Чувак, забудь об этой сучке, давай выбираться отсюда.

Они спешат запрыгнуть в машину на другой стороне улицы и убегают, шины визжат, когда они резко разворачиваются.

— Откуда, черт возьми, это? — Эван издает слабый смешок, все еще цепляясь за меня, положив одну руку мне на плечо.

— Все женщины — росомахи.

— Ясно.

— Я также немало путешествовала в одиночку, что, как ничто другое, научило меня быть готовой к тому, что скрывается в тени. — С этими словами я почти тащу его к джипу и вытаскиваю ключи из его кармана. Ему удается забраться на пассажирское сиденье, пока я сажусь за руль.

— Я не могу пойти домой, — говорит он. Глаза закрыты, голова прислонена к окну. Слишком тяжелый для его шеи.

Я подстраиваю водительское сиденье под свои более короткие ноги.

— Хорошо… Дом Стеф и Аланы?

— Нет. Пожалуйста. — говорит он, задыхаясь. — Куп не может об этом узнать.

Я не уверена, почему или какую часть он имеет в виду, но я понимаю его отчаяние. Что не оставляет мне другого выбора, кроме как отвезти его в Талли-Холл. Затащить его в мою комнату в общежитии на четвертом этаже — непростая задача, но мы добираемся туда целыми и невредимыми. Оказавшись внутри, я сажаю его на край ванны, чтобы вымыть. Меня охватывает чувство дежавю. Что такого в этих парнях Хартли, а?

Пока я вытираю кровь с его лица влажной салфеткой, я не могу игнорировать его пристальный взгляд, следящий за каждым моим движением. У него несколько синяков и небольших порезов, но ничего серьезного. Просто нужно нанести немного мази и наложить пару повязок.

— Обиженные неудачники, — говорит он.

— А?

— Эти парни. Я обыграл их в бильярд, и они восприняли это не очень хорошо. Не следует играть с деньгами, которые они не готовы потерять.