Лелька и ключ-камень (СИ) - Русова Юлия. Страница 49

— Зачем? Я не хочу до конца! Я по мамке знаешь как соскучился!

— Ладно, не плачь. Найдем мы твоего Кругликова, будь он живым или мертвым.

Призрак смотрел на нее с такой надеждой, что Лелька напрочь забыла про зарок ничего никому не обещать. Деваться ей теперь некуда — загадочного Кругликова надо было найти любой ценой.

Однако заниматься поисками времени у нее не было. Совсем. Из опеки пришло второе письмо, и Наталье с Андреем пришлось-таки вести племянницу в город. Наталья несколько беспокоилась, как к этому отнесется дочь, их с племянницей, к ее огорчению, мир так и не брал. Однако Ирина отреагировала спокойно, заметив, что позанимается в тишине, а то, когда все дома, кто-нибудь да шумит. К поездке пришлось подготовиться, все-таки дня три явно придется провести в городе. Лелька не стала изменять себе и взяла и мамину тетрадку, и свою защитную смесь соли с травами.

Выехали рано утром. Старенький, но ухоженный внедорожник бодро бежал по подсохшей грунтовке. Тетя дремала, а Лелька смотрела в окно на проснувшийся весенний лес. Мелькали белые стволы берез, стройные сосны, но в отличие от обычных людей девочка видела лесавок, обнимающих деревья, пляшущих в ветвях поветруль, неожиданно из кустов появился незнакомый леший и приветственно махнул то ли рукой, то ли веткой. Лелька подумала, что надо бы заглянуть к нему с гостинцами, а то она кроме Ермолая никого из лесных хозяев не знает.

На подъезде к городу Андрей ненадолго остановился, давая возможность своим спутницам немного размяться и сбегать в кустики. Дожидаясь возвращения Натальи, Лелька успела познакомиться с местной лесавкой. Вета, так звали новую знакомую, порадовалась подаренной ленточке, поделилась лесными новостями, показала несколько кустов бадана. Копать корневища было еще рановато, но девочка решила воспользоваться случаем и, под щебет новой знакомой, добыла-таки пару толстеньких корешков.

Внезапно что-то в рассказе Веты заставило Лельку насторожиться.

— Говоришь, ходили поисковые группы?

— Да, и так много! Силыч, местный леший, долго потом ругался, дескать нет у него никаких детей, зря весь ягодник потоптали только.

— Ага, значит искали детей…

— Ну да, еще даже лето не началось, а уже двое ребятишек пропали. Но к нам они не забредали, точно тебе говорю. Я бы знала, я все здесь знаю.

От машины раздался голос дяди Андрея:

— Леля, где ты там? Давай быстрее. Нам ехать пора, а то ничего сегодня не успеем.

Лелька подхватилась и побежала к автомобилю, едва успев проститься с новой приятельницей.

— Ты славная, — прощебетала Вета, прячась в ствол старой лиственницы. — Приезжай еще, здесь знаешь какие травы есть! Приезжай, Силыч покажет, я его попрошу.

Лелька давно не бывала в городе. Раньше он был ее домом, привычным и знакомым. Тогда она не замечала удушливых выхлопных газов, потока смурных, недовольных чем-то людей, шума и лязга городских улиц. Пробудившаяся искра показывала ей и другие стороны городской жизни. Вокруг людей, спешащих мимо застрявших в пробке машин, клубились серые тени лихоманок, радужные пузыри шишей, студенистые тела свариц и ревнецов. Девочке стало жутко. Столько нежити она и не видела в своей жизни. Лелька подумала:

— Как мама жила, видя все это? Ведь невозможно же так.

Откуда-то пришло понимание— если есть зло, то есть и защита от него. Надо просто о ней узнать.

На столбе возле здания, где находился офис Управления опеки и попечительства, висело объявление: «Света Аникина, 5 лет, пропала 29 апреля» С фотографии улыбалась славная кудрявая девчушка. Лелька прикинула, что с момента исчезновения уже прошла пара недель. Вспомнился рассказ Веты о поисковой группе, может эту кроху и искали. Тетя поторопила девочку и мысли о пропавшем ребенке выскочили у Лельки из головы.

В коридорах управления было людно, однако сельскими опекаемыми занималась отдельная группа специалистов, так что долго ждать не пришлось. Наталья отправилась в кабинет, а Лелька присела на жесткую скамейку в углу и достала телефон. Включить игрушку она не успела — между стеной и краем скамейки заклубилось облачко тумана, и из него выглянул смешной дедок. Девочка посмотрела на клочковатую бороденку, на сизый нос картошкой, оценила брови, похожие на мохнатых гусениц и тихонько поприветствовала пришельца:

— Здравствуй, домовой хозяин.

Дедок подпрыгнул, вытаращил глаза, так что брови прыгнули почти на затылок и охнул:

— Охти мне, кто здесь?

— Да я это, я. Не пугайся.

Старичок присмотрелся:

— Ведающая! А ты-то какими судьбами? Ваше племя сиротами не бывает.

— Все когда-то впервые случается. Ты мне лучше скажи, откуда ты здесь? Здание-то общественное. В таких вроде домовых быть не должно.

— Это оно сейчас общественное, а больше 20 лет назад было вполне себе хозяйское. Правда хозяева были такие, что лучше бы и без них.

Лелька заинтересовалась:

— Расскажешь, суседушко?

— Чего бы и не рассказать…сколь лет уж уже ни с кем не беседовал, того и гляди одичаю.

Девочка протянула старичку конфету и приготовилась слушать историю дома.

— Построил этот дом граф Навруцкий. Хотя, графом он в то время не был. Они, вишь, с товарищами-офицерами надумали царя-батюшку скинуть и какую-то Конституцию на престол посадить. Царь и огневался, кому ж понравится, когда из-под тебя родовой трон тягают! Огневался значит, кого-то повесил, а графа нашего разжаловал, состояния лишил ив Сибирь выслал. Друзья-то его в каторгу попали, а граф, видать, не сильно в бунте замарался, так что его просто сослали в эти края, ни денег не дали, ни прислуги. Только меня он из родительского дома и позвал.

— Он мог вас видеть?

— Да не, искры у него не было. Просто маменька его сильно плакали и просили кусочек родного дома с собой забрать. А ежели человек домового с собой позвал, то дом у него непременно будет. Так и у графа получилось. Победовали мы с ним поперву, но потом дело на лад пошло. Царь-батюшка его простил, даже звание графское вернул. Слухи ходили, что графиня-мать царя-то уговорила. Дивной красоты была женщина. Была у Навруцких особенность — они всегда по любви женились. Не всегда ладно выходило, но детки в семье отличные получались, парни — чудо-богатыри, а девки — такие красуни, что глаз не отвести.

Ну и граф, как водится, влюбился, когда время пришло. В дочку местного учителя. Так-то ее папенька тоже из дворян был, да только все денежки на свои опыты спустил, даже дочкино приданое. Только графу до того дела не было, влюбился он в Вареньку так, что ни жить, ни дышать без нее не мог. Тогда он этот дом для своей любушки и выстроил, сам после венчания ее через порог перенес. Хорошая семья была, счастливая. И детки их хорошо жили, а вот внуку не повезло.

Был тот внук старший и единственный сын старшего сына. Неплохой он был, не злой, но гулена страшный. Все бы ему развлекаться. Наплакались с ним родители. Только пришло время — и кончились гулянки. Родители вздохнули, обрадовались, дескать, остепенился сынок. Он и впрямь остепенился, да только лучше бы дальше гулял. Матушка-то его сразу заподозрила — влюбился сынок. Так и вышло. Привел графенок в дом девушку-красавицу. Локоны рыжие, аж скрасна, глазищи зеленые, сама гладкая такая. А только нам-то, нелюдям, видно, что не любовь у парня, а мара, морок наведенный, а за девичьей красой прячется ведьма, вдвое старше жениха.

— Это что, он из лесу ведьму привел, что ли?

— Экая ты смешная! Нешто ведьмы в лесах живут! Они ж удобство любят, богатство. Да и дела черные на многолюдстве намного проще творить. На кого им в лесу порчу да сглаз напускать? На пауков да зайцев? Да и лешие их не жалуют. Не-е-ет, эта ведьма была из обедневшей дворянской семьи, Амалия Зауберинг ее звали. Приворожила она графенка так, что не выжил бы он без нее.

Родители смирились, свадьбу справили, повенчали их.

— А как же ведьма в церковь смогла войти?

— Опять смеешься, веда? Сама ведь знаешь, искра что твоя, что ведьминская — след крови старых богов. Распятый своих еще защитить от нее иногда может, тех кто искренне верует, а чужих карать, пока они в его доме непотребств не творят, его власти нет.