Криминальная жизнь аристократки (СИ) - "Узница ада". Страница 80

Эммет заказал себе бокал вина, Женевьеве — простой сок, после чего пара села за маленький столик, что находился подальше от центра. На стойке мужчина взял колоду, состоящую из двадцати восьми карт, присев напротив девушки. Та чувствовала себя не в своей тарелке. Для Женни всё было непонятным и новым, что очень её беспокоило.

— Расслабься, всё нормально. Никто тебя не тронет, — заметив напряжение спутницы, произнес Эммет, став тусовать карты. — Умеешь играть в "Карион"?

— Разве похоже, что я умею играть в карты? — хмыкнула девушка, обхватив бокал обеими руками. — Рассказывай правила.

Алекс сидел в баре, задумчиво потягивая лимонную воду. Тут к нему подошла привлекательная брюнетка, хитро улыбнувшись. Она беззастенчиво села на колени к парню, обвив руками его шею. Блондин запрокинул голову, требовательно выгнув бровь. Он ожидал от неё информации.

— Ох, Кристиан, ты сегодня слишком хмурый, — с акцентом проскулила куртизанка, проведя ладонью по волосам парня. Он перехватил руку девушки за запястье, всем видом показывая свою серьёзность.

— Детка, ты забываешься. Не называй меня по старой фамилии. Я Аэриллон, ясно? Ты узнала то, что мне нужно было?

— Конечно, милый мой! — брюнетка достала из лифа сложенный на несколько раз лист, положив его в карман брюк Алекса. Нарочно провела пальчиками по ширинке, вернув руки в исходное положение. — Здесь всё, что ты хотел узнать. Признаться, тяжелую задачку ты мне дал, К… дорогой Аэриллон. Заплатишь с процентами, ладненько?

Парень прижал девушку к себе за талию, коснувшись кончиком носа её щеки. Куртизанка томно выдохнула, запрокинув голову.

— Не здесь, крошка, — усмехнулся Алекс, чуть отстранившись от спутницы. — Иначе проценты будут небольшими.

Вдруг дверь в бар распахнулась, что привлекло внимание посетителей, в том числе и Аэриллона с куртизанкой. Алекс недовольно закатил глаза, сняв с себя привлекательную девушку. К ним медленно направлялся Мануэль, покуривая сигару.

— Потом, — коротко сказал куртизанке блондин, протянув двадцать алиров.

Та лишь пожала плечами, безоговорочно направившись к выходу. Конечно, у неё были и другие клиенты, с которых она может поиметь денег точно также, как с Алекса. Сильно за парня девушка не цеплялась.

Мануэль присел рядом с приятелем за барную стойку, заказав виски. Он как-то брюзгливо посмотрел на Алекса, сморщив нос.

— Надеюсь, не так ты хотел отнять у моей сестры девственность, — проворчал парень, потушив окурок о пепельницу.

— Эй, я ведь уже сказал, что хотел этого первые три дня знакомства!… Ну, ладно, пять, НО припоминать мне об этом всю жизнь не надо, — фыркнул Ал, достав из кармана послание от куртизанки. — Они нашли её. Можешь выдохнуть, наша Евочка всё ещё в городе. Даже больше скажу, она в Итсхелле.

— Где?

Алекс пожал плечом, после чего достал спички и сжег клочок бумаги. Мануэль, который в последние дни был ежеминутно сердитый, посмотрел на друга с такой злобой, что любой незнакомец просто сжался бы, словно напуганный котёнок. На блондина же этот фокус уже не работал, что бесило Мануэля ещё больше.

— Ты совсем не даешь ей свободы, приятель. Напомнить, как гиперопека влияет на людей? — нахмурился Алекс, кинув не сожженный кусочек бумаги в пепельницу. — Евочка вернется, рано или поздно. Ей уже не десять, она не молодеет. Дай ей повидать жизнь! Окунуться в обыденные проблемы простых людей, почувствовать радость и горе.

— Вообще-то…

— Я не о том горе! Аэриллон — не лучшее место для развития личности. Женевьеве всего девять лет, если не считать те дни заключения в подвале. Пускай уже живет так, как ей хочется, — вздохнув, Алекс поднялся со своего места, кинув на стойку пару монет. — Твоя забота лишь топит её.

На руках у Женни было десять карт, у Эммета — шесть. В колоде оставалось всего двенадцать. Если девушка так и продолжит ошибаться, то опять проиграет. Уже в четвертый раз.

Смысл игры был довольно прост. Игроки по очереди кладут до трёх карт в середину, называя то, что положили. Если человек ошибается в искренности своего противника, то смотрит карты. Коли тот соврал, то берет всё положенное в середину себе, а коли был честен, то карты отправляются к "неверящему". Женевьева пыталась обмануть Эммета, но этот подлец видел её насквозь, из-за чего девушка стала проигрывать. Мужчина же следовал странной тактике, которую Женни так и не удалось разгадать.

— Две двойки, — кинув пару карт на стол, произнес некромант, с ухмылкой взглянув на напряженную девушку.

Джейн'ри посмотрела на свой "веер", найдя там всего одну двойку. Значит, если Эммет не лжет, последняя находится у него или в колоде.

— Что ж, верю, — хмуро отозвалась Женни, положив в середину три единицы. — Два, три, семь.

— Солнышко, почему ты такая невнимательная? — удивленно вскинул брови мужчина, перевернув карты. — Две семёрки у меня, две — в колоде.

— Откуда ты знаешь?!

— Помню, что не давал тебе этих карт. Да и ты за всю игру их не назвала.

В итоге девушке досталось ещё пять карт. Двенадцать. Эммет взял ещё две, поэтому в колоде осталось десять. На руках у Женевьевы были: три единицы, две двойки, две тройки, одна четверка, три пятерки и одна шестерка. Женни прикинула, какие примерно карты могут быть у некроманта, поэтому, чуть подумав, кинула на стол три пятёрки, назвав их же.

— Хм, семь и четыре, — ответил ей Эммет, положив сверху две карты.

У меня всего одна четвёрка и совсем нет семёрок. Значит, вероятность того, что он говорит правду, возрастает. Но ведь эта хитрюга могла положить другие карты, которые всё ещё имеются. Возможно, обе карты — семь. А может, и вовсе совсем другие цифры.

— Золотко, у нас, конечно, ещё много времени, но давай чуточку быстрее.

Женни кинула на стол два и три, не соврав противнику. В ответ он, насмешливо фыркнув, положил те же карты. Тут девушка задумалась. Лжет ли он ей или говорит правду? Вероятность, что у Эммета есть эти цифры — пятьдесят на пятьдесят. Либо у него на руках пара троек и двоек, либо ничего, либо по одной карте. Это усложняет игру.

Женни ответила теми же картами. У неё остались единицы, шесть и четыре. Хьюдсон взял четыре карты из колоды, тут же кинув два и три. По расчетам Женевьевы, если некромант не лжет, то эти цифры закончились.

— Чёрт! Три единицы!

— Четыре, — усмехнувшись, положил на стол три карты Эммет.

— Ч-чего?! Бред! Ты ведь выкинул их в прошлый раз! Лжешь, — воскликнула Женни, перевернув три четвёрки. — Не может быть… то есть, ты соврал в самом начале?! Ах ты хитрый…

В ответ мужчина только расхохотался, отбросив в сторону оставшиеся карты. Оказывается, в первом кону некромант положил две цифры семь, сохранив чёртовы четверки до конца.

— Нет, всё! Карты — это не моё! Ты жульничаешь.

— Всё очень просто, азартная моя. Ты считаешь карты, не обращая внимания на противника. По лицу можно понять, когда он лжет, а когда — говорит правду. Признаю, в первые две игры мне просто везло, но остальные я уже запомнил твою реакцию на всё.

— То есть, игра — всего лишь предлог, чтобы… узнать меня? — девушка насупилась, скрестив руки на груди. — Так нечестно. Несправедливо. Подло. Да, ты подлец!

— Зато я знаю, что когда ты лжешь, то чуть прищуриваешь свои большие глазки, — хитро ухмыльнулся мужчина, махнув рукой. — Ладно, идем отсюда. Есть кое-что ещё, что я хотел бы тебе показать.

— Надеюсь, это не казино, — проворчала Женевьева, последовав за Эмметом.

Некромант повел девушку в сторону причала, что немного встревожило её. Обычно там частенько проходят Аэриллоны. Будет плохо, если они наткнутся на кого-то из них. Однако говорить об этом Женни не стала. Она забежала в ближайшую кофейню, купив алихийские вафли с мороженым и кусочком апельсина (на собственные деньги, которые принес из постоялого двора Эммет). Женевьева вспомнила, что ещё с детства хотела попробовать эти вафли, только изготовленные самими алихийцами. Говорят, они в стократ вкуснее сансайдских.