Дым (СИ) - Саммер Катя. Страница 32
И пока Федя молчит, не зная, что еще от меня ожидать, прикасаюсь губами к его ключице. Сначала очень осторожно, несмело, но потом… Я схожу с ума, почувствовав вкус на коже — немного геля для душа, парфюма, к которому успела привыкнуть, и только его запах с капелькой дыма.
Не отдаю себе отчет — облизываю шею. Он зарывается пальцами в мои волосы на затылке. Стягивает их так, что аж корни горят, но боль сладкая.
В этот самый момент я принимаю две простые истины: он тоже нужен мне, и я не хочу, чтобы останавливался.
— Не останавливайся. Прошу.
Дыма не приходится просить дважды. Он стреляет в меня лукавой ухмылкой и утягивает за руку в спальню.
— Лиса, — лишь на миг, с трудом оторвавшись от моих губ, застывает на пороге.
— Только уснула и не должна проснуться еще долго.
Он слышит достаточно. Хищный блеск в глазах щекочет нервы, предвкушение лишает здравых мыслей, рассудка, но… боже, так волшебно, что Дым никуда не спешит. Ему будто нравится меня смаковать — по сантиметру, шажок за шажком. Хотя как не спешит, если через пару мгновений и поцелуев мы оказываемся у кровати.
Именно сейчас, стоя в святая святых, я понимаю, что отчаянно трясусь вся. Не от страха — от желания. Но совсем не в тему думаю о том, что у меня давно никого не было, и тут же чувствую себя неуклюжей студенткой в ее первый раз. Смущаюсь. Пугаюсь. Чего? Если бы я только знала. Особенно когда прямо напротив Дым расстегивает ремень, и уже от этих манипуляций я готова раздвинуть ноги.
— Если ты сейчас думаешь не обо мне, Юн, то это чертовски нечестно, потому что я не могу ни на секунду выкинуть тебя из головы.
Новый залп ракет разбивает дурные мысли вдребезги. Как он так тонко чувствует? В самый важный миг говорит то, что нужнее всего, растворяет предрассудки, страхи и прочую ересь.
Черт, я хочу этого мужчину, и ничто не заставит меня передумать.
— Я хочу тебя, боже, — произношу негромко, но уверенно, без дрожи в голосе. Не прошу и не требую — просто констатирую факт.
Дергаю за пояс, чтобы подошел ближе. Так дерзко и красиво, как в голове, не выходит, зато Дым беззлобно смеется и падает сверху, упираясь руками в кровать.
— Роковая.
Не успеваю проанализировать, шутит он или всерьез. Забываю обо всем, когда моя футболка ползет вверх и очень скоро оказывается на полу. А следом Дым уже прихватывает зубами грудь и, спускаясь к пупку, вырисовывает языком узоры. Перед глазами мелькают яркие вспышки, на ощупь помогаю Феде развязать и снять с меня эти дурацкие пижамные штаны, которые отделяют от удовольствия чувствовать его пальцы.
— Черт, — срывается с губ, когда он, следуя бабочкам в моем животе, тянет ладонь ниже, еще ниже и ныряет за кромку белья.
— М-м-м, — напевает на ухо. — Определись.
— Ч-что?
— На Бога я похож или черта.
Я не отвечаю, потому что сейчас это не имеет никакого значения. Подаюсь вперед, лишь бы ближе, глубже, ярче. Я ведь чувствую, что таю. В прямом смысле этого слова. Мне так… невозможно слишком. И это только пальцы!
А он до сих пор в этих чертовых штанах!
— Сними! Сними их! — пытаюсь сдернуть с каменной задницы джинсы, но они, блин, ни в какую.
Фед молча исчезает, оттолкнувшись от матраса, и возвращается, прежде чем я успеваю опомниться. Невольно округляю глаза, потому что все еще лежу не до конца раздетая, когда он…
— О мой бог, — выдаю, приподнявшись на локтях. Федя стоит передо мной обнаженный. В полной боевой готовности. И даже про защиту не забыл.
— Значит, все-таки Бог. Ну ладно. — Очень смешно кривит лицо.
Я тут же пихаю его ногой в бедро, а он ловит за щиколотку и подтягивает к себе. Становится коленями на кровать, смотрит сверху вниз так пристально и наконец наклоняется, чтобы коротко поцеловать.
— Я тоже очень сильно хочу тебя, — говорит запредельно просто, и в этом весь он. С ним я чувствую, что все происходящее правильно, что я нормальная, что все будет хорошо.
Всего одна искра мелькает в его взгляде, и наши руки-ноги переплетаются. Коротким движением Дым стягивает мои кружевные трусики, а я помогаю их сбросить. Еще парочка искр — и время перестает существовать. Мы выпадаем из реального мира в собственный, который нравится мне с первого взгляда. Здесь так хорошо!
Я замираю лишь на один короткий миг, когда он упирается между моих ног. Лишь на один короткий миг позволяю сомнениям одолеть меня, вспомнить о боли и страданиях, которые могут прийти после секса, и тут же бросаю думать. Мне нелегко сразу сдаться без боя, но я так стараюсь! Впиваюсь ногтями в плечи Дыма, стискиваю зубы.
— Дыши, — напоминает мягко и так же мягко проникает в меня. — Давай, малыш, нужно дышать.
Малыш — так называл меня папа.
Вспоминаю, где я и с кем. Сама тянусь к губам, забываюсь в поцелуе, чтобы сгореть. Дотла. Других слов подобрать не могу, потому что тело опаляет огнем то тут, то там, в груди самый настоящий пожар.
Все происходит так естественно, так сладко и обжигающе остро. Закидываю ноги ему на спину выше, тянусь ближе, двигаюсь вместе с ним ритмичнее. Федя потрясающий мужчина, который не обманывает ожиданий, он их только превосходит. Заполняя меня полностью и никуда не спеша, он доводит до исступления, ведет к самому краю.
Пульс срывается в одну секунду, дыхание становится рваным. Я выгибаюсь навстречу и больше не стыжусь — вторю хриплому голосу, который нашептывает всякие глупости. Ловлю языком каплю, стекающую по лицу Феди прямо к подбородку. Больше не сдерживаю себя.
Серые глаза темнеют, ноздри раздуваются. Залом между бровей проступает ярче.
С каждым толчком крепче сцепляю пальцы на его шее, целую отчаяннее. Я как струна — где коснется, там и играю. Почти задыхаюсь от ощущений, взрываюсь — это тепло внизу живота перетекает в жар между ног. Я воспламеняюсь. Дрожу, стону ему в рот, пока Фед ускоряется, отпускает себя, вколачивается агрессивно и бешено.
Я точно чувствую, когда он кончает. Почти сразу за мной.
Потрясающе.
Правда, все быстро меняется, когда приходит «после». Эйфория оставляет мое тело, свежий воздух, который бродит по комнате, остужает пыл. Я лежу без движения, но мысленно — будь проклята моя неуверенность! — уже прячусь в раковину, где не придется смотреть любимому мужчине в глаза и видеть, как он остывает.
Федя бьет пальцем по моему подбородку, чтобы глянула на него. Целует смачно и громко, а затем падает на бок рядом со мной.
— Сладкая, — улыбается широко, как умеет.
— Ты же не любишь сладкое, — выставляю колючки, которые хочется выдернуть одну за другой собственными руками.
— С чего взяла?
Дым замечает, что со мной что-то происходит, хмурится, двигаясь ближе.
— Ты никогда не ешь кексы, которые покупаешь нам с Лисой. И с сахаром ничего не пьешь.
— Это не значит, что я сладкое не люблю. Я давно отказался от сахара, потому что он вызывает зависимость. Видишь? — Он кусает мое плечо. — Только попробовал, уже оторваться не могу.
Снова и снова Дым крадет у меня поцелуи. Он заставляет мои губы пылать, убеждает, что сказка может длиться долго — намного дольше, чем представляла извращенной фантазией.
Может, даже всю жизнь? — нашептывает до сих пор беспокойное сердце. Но я не разрешаю себе мечтать, потому что не знаю, как все изменится завтра. Я отвлекаюсь, чтобы жить сейчас, моментом и… отдаться Дыму еще раз. Загребущие руки уже дергают на себя и сажают сверху.
— Мы же только…
— Это проблема? — улыбается мне, сверкая щербинкой между зубов и изогнув правую бровь.
Он невероятно красив сейчас. Всегда красив, но сейчас особенно.
Я выдыхаю и наклоняюсь к нему, чтобы медленно и осторожно коснуться губ.
— Нет, — шепчу тихо, — никаких проблем.
Рядом с ним все проблемы перестают существовать.
Глава 22
Юна
Елка — Скучаю
Я просыпаюсь очень рано, за окном только начинает светать. Просыпаюсь от того, что мне жарко, и, пошевелившись, понимаю причину: Дым. Укрыв нас одеялом, он прижимается ко мне горячим телом и крепко обнимает рукой.