Паутина любви - Карр Филиппа. Страница 30

— И как она это восприняла?

— Она была не то чтобы шокирована, но очень удивлена. Она просто спросила: «Почему он не говорил тебе об этом?» Я ответила, что он молчал, опасаясь того, что это может повлиять на мои чувства к нему и я не выйду за него замуж. — Значит/ она не посчитала это очень серьезным?

— Нет, не посчитала. Она поняла, почему он не хотел говорить мне об этом.

— Тогда все в порядке?

— Я больше не думаю об этом. Когда я писала тебе письмо, все это было свежо в моей памяти и казалось значительным. Матильда раза два вспоминала об этом в разговоре со мной и сказала, что рада видеть Дермота счастливым.

Вечером мама пришла ко мне в комнату, и я сразу поняла, что она хочет поговорить о первом супружестве Дермота.

— Я была потрясена, когда Дорабелла сообщила мне об этом, — сказала она. — Ты ведь уже знала об этом, но она просила тебя держать это в тайне, не так ли? Ну что ж, что было, то прошло. Странно, что он не признался в том, что он вдовец.

— Наверное, он боялся показаться ей человеком в возрасте. Когда они встретились в Германии, она его очень привлекла, и Дермот старался выглядеть молодым и беспечным — таким же, как она сама.

— У людей бывают странности. Однако Дермот ей абсолютно предан. Признаюсь, я была несколько озабочена их поспешной женитьбой. Однако, побыв здесь, я успокоилась. Они все время вместе. Ах, если бы они не жили в такой дали от нас! Матильда очень практичная женщина, я думаю, Дорабелла ей нравится. Она не вмешивается в ведение хозяйства. У них дружелюбные отношения, как мне кажется. Мне надо поскорее повидаться с мисс Крэбтри и привезти ее сюда. Слава Богу, у нас еще есть время позаботиться обо всем.

Я мечтала снова увидеть Джоуэна Джермина. Я могла вспомнить каждую деталь нашей встречи, начиная с того момента, когда я упала с лошади, и кончая нашим расставанием у границы двух имений.

Хотя Дорабелла была еще только в начале беременности, Дермот не разрешал ей ездить на лошади. Мама часто проводила время в компании Матильды, обсуждая приготовления к родам и к уходу за ребенком, Дорабелла моментами чувствовала усталость и уходила к себе в комнату отдохнуть. Таким образом, мне нетрудно было ускользнуть из дома, чтобы покататься одной.

Я решила пойти на конюшню. Конюх, которого, как я выяснила, звали Том Смарт, приветствовал меня:

— Доброе утро, мисс. Должно быть, вам нужна Звездочка.

Он помнил, что я выезжала на этой лошади, когда у нее слетела подкова и мне пришлось отвести ее к кузнецу.

— Сегодня она в полном порядке, мисс, — сказал Том. — Ни одна из подков не отвалится.

— Надеюсь, Том.

— Она вас хорошо помнит. Видите, как подергивает ушами? Погладьте ее по морде, и сами убедитесь.

Я последовала его совету, и мне стало ясно, что Звездочка, помнит меня.

— Сейчас я оседлаю ее, — сказал Том.

— Спасибо.

— Хороший денек для прогулки, — сказал Том, провожая меня до ворот.

День и в самом деле был хорош. Я обнаружила, что апрель в Корнуолле — чудесное время. Весна наступает здесь чуть раньше, чем в других местах страны. На живых изгородях уже расцвели цветы, ближе к берегу деревьев не было, но те, которые, росли несколько дальше от него, начали покрываться блестящей листвой и выглядели роскошно. Многие деревья, однако, подвергались действию штормов и приобрели уродливый вид, и требовалось не так уж много воображения, чтобы они показались чудовищами из Дантова Ада. «Какая странная страна! — подумала я. — Иногда она кажется теплой и уютной, а иногда — угрюмой».

Над берегом со зловещими криками носились чайки. «Почему со зловещими? — спросила я себя». Кажется, у меня опять разыгралось воображение. Во владениях Трегарлендов я никогда не чувствовала себя спокойно.

Я повернула лошадь и поехала в сторону имения Джерминов. В этот раз у меня не было оправдания для нарушения границы земель, но я испытывала неодолимое стремление проехать той же тропой до места моего падения с лошади и вспомнить о приключении со всеми подробностями.

Это было глупо с моей стороны, но, оглядевшись по сторонам и не заметив никого поблизости, я свернула на тропу, ведущую к полю.

На месте упавшего дерева зияла яма. Я смотрела на нее, вспоминая о том, как упала, как пыталась вытащить ногу из стремени и как увидела Джоуэна Джермина. Я поехала через поле, пытаясь вспомнить, в какой стороне кузница. Нужно было выбраться из владений Джерминов. Тропа, которую я узнала, неожиданно вывела меня на открытое место. Я резко остановила лошадь.

На лугу стояла группа мужчин. Неподалеку за зеленой изгородью виднелся небольшой дом. Мужчины смотрели на дом и размахивали руками. Я хотела развернуться и поехать назад, но один из мужчин уже направился ко мне. Я сразу узнала в нем Джоуэна Джермина.

Мне стало ужасно неловко. Снова меня застигли на месте преступления.

— Эй, там! — крикнул он.

Я молча ждала, когда Джоуэн подойдет ко мне.

— Боже мой! — сказал он. — Да это же мисс… Денвер.

Я была приятно удивлена тем, что он помнит мое имя.

— Прошу простить меня, я снова нарушила ваш границы, — сказала я.

— Ну что вы!

— Спасибо. Я пыталась найти гостиницу у кузницы. Далеко до нее?

— Она здесь, рядом. Подождите минутку, и я провожу вас.

Джоуэн Джермин направился к мужчинам, поговорил с ними и вернулся ко мне.

— Мы делаем ремонт того дома. Он превратился в развалюху, в нем давно никто не живет. Так, значит, вы разыскиваете гостиницу у кузницы. На этот раз именно гостиницу, а не кузницу. Подковы у лошади не болтаются, я надеюсь?

— О нет. Я думала, что легко найду ее. Мне жаль, что я снова вторглась в ваши владения.

— А я рад этому. Возня с домом начинает мне надоедать. Они и без меня знают, что с ним делать. Чем вы были заняты с тех пор, как мы попрощались?

— У нас в Кэддингтоне была свадьба, вы знаете?

— Конечно, знаю. Здесь все знают об этом. Дермот Трегарленд вернулся домой с молодой женой. Понимаете, мы здесь хорошо информированы.

— Я вижу. Что касается меня, то ничем особенным я не занималась. Зимой хворала мама, и я присматривала за ней.

— Надеюсь, она поправилась?