Паутина любви - Карр Филиппа. Страница 32

— Какой ужас! Она погубила себя и ребенка.

— Я думаю, Трегарленды очень рады, что у них будет другой.

— Да, конечно, все с нетерпением ждут его появления на свет.

— Я понимаю. Я тоже рад: теперь вы будете чаще приезжать сюда, и мы с вами сможем видеться. Вы не можете пригласить меня к Трегарлендам. Но почему бы мне не пригласить вас в мой дом?

— Расскажите мне о себе, — попросила я. Джоуэн пожал плечами.

— А что вам хотелось бы знать?

— Вы любите свое имение. Наверное, оно давно принадлежит вашей семье?

— В четырнадцатом веке на этом месте стоял монастырь. В шестнадцатом веке его разрушили наряду со множеством других. Через некоторое время был построен дом — из камней разрушенного монастыря. В нем поселились мои предки. С тех пор дом и владения передавались от отца к сыну. Я унаследовал имение два года назад. У меня прекрасный управляющий, мы хорошо с ним ладим. Его дом находится рядом. У него деловая жена, которая взяла на себя заботу следить за тем, чтобы у меня в доме всего было в достатке. У меня хорошая экономка, я окружен хорошими людьми… Уф-ф… Миссис Броуди не смогла бы рассказать обо мне подробней.

— Мне кажется, вы довольны жизнью.

— Как вам сказать. Я часто бываю в Лондоне, езжу на континент: Мне хотелось бы чаще видеться с соседями, но эта дурацкая вражда все время мешает. Это кажется смешным, ведь прошло столько лет. И тем не менее…

— Может, вам надо сделать какие-то шаги к. примирению?

— Я пытался однажды, но меня не приняли. Трегарленды не слишком общительны. Старик Трегарленд для меня загадка, а он — глава семьи. Сейчас он живет как отшельник, но в прошлом был веселым джентльменом — любил женщин, путешествовал, жил на широкую ногу. Танцы… карты… Неожиданно он заболел. Его стала мучить подагра. Он женился после сорока, но еще долго не мог отвыкнуть от разгульной жизни. Его жена умерла вскоре после того, как родился Дермот, и тогда в доме появилась миссис Льюит с сынишкой. Судя по всему, она хорошо заботится о старике. Ходят слухи, будто она приходится ему дальней родственницей, но никто не знает об этом наверняка.

— Я тоже не знаю этого. — Позже ему пришлось стать трезвенником. Из-за здоровья, конечно. Это случилось довольно давно. Джоуэн посмотрел на мою пустую кружку:

— Хотите сидра еще?

— Нет, спасибо.

— Вы умная девушка. Сидр довольно крепкий.

— Я это почувствовала.

— Со временем вы к нему привыкнете. — Он улыбнулся. — Поскольку мы не можем пригласить друг друга к себе в гости, давайте изредка встречаться здесь. По очевидным причинам, нам не следует фигурировать слишком часто в местном бюллетене новостей. Мы можем встречаться где-нибудь еще, здесь много интересных мест.

— Вероятно, я скоро уеду домой.

— Мы должны увидеться до вашего отъезда и договориться, где мы встретимся, когда вы снова пожалуете сюда.

Мне было очень приятно слышать это, и мы договорились о встрече через два дня на лугу, где я упала с лошади.

— Недалеко от того места, за вересковой пустошью, находится гостиница «Рогатый олень», где можно будет посидеть и поговорить, — добавил Джоуэн Джермин.

Мы расстались на границе владений, и я поехала к Трегарлендам, взволнованная нашей встречей, однако из головы у меня не выходила Аннетта, которая должна была родить Дермоту ребенка и которая однажды утром так неосмотрительно пошла купаться.

Наутро я не смогла побороть желания пойти посмотреть на Домик-на-скалах. Я нашла его по описанию Джоуэна Джермина: он находился на самом верху западной скалы, и его окна выходили на городок. Домик был очень чистенький, с белыми тюлевыми занавесками на окнах. Перед ним был садик, по виду которого можно было сказать, что за ним хорошо ухаживают.

Я задержалась на тропке, и из дома вышла женщина, это была наверняка миссис Парделл, у меня было подозрение, что она увидела меня через занавеску.

Она не заговорила со мной, лицо ее было угрюмым, почти враждебным, будто она хотела, чтобы я держалась подальше.

— Доброе утро, — сказала я как можно приветливей.

Миссис Парделл кивнула в ответ, но весь ее вид говорил, что лично она считает встречу законченной. Меня это задело. Было бы лучше, если бы она оказалась чуть более разговорчивей. Но я обманулась в своих ожиданиях. — У вас очень красивый сад, — сказала я и попала в точку. Выражение лица женщины слегка смягчилось. Она очень гордилась своим садом. Я решила закрепить свой успех.

— Как вы добиваетесь того, чтобы у вас росла вся , эта красота? Наверное, это очень трудно, ведь растения принимают на себя всю силу ветра.

— Да, — угрюмо сказала женщина. — Из-за ветра здесь много проблем.

— Наверное, это тяжелая работа… к тому же надо уметь выбрать то, что будет лучше расти.

— Вы что — специалист по садоводству? — спросила миссис Парделл.

В ее голосе слышался акцент — совсем не похожий на здешний. И я вспомнила слова Джоуэна Джермина о том, что женщина приехала с севера.

— Ну, не совсем специалист, — ответила я. — Просто это очень увлекательное занятие.

— Вы правы, этим трудно не увлечься.

— А вот эти елочки… они?..

— Это кипарисы Лоусона. Из них получается хорошая изгородь. А как они быстро растут! — Хозяйка домика определенно смягчилась. — Мне их прислали по почте в конверте — небольшой пакетик, а в нем несколько побегов. А теперь посмотрите, какие они…

— Какое чудо! — сказала я, завороженно глядя на них.

— Они развиваются в плотный куст, а не растут вверх, как обычные кипарисы, и к тому же очень устойчивы к ветрам, а об этом здесь нужно думать в первую очередь.

Я понимала, что говорить о чем-либо, кроме сада, опасно.

Миссис Парделл заговорила снова:

— Климат здесь мягкий и влажный. Здесь все вырастает на четыре недели раньше, чем на севере.

— Вот как? А это что за крепыши?

Она удивленно посмотрела на меня. Я проявила незнание чего-то элементарного.

— Это же гидрангия. Из-за влажности она разрастается со скоростью лесного пожара. Этот год будет благоприятным для роз.

— Вы уверены?

Она с важным видом кивнула:

— Я знаю признаки.

— Некоторые розы у вас просто замечательные.