Потому что (не) люблю (СИ) - Андриевская Стася. Страница 20

Муж ещё больше сбесился и начал уже тупо мстить. По закону отцом ребёнка является тот, кто состоял с женщиной в браке на момент зачатия, тесты ДНК для суда в большинстве случаев — Филькина грамота. А когда ещё и бабло имеется…

Возможности грамотно защищаться у Сашки действительно не было, она осталась в этой безнадёге практически одна… Когда увидела вдруг запись эфира этой чёртовой Премии. Хотя, с другой стороны, если бы не премия — Сашка бы так и не узнала, кем является отец её ребёнка и не обрела надежду. А я не обрёл бы сына.

Юристы за неделю разгромили все притязания недомужа. Было подписано мировое и отказ от любых посягательств на ребёнка.

Но для меня было главное не это… Когда я впервые уезжал в Воронеж — мне казалось земля горит под ногами. Не мог поднять глаза на Маринку, реально чувствовал себя таким гадом… Подыхал. А потом, когда увидел мальчугана, снова подыхал — уже от, хотя и горького, но всё-таки восторга…

Август 2018 г.

Артём оказался на месте, выпиливал что-то из древплиты. Увидев меня, недовольно нахмурился, но прекратил работу и первым протянул руку.

— Работаешь? — кивнул я на заготовку. Всё как всегда — дешёвая опилочная прессовка, сверху обтянет такой же дешёвой плёнкой, которая облезет через полгода, а он потом ещё лет десять будет переделывать косяки задарма. — И как оно?

— Нормально.

Он был молчун, на первый взгляд даже бука, но на загляденье упёртый работяга и верный муж. Да и руки на самом-то деле умелые. Во всяком случае, так докладывали мне мои люди. Постояли, помолчали, тупо глядя на гору опилок.

— Сашку с Владом домой отвёз.

— Спасибо.

— И я там ему машину купил, ты уж будь добр, найди время погулять с ним нормально. Сашке будет тяжело таскать.

Артём резко принялся оббивать со спецовки древесную пыль. Было видно, что внутри у него всё кипит, но снаружи сохранял бетон. Красава. Мужик. Я ведь понимал, что он ревнует. Не Сашку ко мне, хотя, может, и не без этого, а, скорее свою семью в целом. И если бы не это — хер бы я позволял ему пользоваться моим баблом. Но он понимал своё место, понимал мою роль, и деньги брал лишь от безысходности. Просто затыкал свою гордость в очко и брал, потому что, с тех пор как год назад ушёл с завода, всеми силами пытался подняться сам и работал реально без продыху. Но дело не шло. Потому что организация через жопу.

— За помощь тебе спасибо, конечно, — наконец перестав молотить себя по рукавам, буркнул он, — но вот в семье я сам как-нибудь разберусь. Без советчиков и инструкций. А если ты считаешь, что я чего-то не додаю Владу — спроси у соседей, у воспитателей. У него самого в конце концов. И если ты думаешь, что я обязан тебе отчитываться по личным вопросам, потому что не потяну без тебя в бизнесе — ты ошибаешься. Я потяну. А если и нет, то я всегда могу вернуться на завод и набрать подработок. Полстраны так живёт, и ничего.

И вот за это я его уважал в том числе. По-хорошему упёртый.

— Ну, собственно, об этом я и хотел перетереть. Халявного снабжения больше не будет, хватит. — Говорил, и следил за ним внимательно, но упрямое лицо не дрогнуло. Он реально был готов на всё, и эта решимость читалась даже в вызывающе сунутых в карманы руках и набыченно опущенной голове. — Но предлагаю сотрудничество. От меня финансовый директор, бизнес-план и инвестиции. От тебя — толковая бригада мастеров, развитие в плане технологий и переход на нормальные материалы. Прибыль сорок на шестьдесят в мою пользу. Ну и полное подчинение, раз уж крутиться будешь официально на мои бабки.

Он перемялся с ноги на ногу, зыркнул на меня исподлобья.

— Рисануться решил?

Я усмехнулся. Всё-таки он, похоже, ревновал чисто Сашку. Дурень.

— Угу. Люблю, знаешь, чувствовать себя крутым. Но если тебе не интересно, можешь сразу идти на завод. Халявных бабок всё равно больше не будет, а без них ты сдохнешь.

Он помолчал, обкусывая губу. Я ждал. Было реально интересно, что же ему дороже — собственные дешёвые понты или реально благополучие семьи?

— Что значит, полное подчинение? Я должен буду работать по чужим проектам?

Молодец. Правильный вопрос.

— А у тебя есть какие-то встречные предложения?

— Да. Я хотел бы развивать свою авторскую линию. У меня художественное образование. Есть идеи, есть готовые дизайны по мотивам последних Европейских коллекций. Они классные, их даже знакомый мебельщик из Франции заценил. Если выполнить их в натуральном дереве и грамотно преподнести, можно выйти на премиум.

— Почему же до сих пор не вышел? Бабло вроде было, а ты вместо дерева вон, — я подпихнул ногой обрезок плиты, — целый год уже опилками закупаешься.

Он помолчал, а потом, вздохнув признал то, что мне и без него было очевидно:

— Боялся облажаться. Думал, лучше дешевле, но больше. Ну как бы количеством брать. Просто я мастер, я умею придумывать и воплощать идеи, а продавать их… Так себе. Через жопу, если честно.

Я рассмеялся. Нормальный мужик, особенно учитывая, что ему всего тридцать один. Будет толк.

— Вот для этого и нужен контроль моих специалистов. На первых парах, пока не научишься сам. Ты главное не дрейфь, этому реально можно научиться, я тоже когда-то начинал с того, что цветмет по дачам воровал, а теперь, вот, из офиса не вылезаю, забыл уже как железо пахнет. Мебель мне, как ты понимаешь, не интересна, поэтому за тобой останется право выкупить у меня свою долю и стать единоличным владельцем предприятия. Но не раньше, чем твой личный доход выйдет на пару сотен чистыми в месяц и продержится там минимум год. Так что всё зависит от тебя.

— Зачем тебе это?

— Просто хочу помочь.

— Зачем?

— Ну… — Немного подумав, я усмехнулся, но договорил: — Потому что ты папа Артём, хрен ли там.

Пока туда-сюда, домой приехал только под утро. Уставший, как чёрт, больше суток без сна. Раздеваясь на ходу, сразу пошёл в спальню, но на её пороге словно споткнулся — в темноте раздавался явно не Маринкин храп, а на нашей кровати призрачным силуэтом очерчивалась туша Кирея… обнимающего Маринку.

Глава 7

— Что это было ночью? — едва войдя в кабинет, приглушённо зашипел Густав. — Я чуть с ума не сошёл, когда ты так и не ответила!

Я не обернулась. Просто стояла у окна, и смотрела на Волгу. Какой же всё-таки здесь бесконечный простор и течение, мощь и жизнь! Здание управления не просто так расположилось всего в сотне метров от воды, и неслучайно мой кабинет находился на втором этаже — я с самого начала хотела иметь возможность наслаждаться этим видом. И всегда наслаждалась. Но сейчас словно видела впервые за всё почти уже минувшее лето. И это было такое странное ощущение — как будто проснулась с бодуна и ни черта не помнишь, что было накануне.

— Марина, что происходит?

Теперь голос прозвучал прямо за спиной, и я вздрогнула. По нервам резко, до едва сдерживаемой ярости, ударил протест на такое бесцеремонное вторжение в моё личное пространство. Захотелось вдруг наорать на него и выставить за дверь… Да что со мной такое? Я поёжилась и отступила.

— Ничего. Просто к тому моменту, как ты ответил, я резко захотела спать. — Окончательно покинув зону вторжения, опустилась в своё кресло за рабочим столом. — Сама не заметила, как вырубилась, извини. Так получилось, я не специально.

— Резко захотела спать? — окинул меня встревоженно-изучающим взглядом Густав. — А что случилось перед этим? Ты ведь не просто так мне написала?

Перед внутренним взором на бешенной скорости замелькали кадры: темнота комнаты, лицо Данилы, его глаза, губы, руки — всё так рядом и по-настоящему. Его прикосновения, вкус поцелуев, запах тела. И мой отклик — неконтролируемый, жадный до дрожи… и до кома в горле пугающий. Я ведь чуть не сорвалась! Поэтому и запаниковала.

— Ничего особенного. Из-за границы прилетел наш с мужем давний приятель, и мы все вместе поехали в загородный клуб. Там было шампанское, танцы…