Восхождение богов (СИ) - Пар Даша Игоревна "Vilone". Страница 60

Девушка вздрогнула от поразительного совпадения и захлопнула блокнот, отодвигая в центр стола. Подняв голову, она заявила:

— Вот уже второй раз меня пытаются выкинуть с этой планеты. Лучший способ победить — это избежать боя, не так ли? А Ола знает, что будет, если ариус и нориус покинут планету? Думается мне, никто из вас понятия не имеет, насколько крепко мы связаны с ядром этого мира. Мы и сами не подозревали, что на самом деле сидит в нас. Это не сила Демона. Не сила, привнесённая Каргом в этот мир. Это то, что сделал с нами Ктуул. С Клэрией и Каргом. Он связал нас с этим миром. Промежуточный шаг перед вечностью. Спросите себя — зачем? Спросите себя, что случится с планетой без нас. Прямо сейчас магия извращается в этом мире. Она меняется, как меняются животные и птицы, как почва дрожит под ногами, готовясь прорасти неизвестными растениями и деревьями. Воздух колеблется, решаясь опустить дождь или иглы льда. А небо — в нём сокрыты краски радуги, от которой человек ослепнет, коли цвета проступят наружу. Мы чувствуем это. Дисбаланс, вызванный уничтожением Книги сделок. Боюсь, но мы обречены на сражение с Ктуулом. Обречены довести дело до конца, если хотим, чтобы этот мир выжил. Наш побег приравняет нас к вечным, что уничтожили свои дома ради великой силы.

— Какие высокопарные слова, — презрительно протянула Флакса. — Хотя, чего ещё можно было ожидать от верящей в победу добра над злом девушки? Видимо жизнь мало била тебя, раз ты продолжаешь в это верить. Запомни, побеждает только сила. А в этом мире самый сильный — Ктуул. Даже сейчас.

— А если мы объединим усилия? Ола, Шэ, оставшиеся эльфы, подводный король и мы? Если нападём разом, неужели он останется сильнее? — напряжённо спросил Ник, придерживая за запястье Селесту, готовящуюся резкой отповедью ответить на обидные слова Флакса.

Та равнодушно откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди.

— Никто не придёт. А если и придёт, то когда? Ты спрашиваешь у меня, Верховной ше́лки, которая является лишь посыльной от бога, который, как и Ктуул когда-то, приложил руку к уничтожению целой планеты? Он не добрый бог. Как и Шэ. И эльфы. И подводный король. Думаешь, они согласятся помочь? Тебе? Человеку, обречённому стать лучшим другом и возлюбленным Ктуула? Забудь об этом, король утраченного королевства. Бери эту глупую девчонку и книгу, и убегай из обречённого мира. Ведь если мы и объединимся, то точно не под знамёнами падших. Вас отпускают лишь потому, что мы верим, — Ктуул должен умереть. Даже если это погубит нас всех.

Селеста успокоилась. Она отставила остывший суп и огляделась, замечая, как непринуждённо вьётся вокруг жизнь. Люди общались между собой, обсуждали дела, собирались в путь до ближайшего городка, где даже есть ратуша, а городом правит не избранный староста, а назначенный королём управляющий. Они говорили, что должна состояться летом крупная ярмарка, и было бы неплохо прикупить ткани на выданье дочерей. Кто-то ругался за возросшие подати в прошлом году, вспоминали войну с подводным миром и замысловато говорили о причинах, вызывая улыбку на устах Никлоса, заметившего перемену настроения драконицы.

Флакса заказала похлёбку с мясом, щедро выкатив на середину стола цельный золотой. Она давала время обдумать её слова. То, как остальной мир воспринимает белого и чёрного драконов. Какое место им уготовили в грядущем.

Селеста всё обращалась к мыслям о Ктууле. К его заманчивым словам. И в то же время её руки опять дрожали, когда она слышала далёкий плач младенца где-то за пределами трактира.

— Мы остаёмся, — спокойно сказала она. — Не вам решать нашу судьбу.

— Ну и как вы намереваетесь уничтожить того, чья смерть гарантированно уничтожит землю? — Флакса очаровательно улыбнулась официантке, споткнувшейся от случайно подслушанных слов.

Она встала с места и что-то прошептала девице на ухо, отчего та зарделась и несмело улыбнулась, составляя на стол тарелку с супом и кружку с пивом.

— А вот это не ваше дело, — сумрачно ответил Никлос, поднимаясь. — А коли вы не верите в нас, так вперёд — Ола наверняка сможет воспользоваться книгой. Берите её и убирайтесь с планеты.

Он протянул руку Селесте и помог ей подняться, накидывая на её плечи походный плащ. Девушка всё поглядывала на Флаксу, невозмутимо прихлёбывающую из тарелки. Ей хотелось сказать что-то на прощание, но она никак не могла подобрать правильные слова и они, под ручку, направились к выходу.

— Удачи, — раздался голос позади, когда они уже выходили из таверны.

Глава 23. Клос

Селеста, Никлос и Ктуул

— Они просто нам не доверяют, ведь так? — прошептала Селеста, когда они оказались на пороге дворца. — Считают грешниками, ставящими свои интересы выше других.

День был в самом разгаре, солнце светило так ослепительно, что казалось будто окружающий мир застыл лишь на миг, и скоро отовсюду выглянут люди, появится дворцовая стража, слуги спустятся с прохладительными напитками, возникнут прелестные аристократки под руку с мужественными кэррами, а двери распахнутся перед ними приглашая на очередной восхитительный бал танцевать кадельер и пить шампанское в хрустальных бокалах.

Закрыв глаза, можно было увидеть и вспомнить яркость дней, когда Никлос не понимал, какой драгоценный дар был у него в руках — мирная жизнь. Жизнь без войны, без предательств, без жутких морвиусов и старых богов. Упорядоченная реальность, которую он не ценил.

— Забудь, Сэл. В конце концов, мы идём по нашему пути. Чем он закончится — решать только нам.

Он взял девушку под руку, и они поднялись наверх, заходя внутрь. Запустение лишь на миг очаровало их, прежде чем открыться неприглядной правдой. Казалось, что пару часов назад здесь гремела музыка и вина текли рекой. Казалось, что безудержная вечеринка окончилась и люди попадали то здесь, то там, забывшись тяжёлым сном. Казалось, что праздник был таким ярким, что никто не сумел устоять.

Это всё только казалось. Правда была в том, что никто из них не мог уйти. Не мог остановить свои ноги и прекратить танцевать. Не мог заставить голоса умолкнуть и броситься бежать. Они просто не могли этому сопротивляться.

Селеста пошатнулась, видя очередной труп с пробитой головой. Человек прижимал к груди вытянутую вазу, как если бы она была самой ценной в его жизни. Чуть поодаль лежала пара, разодравшая на себе одежду, отправляясь в смертельный загул. Их лица были высушены, а кожа напоминала пергамент. И запах от них шёл, как от пыльной комнаты. Сидевшая возле них пожилая кэрра смотрела с умилением на то, что они с собой сотворили, а сама превратилась в камень.

Чем дальше Ник и Селеста углублялись во дворец, тем больше фантасмагорических картин представало перед ними. Люди умирали в самых причудливых прозах, занимаясь удивительными, иррациональными вещами, как будто исполняя сокровенные желания из снов, где всё именно такое — красочное, живое и пугающе соблазнительное.

Кто-то пытался петь, вскрыв ножом для писем горло, другой рисовал узоры кровью на окнах, выписывая детские рожицы вперемешку с кричащими ликами. Где-то люди резали себя, а где-то просто лежали на полу, в обнимку, и их слёзы напоминали драгоценные камни, застывшие и разлетевшийся по всем углам очередной залы.

Ни Селеста, ни Никлос не говорили, что узнавали погибших. Их лица были полны странных мыслей, и они только переступали и перешагивали через тела или оставшиеся следы лихого «веселья». Так было до момента, пока они не наткнулись на первого вечного.

Это существо сразу выдало в себе иное. Его тонкие перепончатые крылья были проломлены в разных местах, как если бы он упал с большой высоты, а потом на локтях тащился по полу в сторону бального зала. От его тела тянулся след, ведущей во внутренний дворик дворца, вероятного места падения. Селеста присела на корточки и аккуратно перевернула его, чтобы увидеть страдальческий залом застывшей смерти. Он умер так, как если бы до последнего вздоха пытался кого-то звать. Он взывал к кому-то, но так и не дождался ответа и с этой мукой отправился на тот свет.