Ветры Осени (СИ) - Шавкунов Александр Георгиевич. Страница 24

— Она… деревянная!

— Ну да, из глины как-то сложно делать ложки. Хотя я пользовался такой… из запечённой, но она быстро сломалась.

— Она не серебряная, а деревянная. — Повторила Кармен, широко распахнув глаза и будто не слыша Орландо. — Деревянная…

— Ты есть будешь?

— Я не голодна.

— Отлично!

Орландо торопливо подвинул тарелку и перевалил содержимое. А когда закончил, осоловело откинулся на спинку стула, сцепив ладони на заметно вздувшемся животе. Ухнул и пробормотал, глядя в потолок:

— Ух… давненько я такого не ел! Будто целую вечность! Настоящая, мужская еда!

— Я думаю, — заметила Кармен, морща носок и косясь на деревянные ложки, — в замке готовили лучше.

— Ага, — ответил Орландо, — слаще, изысканней, но это… О! Это настоящая мужская еда, ни одна женщина или напыщенный поварёнок такого не сделает.

— Да чем она лучше то?!

— Плотная, нажористая и простая! Лучше ничего нет! Это как кусок мяса зажарить над углями и посыпать золой!

Глаза Орландо мечтательно закатились, будто заглядывая в далёкие детские воспоминания. Кармен вздохнула, мужчин не понять. Если они действительно созданы по образу и подобию Бога… то страшно подумать, каков Господь на самом деле!

Комнату отдраили до блеска, да так тщательно, что даже потолок промок. В углу поставили курильницу с благовониями, чтобы ветер от квартала кожевников не омрачал отдых. Кровать, кажется, поставили новую. Бельё уж точно. Кармен придирчиво потрогала простынь, грубовата, но пристойна и чистая. Без вшей или клопов.

Орландо повалился на кровать, не снимая одежды, закрыл глаза и отвернулся к стенке.

— Ты чего?! — Выдохнула Кармен.

— Подремать хочу, после сытного обеда всегда в сон тянет.

— Ты же должен искать способ, освободить герцога!

— Я его уставший буду вытаскивать? Ложись и спи.

Девушка вздохнула, легла и в отместку просунула руки под куртку. Орландо вздрогнул, медленно повернулся к ней, заглядывая в глаза.

Кармен уснула на смятых простынях, как невинное дитя, свернувшись калачиком. Орландо умылся из бочки в углу, смочил волосы и тяжело дыша обернулся на благородную. Кто бы мог подумать, что она так вымотает… Не каждая тренировка до такого доводила!

Одевшись, прицепил скьявону на пояс и на цыпочках вышел из комнаты. Внизу прибавилось народа, в основном мелкие торгаши и ремесленники низкого пошиба, не заслужившие вступления в гильдии. Хозяин, едва не визжа от радости, поймал вторую золотую монету.

— Девушку не беспокоить, приготовь мне утром ещё того, а ей… не знаю, чего-то женского.

— Будет сделано, господин! Ещё чего надо?

— Ага, подскажи, где хороший оружейник поблизости?

— Хм… Себастьян разве что, говорят, он в миланских оружейных работал. Он живёт через три квартала у реки, там сразу увидите, у него лавка приметная.

Закат затемняет лицо статуи, блестящей от свежей краски. Орландо скривился, проходя мимо. Пусть древний воитель и стал похож на живого человека, но растерял в величии. Взгляд скользнул по истёршейся табличке из потемневшей бронзы.

— Луций Корнелий Сулла. — Прочитал Орландо.

Остановился, оглядывая мощный волевой подбородок с мужественной ямочкой и высокий лоб. Черты лица римлянина суровы, даже грубы, волосы растрёпаны. Голову венчает лавровый венок, покрашенный под золото. Косые лучи затемняют лицо, пряча глаза в густой тени.

— Должно быть, ты свершил нечто великое, раз памятник поставили. — Пробормотал Орландо отходя.

Вечерний Рим бурлит, вспенивается, как перебродившее пиво. Люди снуют подобно муравьям, а на перекрёстках надрываются проповедники. Угрюмые рабочие зажигают уличные фонари, а из подворотен на прохожих жадно посматривают бандиты. Орландо прошёл мимо шулеров напёрсточников. Один ухватил за рукав, потянул и со смехом потянул к столику.

— Сыграй парень! Вдруг сегодня Бог на твоей стороне!

Улыбка шулера скисла, стоило Орландо опустить на него взгляд. Фыркнув, мечник пошёл дальше, чувствуя на спине недобрый взгляд. Затесавшись в толпе, приблизился карманник, наигранно запнулся и налетел на Орландо. Сразу отпрянул, рассыпаясь в извинениях и поспешил прочь.

Парень вздохнул и взвесил на ладони трофейный кошель. Внутри тяжело звякнула медь и горсть серебра. Явно больше, чем в его фальшивом кошеле.

Через квартал заметил идущих следом бугаёв с короткими дубинками на поясах, рядом с длинными кинжалами. У одного спада в потёртых ножнах. Орландо закатил глаза и шагнул в тёмный переулок. Бугаи метнулись за ним, рассудив, что добыча убегает.

Последнее, что они увидели, красный отблеск заката, на лезвии скьявоны.

— Мне этот город всё больше и больше не нравится. — Пробормотал Орландо, оттаскивая трупы за кучи мусора. Обтёр клинок об куртку мертвеца и добавил горестно. — Люди тут злые.

Глава 34

Лавка Себастьяна затаилась меж шестиэтажных домов за забором доходящим до середины груди. Последние лучи солнца ползут к крышам шестого этажа, а двор накрыт густой тенью. У входа растёт искривлённая сосна. Орландо озадаченно оглядел дерево, чахлое и будто изломанное ревматизмом.

Потянул дверь и вошёл внутрь. В нос ударили ароматы оструганного дерева, оружейной смазки и выделанной кожи. Стены завешены клинками со всего света. Орландо разглядел катаны с архипелага Полумесяца. Поморщился…

— Не нравится восточное оружие?

Скрипучий голос царапнул по ушам, парень развернулся к прилавку. Воззрился на древнего старца, усохшего и изломанного, как дерево у входа. Лицо напоминает скомканную ткань, только карие глаза блестят живо и с любопытством.

— Только эти клинки. — Ответил Орландо подходя. — Красивые, но несуразные. Одной рукой не управиться, хрупкие и слишком ограниченные.

— Зато острые как бритва.

— А толку? Колющие куда эффективнее, а хорошая спада столь же остра.

— Верно, верно. Приятно встретить понимающего человека. Однако, катаны созданы в островной среде, там… невозможно создать хороший франкский клинок. А доспехи буси, так островитяне называют воинов, слишком гибкий для наших мечей.

— Возможно. Вы Себастьян?

Орландо остановился у стойки, возвышаясь над стариком как башня. Оружейник кивнул, улыбнулся, не размыкая губ и проскрипел:

— Что же сам Орландо ди Креспо ищет в скромной лавке?

Парень вздрогнул, сощурился и спросил:

— Ты меня знаешь?

— Хе, вас сложно забыть, молодой человек. Мне та кровавая баня до сих пор снится. Замок Папы рушится, а ты ковыляешь по улице и убиваешь перепуганных гвардейцев… Сколько прошло? Лет шестнадцать, наверное, а я помню каждое мгновение.

— Боюсь, ты меня спутал с другим Орландо. Пятнадцать лет назад, я ещё и меч держать не мог.

— Вздор! У меня отличная память! — Воскликнул старик, всплеснув руками.

Точнее, одной рукой, правая отсечена по локоть. Рукав завязан толстым узлом. Орландо вздохнул, должно быть, старик выжил из ума… но откуда знает имя? Что-то здесь определённо не так.

— В любом случае, что ты можешь сказать об этом мече? — Сказал Орландо, снимая скьявону с пояса и вынимая из ножен.

Клинок лёг на прилавок с глухим стуком. Темно-синее лезвие отражает блики от лампы. Старик рывком согнулся над ним, позабыв про гостя. Забормотал под нос, водя пальцами по металлу.

Орландо показалось, что с таким же рвением, старик бросится лапать сочную девку.

— Ох… хм, нет, никогда не видел такого металла. — Заключил старик. — Однако, я знаю мастера сделавшего гарду. Малыш Сиг, да, хороший был малый.

— Был?

— Чума. Где ты достал этот клинок?

— Подарили.

— Серкано?

— Да, только он не был таким, а потом внезапно стал.

— Хм… может проклятье? — Пробормотал Себастьян, задумчиво щёлкая пальцами. — С тех пор как появились драконы весь мир сошёл с ума. Я видел клинки из хрусталя и двуручные мечи, сворачивающиеся в кольцо.