Ветры Осени (СИ) - Шавкунов Александр Георгиевич. Страница 25

— Ясно… я надеялся на более развёрнутый ответ, но и на том спасибо.

— Чем могу ещё помочь?

— Знаешь, что-нибудь про герцога Борсла?

— Да. Я продал топор, которым ему отрубят голову. Хороший, с посеребренным лезвием и золотым узором. Таким и короля можно казнить. — Ответил старец, запнулся и хитро сощурился. — А, ты за ним явился. Мешать не буду, держат его в королевской тюрьме, а казнят через неделю.

Орландо поскрёб подбородок двумя пальцами, задумчиво кивнул. Взял скьявону и не глядя вернул в ножны. Бросил на прилавок трофейный кошель.

— Мне нужна дага, с крестовой гардой.

— Мечелом?

— Конечно. Верёвку, крюк-кошку и пару метательных ножей. Только чтобы у них была полоса мягкого металла. Есть такие?

— Найдутся.

— Когда планируешь устроить бойню? — Спросил Себастьян с живым любопытством.

— Сегодня.

Королевская тюрьма, крепость внутри города. Толстые вековые стены, ворота из морёного дуба и охрана в лучших доспехах. Орландо наблюдает из переулка за караулом, движущимся по стене. Через равные промежутки стоят тройки арбалетчиков, контролирующие подступы. По стене курсирует отряд из пяти латников. Доходит до торцевой башни, перекрикивается с другим отрядом и идёт обратно. Незамеченным проскочить не выйдет.

Орландо перевёл взгляд на ворота, скривился. Откуда у него вообще это чувство неуязвимости? Наглость переть напролом, как тогда с похищением баронской жены и дочки?

Что за дурь?!

Он и в тот раз едва не сдох и чудом не покалечился. А здесь такая выходка обернётся болтом в бок или пикой в брюхо. Мечник сжал челюсти до солоноватого привкуса. Мотнул головой. Попятился… озлобленно выругался и побежал к стене крепости.

Патруль остановился, озадаченно глядя на сумасшедшего. Двое латников засмеялись, указывая пальцем. Орландо, проклиная себя, добежал до стен. Запрыгнул и полез, как кот по дереву. Вгоняя пальцы в щели меж блоков, повисая на кончиках ногтей и закусывая губу от боли.

Смех оборвался, заскрипел ворот арбалета.

Орландо извернулся выхватив нож и вогнал его в щель и поставил ногу прижав к стене. Щёлкнула стальная тетива. Мечник оттолкнулся, подлетел, достав два ножа. Болт выбил каменную пыль под ногами, заскрипело сразу три ворота.

Парень заорал, несясь по стене. Мышцы рук рвутся от перенапряжения, сердце ломает рёбра, а зрение обострилось до предела.

У вершины отклонился, уклоняясь от пики, на рывке перелетел через зубья. Оба ножа со свистом вылетели из рук. Орландо перекатился через плечо, подскочил со скьявоной. Краем глаза наблюдая, как два арбалетчика заваливаются на спину. Третий вертит ворот арбалета как безумный.

Двое латников обрушились на Орландо, слаженно тесня и отвлекая внимание друг от друга. За спиной щёлкнула тетива. Парень припал к полу, арбалетный болт ударил в нагрудник, и латник отшатнулся. Мечник вытянулся, вгоняя скьявону в сочленение доспеха на бедре… клинок вспорол сталь, как бумагу. Фонтан крови ударил по глазам, Орландо по инерции проскользнул меж ног и рубанул третьего снизу вверх.

Закрутился зажатый, задыхаясь от наваливающейся паники. Развернулся на пятках, швыряя нож левой рукой. Последний арбалетчик схватился за горло, выпучил глаза и перевалился через зубчатое ограждение.

Во дворе загремел колокол. Орландо попятился, затравленно оглядываясь и стискивая рукоять скьявоны. В груди, сминая панику, разрастается нечто чёрное и холодное. Бьёт тугими волнами в череп.

Орландо оскалился и побежал к следующей тройке арбалетчиков.

Глава 35

Скьявона рассекает, рубит и прокалывает с невыносимой лёгкостью. Клинок впивается в сочленения лат, проходит меж позвонков. Орландо пробивается по лестнице, уворачиваясь от стрел, копий и ударов мечей. Во дворе окружили, меж лопаток кольнуло холодом… Тело рванулось с таким ускорением, что заныли лопающиеся мышцы. Глаза застила бордовая пелена.

Ровно как в Обсидиановой Пустоши, когда демоны загоняли в угол.

Дага вылетела из пальцев, но её место занял обсидиановый кинжал. Разрубил падающий на голову топор и кончиком полоснул по шлему стража… прошёл насквозь, как через туман.

Парень реагирует на каждый удар, даже прежде. чем тот начнётся. Предугадывает ход боя на сто шагов. В груди разрастается рвущее жжение, а дыхание превращается во влажный клёкот. Пот катится по лицу, смешиваясь с чужой кровью.

Последний арбалетчик трясущимися руками наложил болт, прижал ложе к плечу. Запер дыхание, ловя миг меж ударов сердца, когда кровавое чудовище во дворе развернётся спиной.

Щёлкнула тетива, стальная стрелка с пронзительным свистом устремилась в спину монстра… Орландо крутанулся на месте и болт отлетел в сторону, с отрубленным наконечником. Арбалетчик взвизгнул и повалился на пол, закрывая голову руками и тараторя молитву Деве Марии.

Крошечная ладонь ухватила Винченцо за волосы, рванула вверх. Герцог застонал, стараясь отвести взгляд от сияющих золотых глаз мальчишки.

— Где лампа? — Процедил малец, кривя лицо и едва сдерживая слёзы ярости.

Женщина за его спиной стоит понурив плечи, свет фонаря скрывает лицо и освещает туловище. Особо выделяя рапиру на поясе.

— Сколько раз мне повторить? — Промычал Винченцо. — Я не знаю…

— Ты лжёшь!

Вторая рука коснулась груди, и герцог сжался, осознавая, что произойдёт. Пальцы погрузились в плоть, как в тесто, сжали ребро и потянули… Сиплый вой боли разорвал глотку. Винченцо забился в цепях, теряя крохи сознания и последние капли самообладания. По щекам бегут горячие слёзы, а воля сломлена… Проклятый Крас! Если бы он только рассказал, куда спрятал чёртову лампу!

Ах, если бы…

Боль отхлынула, оставив опустошённое тело. Винченцо провис в цепях, едва находя силы на дыхание. Голова безвольно свесилась на грудь, пустым взглядом созерцая белые точки по всей левой стороне. Следы от пальцев.

— Если не расскажешь. — Сказал мальчишка, отряхивая тёмно-красные капли с кисти. — Через неделю тебя казнят и я позабочусь, чтобы через повешение.

Женщина вздёрнула голову, повернулась к выходу и промычала. Шагнула к мальцу. Свет упал на бледное, ничего не выражающее лицо с тонким, вздёрнутым носом. С явно проступившими морщинами и складками вокруг рта. Только эти складки, как обвисшая ткань, а не от улыбки.

— Ого… — Протянул золотоглазый, качая головой. — Похоже, тебя явились спасать.

— Я даже знаю кто. — Просипел Винченцо. — Чёртов слав, совсем не дружит с головой.

— Что ж, может он, знает, где лампа?

— Если не забыл в запое…

Снаружи нарастает грохот, лязг металла и вопли. Полные ужаса и боли. Женщина потянула рапиру из ножен, встала, закрывая мальчишку. Тот горестно покачал головой и попытался обойти, но его властно задвинули обратно. В коридоре грохнула дверь, ударилась о стену и жалобно заскрипела петлями. Крики затихли, будто срезанные ножом, а вместо них появились шаркающие шаги. Сдобренные скрежетом металла по камню.

Винченцо собрался с силами, поднял голову, открыл рот заорать… На свет лампы, пошатываясь, вышел залитый кровью человек. Покачивается как пьяный. Левая рука безвольно болтается вдоль тела, а правая скребёт мечом по полу.

Он остановился, медленно повернулся к камере. На красном от горячей крови лице сверкнули голубые глаза. Женщина отчаянно замычала, рапира выскользнула из дрожащей руки и упала под ноги. Мечница грохнулась на колени, прижалась к мальчишке изо всех сил стараясь закрыть собой.

Свет фонаря играет бликами на крови, покрывающей парня, искажает черты лица.

— Святые Небеса… — прохрипел Винченцо, глядя то в жуткое лицо, то на крылатую гарду скьявоны.

— Ты не его ждал? — Спросил золотоглазый, не отводя взгляда от чужака.

Женщина тем временем сползла на пол, забилась в конвульсиях и рыданиях. Парнишка встревоженно глянул, потрепал по волосам и шепнул: