Могилы из розовых лепестков (ЛП) - Вильденштейн Оливия. Страница 12
Когда мамин шаман взял слово, пожелав ей счастливого пути к Великому Духу, Айлен обняла нас. Её акриловые ногти впились мне в шею. Когда я больше не могла выносить щемящее ощущение, я высвободилась из групповых объятий.
Папа рухнул на колени в снег, сгрёб пригоршни земли, смешанной со снегом, с холмика рядом с ямой и бросил её на мамин гроб. Его лицо было залито слезами, а светлые глаза превратились в узкие щёлочки. Он хватал всё больше и больше земли и бросал её на маму. Я попыталась положить руку ему на плечо, но он сбросил её. Озадаченная, я огляделась. Музыка смолкла. Его друг отложил свой инструмент и протиснулся сквозь толпу. Другие последовали за ним. Вместе они подняли его и увели, шепча ему на ухо успокаивающие слова.
Согнувшись в талии, я сложила руки чашечкой и зачерпнула холодной земли, которую бросила в свою очередь. Она мерцала, когда плыла по воздуху, но блеск притупился, когда она приземлилась в тёмной яме.
Без музыки на кладбище было тихо, очень тихо.
«Я найду тебя, Гвенельда, и заставлю тебя заплатить», — подумала я. Может быть, она была здесь. Оглядевшись, я заметила знакомое лицо у ворот дома. Круз стоял, прислонившись к своей шикарной машине, как в первый раз, когда он появился в моей жизни. Я подошла к нему. Никто больше не обращал на меня внимания. Присутствующие были заняты тем, что по очереди бросали пригоршни земли на крышку гроба. Вместо того чтобы направиться внутрь, чтобы обнять отца, я побежала медленной трусцой к Крузу.
— Ты нашёл её? — спросила я, как только добралась до него.
— Нет.
— Тогда почему ты здесь?
— Чтобы засвидетельствовать своё почтение.
Я фыркнула.
— И посмотреть, как ты держишься, — сказал он.
— Как мило с твоей стороны, — сказала я немного холодно.
— Ты прокатишься со мной? — когда я не двинулась к пассажирской двери, он сказал: — Я хотел бы обсудить ещё кое-что, и то, что я должен тебе сказать, должно оставаться конфиденциальным.
Прежде чем я успела опомниться, я села внутрь.
— Не запирай двери, — предупредила я его.
— Они автоматически блокируются, когда машина заводится, но, как бы там ни было, держи пальцы на ручке. Если ты нажмёшь на неё дважды, она откроет защёлку.
— И не гони слишком быстро.
— Что-нибудь ещё, мисс Прайс? — спросил он, искоса взглянув на меня, когда отъезжал по мощёной дорожке, которая превратилась в грунтовую дорогу.
В зеркале заднего вида я заметила Блейка, наблюдающего за удаляющейся машиной. По крайней мере, один человек знал, где я нахожусь — на случай, если что-то случится. Мой телефон завибрировал в кармане пальто. Наверное, Блейк. Я отправила его на голосовую почту.
Всё вокруг нас было бесцветным, как будто Роуэн пропитали отбеливателем, от крыш до ветвей деревьев и полей.
— О чём ты хочешь поговорить? — спросила я.
— О твоём предке, Гвенельде. Если мы собираемся выследить её вместе, тебе нужно знать о ней кое-что.
— Я слушаю.
— Она могущественна.
— Я предполагаю, что ты имеешь в виду нечто большее, чем просто обладание взором.
Он кивнул.
— Она может заставлять людей что-то делать. Мы называем это влиянием. Но на тебе это не подействует.
— Почему? Потому что у меня есть взор?
— Да.
— Может ли она влиять на фейри?
— Только на слабокровных.
— Слабокровных?
— Те, кто смешивался с людьми на протяжении слишком многих поколений. Чем чище наша кровь, тем больше в нас магии.
Я фыркнула.
— Это, должно быть, здорово.
Круз одарил меня полуулыбкой.
— Что ещё она может сделать? — спросила я.
— Она может управлять вещами с помощью своего разума.
— Как телекинез?
— Да. Но я не думаю, что она ещё достаточно сильна, чтобы сделать это.
— Могу ли я тоже делать такие вещи?
— Нет, но я думаю, что у тебя может быть влияние. Те оценки, которые ты получила в старшей школе, твой идеальный средний балл 4.0 на первом курсе… Может быть, ты и умная, но никто не умён настолько.
— Откуда ты знаешь о моих оценках?
— Меня проинструктировали перед приходом.
— У фейри есть на меня целое досье?
— Они отслеживают… потенциальных охотников.
Я мысленно пробежалась по всем экзаменам, которые когда-либо сдавала. Всплыл мой тест по вождению. Во время экзамена я так нервничала, что забыла включить дворники на лобовом стекле. Я вела машину, прижавшись носом к лобовому стеклу, чтобы видеть сквозь проливной ливень. Мне пришло в голову включить их только после того, как я врезалась в заднее крыло машины мистера Гамильтона. Он был в ярости, хлопнул дверцей своей машины и, топая по грязи, постучал в моё окно. Я рассыпалась в извинениях, после чего он сказал мне, чтобы я не волновалась. Послала ли я ему мозговые волны, чтобы заставить его простить меня, или он успокоился из-за моих извинений? Учитывая, каким ворчуном был мистер Гамильтон — и всё ещё остаётся, — я подозревала, что заставила его простить меня. Как я и подозревала, я заставила инструктора департамента транспорта выдать мне водительские права, которых я не заслуживала.
Я прищурилась на заснеженную живую изгородь, пытаясь сдвинуть её ветви. Ничего не произошло.
— Я не могу двигать предметы силой мысли, — сказала я через некоторое время.
— Это сложный навык для овладения.
— Ты можешь это делать?
— Нет.
— Тогда откуда ты знаешь, что это сложно?
— Разве ты не хочешь знать, в чём заключалась величайшая сила твоих предков?
Я подозревала, что Круз не хотел говорить о своих недостатках.
— Конечно, я хочу знать.
— Они могут убить нас, — сказал он.
— Эм… ты, типа, бессмертный?
— Нет.
— Тогда почему это такой подвиг?
— Потому что только старость может убить фейри.
— Что? Ты не можешь умереть от рака? Или в авиакатастрофе?
Он покачал головой.
— Мы не болеем раком. И когда самолёты терпят крушение, и один из нас случайно оказывается на нём, мы улетаем.
— Даже если он взорвётся?
— Мы сделаны из огня, так что это нас не беспокоит.
— И вы не можете убить друг друга?
— Мы можем, но стараемся этого не делать.
— Как охотники за фейри могут убить тебя?
— Я бы предпочёл не говорить тебе. Я бы не хотел давать тебе никаких идей.
— Серьёзно?
— Да, серьёзно. В любом случае, Гвенельда пока не может нанести смертельный вред фейри. Она недостаточно сильна, хотя она чертовски сильнее, чем должна быть. Лайнус думает…
— Лайнус? Лайнус Вудс? Ты рассказал ему о… — я не потрудилась закончить свой вопрос. — Он фейри, не так ли?
Круз взглянул на меня, затем снова уставился на дорогу. Ему не нужно было говорить «да».
— Что думает Лайнус Вудс? — спросила я.
— Он думает, это потому, что она впала в спячку. Охотники на фейри верили, что спячка увеличивает их силу. Вот почему они хоронили себя заживо под лепестками роз. Чтобы увеличить свою силу.
Я собиралась сказать ему, что знаю, но закрыла рот. Я не хотела делиться книгой своей матери, пока не прочитаю каждую страницу. На случай, если там были интересные лакомые кусочки о фейри — например, как их можно убить. Я не отрывала взгляда от бледного пейзажа за окном, который становился всё ярче теперь, когда немного солнца просачивалось сквозь густые облака.
— А ты как думаешь?
— Я верю, что она сильная, потому что она поглотила жизнь твоей матери. Родственник — это как чистый героин по сравнению с уличным героином.
Моё нутро скрутило от такого сравнения.
— Итак, её следующим шагом будет выкопать ещё одну могилу и повлиять на кого-нибудь, чтобы он её открыл. И желательно другого родственника, — я резко повернулась к нему. — Чёрт, Круз. Она собирается пойти за Айлен или одной из её дочерей.
— На Шайло нельзя повлиять.
— Но на Сатьяну и Айлен могут. Какого чёрта мы тут разъезжаем? Поворачивай назад.
— Гвенельда не собирается делать это, когда вокруг так много людей. Она подождёт, пока они не уйдут.