Недетские игры (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна". Страница 46

Поднимаю взгляд выше. Сглатываю.

На меня смотрят два огромных покрасневших глаза.

— Где ты был? На тебе другая одежда.

— На работе. Там есть во что переодеться.

Решаю смолчать про Таю, потому что новые скандалы мне не нужны, и объяснить Оле, что с Малининой у меня ничего нет, я вряд ли после вчерашнего смогу.

— Ясно, — бросает холодно и резко поднимается с кровати.

На ней черные трусы, почти не прикрывающие задницу, и укороченная майка, заканчивающаяся под самой грудью.

Оля проплывает мимо меня, намеренно задевая плечом, и скрывается в ванной. Слышу шум воды и растираю лицо ладонями.

Через семь минут, я засекал, Оля выходит из ванной, замотанная в полотенце. Специально или на автомате, стягивает его с тела и надевает длинную футболку. Пока совершает эту манипуляцию, я успеваю разглядеть все, отчего в штанах становится теснее.

Пару раз сжимаю пальцы в кулак, продолжая пялиться на нее как маньяк.

— Я думала, с тобой что-то случилось, — натягивает трусы и завязывает влажные волосы в пучок. — А ты… — замирает напротив меня, чуть привстав на цыпочки. — пил...

Оля морщит нос и закатывает глаза.

— Звонила, потому что беспокоилась?

Знаю, вопрос тупой и вообще сейчас не в тему.

Она хмурится.

— Я подумала, что повела себя глупо, позволив тебе уехать. Это твоя квартира, и так неправильно, — вздыхает. — И да, я беспокоилась. Судя по твоему виду, не зря.

Какая-то часть меня триумфально давит лыбу.

Беспокоилась, пожалела, что вспылила…

Подцепляю край Олькиной футболки и подтягиваю к себе, наблюдая, как босые ступни с розовым лаком на ногтях медленно переступают по полу.

Устремив взгляд выше, сталкиваюсь с ней глазами. В ярко-синих радужках плещется усталость. Оля ведет ладонью по моему плечу, проворно перекатываясь с мысков на пятки, и сразу становится ощутимо ниже.

Теперь мой взгляд падает на нее сверху вниз.

— Зря, — переплетаю наши пальцы, замечая, как она напрягается от такого, по сути, невинного прикосновения. — Вряд ли бы со мной что-то могло случиться.

— Вот она, — задорная улыбка касается пухлых манящих губ, но быстро гаснет. — Твоя самоуверенность не знает границ.

— Я тебе уже говорил, что всегда могу поделиться.

— Меня устраивает и так, — качает головой, опрометчиво пытаясь сделать шаг назад.

Правда думает, что отпущу? Вот такую домашнюю, еще немного сонную, с податливым распаренным телом? Нужно быть как минимум импотентом, а как максимум полным кретином, чтобы на это согласиться.

— Оль, — удерживаю ее за талию. — Ты знаешь, я всегда много болтаю. За словом лишний раз в карман не полезу, но сейчас прям так и хочется попросить: «Скажи, что мне сделать, и я сделаю».

— Ничего не нужно, — снова пытается вывернуться. Отойти, но я не позволяю. Только усиливаю захват, заключая ее в стальное кольцо рук. — Кирилл, — она смотрит с укором, а я не могу разжать пальцы. Не хочу.

— Разве это что-либо изменило? Когда бы я ни сказал, итог был бы один. Вот он, — пожимаю плечами. — Любые разговоры на эту тему в итоге привели бы нас в эту точку.

— Мне плевать на Риту, и на Олега тоже, — она хмурится. — Ты правда до сих пор не понял, что стал для меня дороже, чем они?

Оля опускает глаза. Делает вдох. Я слышу, как колотится ее сердечко. Быстро-быстро.

Мое же замедляется. Каждый удар бьет по грудной клетке, затрудняя дыхание. Каждое сказанное ею слово застревает в голове. Я прокручиваю их на репите, по буквам.

— Я не знаю, как это получилось и почему так быстро… Ты сказал, что не был уверен. Думал, что я вернусь к Олегу. Ты имел на это право, не верить мне. Но потом… потом же все изменилось… Сейчас я не собираюсь копаться в грязном белье. Не для чего. Просто знай, что между нами не произошло ничего непоправимого.

Ее губ касается робкая улыбка, а взгляд взметается вверх.

Такая она невероятная… Но эйфория от этого чувства затирается под гнетом очередной недомолвки с моей стороны.

Стискиваю тонкие пальчики в своей ладони, ловлю взгляд распахнутых глаз и, потерев висок костяшкой пальца, откидываю Олю спиной на стену. Начинаю хаотично подбирать слова, которые почему-то абсолютно не идут на ум.

— Оль…

Ее шея вытягивается, открывается для поцелуя, который бы точно все упростил, для меня точно. Но не время. Не сейчас.

— Ты спросила сегодня, где я был.

Она кивает, закусывает нижнюю губу, продолжая хлопать пушистыми ресницами.

— Я не ездил на работу. Сидел в баре, а потом, — выхватываю взглядом ее все еще не разобранный чемодан, эта подмеченная деталь запускает в голове процесс сомнения. Стоит ли договаривать?

— Что потом?

— Потом позвонила Малинина. Тая. Ее загребли ребята из соседнего отдела. Пришлось ехать, помогать.

— Тая?

Олька чуть прищуривается и встает на цыпочки. На лице гамма плохо скрываемых эмоций.

— Я отвез ее домой, поднялся к ней. Сходил в душ, переоделся.

— В душ?

Мне кажется, я слышу ее мысли и улавливаю все те причинно-следственные связи, которые она выстраивает со скоростью шаровой молнии.

— Ничего не было. Я с ней не спал, не сплю уже очень давно.

— И именно поэтому у нее лежат твои вещи?

— Старые шмотки.

— Ясно.

Сам того не ощущая, фиксирую тонкую шею ладонью, склоняясь к Оле, но она отрицательно качает головой.

— Кирилл, — прижимает пальцы к моим губам. Отступает. И чем больше она отдаляется, тем сильнее я чувствую потребность в ее прикосновениях.

Смотрю в синие глаза не моргая. Секунда, две, минута. Если это какая-то проверка, то я точно ее не пройду, потому что, вопреки протестам, впиваюсь в мягкие губы.

— Не надо, — шепчет, отлепляясь от меня. — Не хочу. Прекрати.

Сжимаю руки в кулаки. Останавливаюсь, замирая в паре сантиметров от красивого лица, перекошенного презрением.

— Ты на работу опаздываешь, — сейчас ее голос похож на писк.

Стоит ей это озвучить. И мне звонят. Чертов Ветер.

Нехотя лезу в карман за телефоном. Действительно, Ветров. Нехотя отстраняюсь от Оли, правда, продолжаю придерживать ее за талию.

— Еду уже, — отвечаю, не давая сказать Жоре и слова.

Прячу смартфон обратно в карман.

— Мы же договорим вечером? — спрашиваю чуть громче, чем хотел.

— Не знаю. Мне еще над многим нужно подумать.

— Думай.

На первую половину дня выяснения отношений достаточно.

Наверное, именно поэтому в отдел захожу злой как собака. Так и хочется на кого-нибудь броситься, чтобы укусить. Только вот и здесь жрать с потрохами будут меня.

Ветер подлавливает в коридоре. Нервно озирается по сторонам и оттаскивает  к курилке.

— Чего? — спрашиваю, потому как пока невдомек, что происходит.

— Чего? Ты в курсе, что Фомина взяли? Уэсбэшники с утра еще его в Москву утащили, теперь до нас добрались. Подполковник злой как черт. Рвет и мечет, тебя ищет.

Фомина взяли, а это может означать лишь одно…

— Твою ж! — бью кулаком в стену, а из недр отдела доносится грозный вой подполковника. — Кажется, это по мою душу. Пошел.

— Давай.

Жора хлопает по плечу, оставаясь стоять в курилке. Слышу, как чиркает зажигалкой.

— Бушманов, чтоб тебя! В кабинет ко мне зайди, живо! — орет Самсонов.

Киваю, бегло замечая меняющиеся эмоции на лице начальника. Он слегка оттягивает галстук и встает по струнке.

— Кирилл Константинович, только вас мы и ждем, — незнакомый голос летит выстрелом в затылок.

Поворачиваюсь, лицезря мужика в деловом костюме. С виду просто солидный человек. Если бы не пара нюансов: выправка, пиджак под заказ скрывающий кобуру и взгляд. Цепкий, пробирающий до мозжечка взгляд.

— Я пришел, — убираю руки в карманы джинсов. — Убегать не собираюсь.

— И это радует, как и ваш позитивный настрой. Где мы можем побеседовать? — переводит взгляд на начальника.