Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера (СИ) - Афанасьев Семен. Страница 38

— Вы даже не представляете, насколько это не имеет значения. Как оказалось. И к чему это всё сказано?

— Погоди, не несись вперёд. У тебя есть что добавить? Или поправить?

— Нет, вы умная. Я теперь понимаю, в кого пошла Хамасаки-младшая.

— Увы, здесь не всё так просто. Умеешь читать между строк? Лови: наш папа тоже вносит свою лепту в воспитание; и если бы ещё всегда, куда надо… Ладно. Ты примешь мои извинения, если я скажу, что у меня перед носом твой анализ крови? Без твоего разрешения, оговоримся сразу.

— Да пожалуйста, — в этом месте задумываюсь.

Подумаешь, тоже мне секрет.

— Ха, а я не исключала, что ты встанешь на дыбы: качнули через твой браслет.

— Зачем на дыбы? Вы добрая, видно же. Анализ и анализ. Неясно, нахрена он вам нужен.

— По нему чётко видно, что ты голодаешь. Но продолжай, — она ухмыляется половиной лица, украдкой косясь в сторону. — Ты наверняка хотел что-то добавить.

— Мне кажется, вы не менее сильная личность, чем ваш супруг. Но, в отличие от него, вы здорово добрее от природы.

— Ой, далеко не со всеми, поверь! Теперь касательно Миру. Ты же не думаешь, что неглупая мать (это твоя оценка в мой адрес, не моя) не оценит, как парень-натурал голой грудью бросается защищать её дочь? Не считаясь ни с какими последствиями для себя лично?

— Вы это о чём?

— Момент, когда ты рванул наперерез Ченю. Перед тем, как вы с Миру пошли в беседку первый раз.

— А-а-а… Получается, у вас всё под контролем? — делаю выводы из услышанного. — Интересно, это у всех родителей так?

— Тс-с, никому не говори, — подмигивает она. — Да, технические возможности наблюдать существуют почти у всех, просто под микроскопом жизнь детей никто не рассматривает. Меня сегодня чисто судьба заставила, — она вздыхает.

Лицо из весёлого становится грустным.

— Когда искали, что случилось с Миру?

— Скорее, кто; насчёт "что" сомнений нет с самого начала. А теперь мой вопрос тебе, как взрослому человеку: ты бы на моём месте как отнёсся к такому парню?

— Боюсь, наше с вами мнение в этом случае не имеет никакого значения. Вы же в курсе моего последнего разговора с вашей дочерью?

— Конечно. Она сейчас спит, медикаментозный сон; всю её переписку я прочла. В том числе, с тобой.

— Ну вот. Знаете, отчего-то было приятно поговорить с вами. — Искренне говорю, что чувствую.

Может быть, дело в том, что текущий организм — местами ещё ребёнок, как бы там ни было. И простое человеческое слово для него может иметь гораздо большее значение, чем, например, для меня.

— На то и расчёт, — открыто улыбается старшая Хамасаки. — Вот ещё что, это важно. Моя дочь пока недостаточно умна. Её отец имеет на неё гораздо большее влияние, чем мне того хотелось бы, а я не со всеми пунктами его воспитания согласна. В принципе, мы с Хидэоми регулярно боремся за влияние на дочь. — Она со значением смотрит в мою переносицу.

— Вам не страшно говорить такие вещи мне?

— А ты думаешь, я не научилась разбираться в людях? И не знаю, кому и что стоит говорить? — сейчас она улыбается как-то совсем уж снисходительно.

— Вы достаточно молоды. Судя по тому, что я вижу, — указываю взглядом на её декольте, — замуж вышли очень рано. Возможно, даже вы иногда ошибаетесь. В силу небольшого возраста и темперамента.

— А сколько мне лет? — она заинтересованно поднимает бровь.

— Тридцать пять плюс-минус пара?

— Пха-ха-ха-ха-ха, спасибо. Приятно… Нет, сорок шесть. Поверь, я старательно делала очень хорошие выводы ту почти половину века, которую живу.

Ух ты. Ничего себе.

Именно это я и говорю вслух в следующую секунду.

Искренняя и непосредственная реакция веселит её ещё больше, даже несмотря на треснувшее стекло моих очков.

— Я хотела тебя попросить об одолжении, — говорит она после того, как мы снова становимся серьёзными. — Миру какое-то время будет в твоём положении, натуралка. Разумеется, это не затянется надолго, но тем не менее. Ты бы не мог присмотреть за ней со своей стороны? В принципе, я только поэтому и звоню — больше просить некого.

— Э-э-э, Тика-сан, мне очень лестно, но вы уверены, что обращаетесь сейчас к правильному человеку?! Витя Седьков — ноль! — хлопаю себя по животу. — Я не буду пересказывать всё, что думаю о своём социальном статусе, но это всё равно что тигру просить поддержки тушканчика, нет?

— Скорее, росомахи или медоеда, — аккуратно возражает она. — И тогда уже не для себя, а для другого очень маленького тигра. Ты, конечно, можешь спорить, но я почти в три раза тебя старше. Как мать, я очень неплохо понимаю, что является правильным. Веришь, что люди типа меня не часто делают подобные звонки? И ещё реже ошибаются с адресатами?

— Весело. Не знаю, что сказать.

— Не говори ничего. Просто около недели будь самим собой, пожалуйста. Могу рассчитывать?

— Это кем? И как? Не уловил посыла.

— Это значит, просто будь тем ботаном, который рванул с голыми руками на китайца, когда думал, что моей дочери что-то угрожает с той стороны.

— Хм. Я где-то понимаю, что вы имеете в виду. Но считаю своим долгом максимально предостеречь вас от неточного выбора: мне кажется, вы меня переоцениваете. Мне бы очень не хотелось даже устных обязательств, с которыми я могу не справиться.

— Я рада, что мы договорились, — спокойно кивает она.

И, кажется, собирается отключаться.

— Эй, стойте! Тика! Для чего вы это всё делаете?!

На самом деле я — не школьник. Понятно, что мне-настоящему подтекст её позиции видел лучше.

Но как-то это всё… стрёмно. И неправильно. Плюс гормоны пубертатного периода.

Разумеется, я сделаю всё зависящее, чтоб поддержать одноклассницу. Тем более эту.

Но…

— Кому-то другому я бы сейчас или не ответила, или отшутилась. — А вот теперь возникает ощущение, что говорю со старухой (взгляд). — Во-первых, в коллективную прокачку я верю гораздо больше, чем в индивидуальную. Во всяком случае, применительно к паре ты и Миру и говоря твоим языком.

— Она меня очень жёстко послала. Вы же читали переписку.

— Я искренне сожалею об этой её ошибке. Кстати, я звонила в том числе затем, чтобы дистанцироваться от неё и мужа: лично мне ты очень залетаешь, по крайней мере, с сегодняшнего дня. Во-вторых, моя дочь — маленькая и глупая, не видит сквозь оболочку. А я считаю, как мать, что даже моральная поддержка такого, как ты, в эту неделю может оказаться ей важнее всего остального. Ты просто не понимаешь, что значит стать натуралом не с ноля, пусть даже на время.

— Я не до конца понимаю, как выполнить эту вашу просьбу эффективно. При всём уважении к вам и своей симпатии к Миру. Кстати, последняя очень похожа на мою неконтролируемую зависимость от человека. Я буду с этим бороться.

— … и это абсолютно правильно! Просто ходи в школу и будь самим собой, окей?

— Ну-у, вы об этом могли бы и не просить. Оно и так само собой подразумевается. Хотя бы и в контексте моей мужской симпатии.

— О, точно… Есть ещё кое-что. Ты позволишь выразить мне свою симпатию к тебе в материальном плане?

В следующую секунду без моего участия активируется голограмма банковского приложения на телефоне.

Мой текущий счёт (апендикс базового родительского) на глазах пополняется пятью тысячами.

— Мне бы не хотелось, чтобы во время твоего следующего анализа крови я увидела такие же сниженные на треть от нормы показатели. Ещё и на фоне повышенных воспалительных процессов.

— Тика, вы отдаёте себе отчёт, что я сейчас абсолютно рефлекторно, по независящим от меня причинам, реагирую на вас в том числе как на женщину?

— Да. — Мягко улыбается она. — Должны же у меня быть какие-то свои развлечения. Я без скрытого смысла, чисто девичье кокетство.

— Если у вас есть хоть капля интуиции вашей дочери, значит, вы должны понимать и моё следующее действие.

Разорвав соединение, тут же возвращаю деньги отправителю. В сопроводительном сообщении пишу: "Большое спасибо, но подобное полностью исключено. На мою позицию в отношении Миру финансы не влияют от слова вообще.".