Отступники (СИ) - Шувалов Антон. Страница 99

— Отличный вечер, бомонд! Честное слово, я сначала подумал, что вы даже поминки родной бабушки отгулять не сможете! Такие все были серьезные, что хоть ножи об морды точи! Но теперь я вижу, что вам только повод дай — пьяная рыба повсплывает! Клянусь Марлеем, вы меня порадовали! Эй, кто здесь отвечает за снабжение?! Этому парню нужно отдать весь мир и тогда мы получим два на выходе!

— Я! — гаркнул довольный похвалой Керан. — И весь мой отсек!

— Отлично! Я тебя еще найду и лично пожму лапу! Так вот ты, и весь твой отсек должны мне новый пояс и несколько нерестов здоровой жизни, которые я здесь спустил за один вечер! Нет, я шучу, конечно! Спасибо тебе за труды! По твоему лицу видно, что крабы сопротивляются, когда их ловишь!

Зал засмеялся.

— Ладно, хватит о разном, вспомним о главном! — не унимался Рем. — Как вам, наверное, уже известно, свободный народ, я на побегушках при достойном человеке, который сейчас присутствует на этом пиру. Держу пари, каждый о нем слышал, но не все еще видели! Без лишнего смущения представляю вам Великого и Ужасного Вохраса! Сильнейшего колдуна Авторитета, родом из проклятой башни, что пугает весь континент! Ближайшего товарища вашего Жреца и верного его идее союзника. Престон отнял ладони от лица, встал и сдержано раскланялся, покачиваясь от волн одобрения и приветственных оваций.

— Речь! Речь! Речь, великий Вохрас!

Престон не успел опомниться, его подняли вместе со стулом и вынесли в центр стола.

— Речь! Расскажи нам что-нибудь, колдун!

Престон устало взглянул на Рема ожидая увидеть озорное предвкушение, но тот был суров и сосредоточен. Поймав взгляд Престона, он произнес:

— Расскажи им про Авторитет, Престон. То, чего они еще не слышали.

Это был неожиданный и очень нехарактерный для Рема поворот. Никогда еще его шалости не заканчивались чем-то серьезным. Если не считать серьезных травм.

Но Престону эта идея понравилась. Да, он расскажет варварам про Авторитет.

Он начал с описания его красивейших мест, памятников архитектуры, мрачного благородства столичных дворцов, и высоких домов, соединенных мостами. Рассказал о верности и доблести гвардии Зверя. Хороших людях и Лиге Чемпионов. Давних традициях и богатом наследии Древних королевств. Зал мрачнел лицами, не это стотри рассчитывали услышать. Рем внутренне ликовал. День его определенно удался: он заполучил много вкусной еды, развлечений и, на десерт, целый зал скрипящих зубами стотри.

— …все это Авторитет, — подбил итоги Престон и победоносно откинулся в кресле.

— И именно поэтому врага не стоит недооценивать, друзья мои!

Стотри почтительно расступались перед Реверансом. Он шел, сложив руки под белой мантией, глядя на Престона узкими зрачками. За ним следовали Маширо и Кира. Ревернас взобрался на стол и дошел до его центра.

— Мы все должны поблагодарить Великого Вохраса за беспристрастность и хитрость, — сказал он, подняв вверх руки. — Вы знаете, что нужно ненавидеть в Авторитете. Но Вохрас поведал вам чего стоит остерегаться! А кроме того напомнил: врагу есть чем гордиться! Есть, что защищать! То, что понимаем мы, им — неведомо. Они будут охранять свой дом свирепо и уверенно. Выразим же нашу благодарность мудрости Вохраса!

Стотри взревели.

Реверанс произнес еще одну речь, воспевающую значимость всех собравшихся и объявил пир открытым. Начали разносить блюда. Перед Престоном двое стотри бухнули блюдо с целым зажаренным быком.

— Это специально для тебя, мой друг, — произнес подошедший Реверанс. — Ребята Керана сделали все возможное, что бы вы не чувствовали себя ущемленным посреди традиционных яств.

— Спасибо, — поблагодарил Престон. — Думаю, я начну с одной из тех индюшек, что запрятаны у него внутри.

— Как хочешь. Внутри индюшек ты найдешь маленькие пирожки с предсказаниями. Этой шутке мы научились у Сайцев. Они вообще-то, неплохие союзники, если не считать странного отношения к осьминогам. И вообще к щупальцам. Но у всех ведь свои тараканы в голове, не так ли?

— Не говори мне, — согласился Престон.

Истинная внешность Реверанса не слишком поразила его. Он просто пытался представить себе, насколько Кира похожа на своего отца.

— Если что-нибудь понадобиться, просто скажи Кире, она все организует.

Реверанс похлопал его по плечу и удалился.

Рем уже натачивал ножи, стоя над бычьей тушей.

— Тебе откуда снять? — спросил он. — Ребрышко, грудь, огузок?

— Просто вынь у него из брюха индюка и дай мне, — ответил Престон.

Рядом села Кира.

— Не хотите ли индюка с пирожком с предсказанием? — спросил Престон, потирая руки.

Рем вывернул в подставленное блюдо обещанную птицу.

— Нет, спасибо, — покачала головой Кира. — Не обижайтесь, но я бы не отказалась от хорошего куска говядины. Очень ее люблю, а она здесь редка как чернозем. Знали бы вы, друзья, как надоели мне океанические дары… Это ничего, что я называю вас друзьями?

— Милая, после того, что ты сказала про говядину, можешь называть меня хоть братом родным, — сказал Рем серьезно. — Давай тарелку.

Шмяк.

— Спасибо. Я сниму паранджу, вы не возражаете?

— Не надо постоянно спрашивать у нас разрешения, — фыркнул Рем, выпиливая себе кусок килограммов на десять. — В нашей дружественной зоне каждый делает то, что захочет.

— Лишь бы у остальных из-за этого проблем не было, — заметил Престон, обсасывая ножку. Мясо было нежнейшее, жевать почти не приходилось.

Кира обнажила голову. Престон едва не подавился костью. Он глядел на шелковистые антрацитовые волосы, собранные в узел и голубоватую кожу на узких скулах. Розовые губы. Нежный подбородок. Вполне человеческие черты. Лишь маленькие аккуратные чешуйки, которые поблескивали холодным узором на лбу и щеках выдавали происхождение. И глаза. Но теперь, когда они стали частью лица, а не бесполым взглядом из матерчатой амбразуры, общая картина показалась ему намного интереснее.

Кира моргнула и перестала жевать.

— Что-то не так? — спросила она, проглотив. — Вас раздражает мой вид? Только скажите, я…

— Кира, — улыбнулся Престон. — Хватит. Ты очень красива. Мне вспомнилась одна легенда. Она называется «О Допасе и Совести». Допас был отважным путешественником и лучшим следопытом одного из Древних королевств. Однажды, проходя знакомыми тропами, он заметил, что местность вокруг изменилась. Да как! Раньше шипела там на всякого путника злобная пустошь, бросала в лицо кусачую пыль из трещин мертвых холмов. Не было там ни зверья дикого, ни птицы летучей, ни букашки ползучей. А теперь млел Допас посреди зеленого оазиса, сверкающего изумрудами листвы, да лазуритами ручьев. Пахло цветением и жизнью, а непуганые зверюшки доверчиво склонялись к его сапогам, надеясь на ласку.

Изумленный следопыт подошел к озеру, чтобы напиться, да проверить, не врут ли ему глаза, не морок ли заманивает его в безумие. Он склонился над водой и вдруг увидел рядом со своим отражением еще одно. Столь прекрасное, что человек окончательно разуверился в том, что окружало его. Обернулся он и увидел Совесть. Одну из красивейших дев Торкена. Она смотрела на человека без обычного презрения, наоборот, ее взгляд теплел. А сердце Допаса цвело. Пусть даже не верил он в происходящее, столь сладкая греза радовала его. Совесть присела рядом с ним и коснулась заросшей щеки сияющими пальцами. Потом прижала к себе и вовлекла следопыта в страсть, неутолимое обожание и похоть.

Он проснулся обнаженный и растерянный, на берегу озера. Его одежда, чистая, пахнущая лугом и весенними ветрами, лежала рядом. Увидев, что Совесть покинула его, Допас горько, впервые в жизни возрыдал. Долго он глядел на свое отражение, надеясь увидеть еще одно. Следопыт провел там почти цикл, ожидая ее, и понял, что сюда Совесть уже не вернется. Она облагородила пустошь и вернулась в Торкен.

Допас решился проникнуть в Долину Первенцев, чтобы попытаться найти ее там. Но встал перед ним Гранитный лес.

Долго испытывал следопыт свою смекалку, не зная, как выжить в каменной чаще. Никто еще не возвращался из нее, некому было помочь ему советом. Тогда Допас решил, что преграду нужно преодолеть по воздуху. Но как это сделать? Легче было сказать. Неожиданно, он услышал жалобный вой и поспешил посмотреть, кто попал в беду. Нашел он раненого жнеца. Священный сборщик поранился о скалы. Допас вылечил его раны и накормил дичью. Жнец встал на крыло, но не хотел улетать от человека. Допас понял, что достоин благодарности и попросил жнеца перенести его над лесом, в долину Первенцев. Жнец подставил ему спину и переправил в зеленое царство диковинных зверей и последних драконов.