Тайна короля (СИ) - Савченкова Алена. Страница 42

Он отвел взгляд от своих владений и посмотрел на меня.

— Скажите, леди Лорелея, вы считаете ужасным то, что со мной происходит? Если говорить начистоту. Я не прикажу казнить вас за правду.

— Благодарю, сир. Тем более что казнят обычно за неправду. Что до вашего вопроса — ужасным? Нет. Скорее я думаю, что это для вас возможность лучше узнать другие стороны себя и познать жизнь во всей ее полноте.

Омод снова посмотрел вокруг.

— Вы считаете этот миг полнотой жизни?

— О да, сир.

Он провел по ветви, собирая снег, и сжал, а потом разжал пальцы. Из них выскользнули мокрые комки и упали, разбившись о ветвь ниже. Эта привычка напомнила мне привычку Алекто.

— Матушка говорила всегда мыть руки перед трапезой.

Порывшись за пазухой, он вдруг достал два яблока. Потерев одно о куртку, протянул мне.

— Разделите ее со мной?

— Благодарю, ваше величество. Это случайно не те яблоки, которые лежали в ящиках в одном из переулков?

— Я обменял их на серебрушку. Так что хозяин вряд ли будет возражать.

Рассмеявшись, я взяла плод и обхватила его ладонями. Кожица была прохладной. Омод в свою очередь покрутил свое и, вынув нож, принялся что-то на нем вырезать. Я завороженно наблюдала за ловким мельтешением лезвия, вспоминая, как брат вот так же вырезал ножом.

— Вы никогда не видели, как наносят рисунок на фрукты и овощи на ярмарках? — спросил он, перехватив мой взгляд.

— Нет, сир.

— Примерно так, — произнес он, поворачивая ко мне яблоко, на котором теперь улыбалась рожица.

— Давайте и вам такое сделаю, — произнес он, забирая у меня яблоко.

Я молча смотрела, как он сосредоточенно наносит лезвием штрихи.

— Вам нравится?

— Очень, — произнесла я, не отрывая от него взгляд.

— Я о яблоке, — рассмеялся Омод.

Я перевела взгляд ниже и увидела, что он сделал из него голову рыцаря в забрале.

— Боюсь, теперь я не смогу его съесть.

— Зря, — рассмеялся Омод, звучно раскусывая свое яблоко, так что брызнул сок, — они очень сладкие. Глядите, — указал он, — похоже, он заблудился.

Я проследила за его пальцем и увидела козленка.

— Или сбежал, чтобы наблюдать за своими сородичами со стороны.

Омод весело на меня посмотрел.

— Спасем его?

— Непременно, сир.

— Только сперва доедим яблоки.

— Нельзя прерывать трапезу, — согласно кивнула я.

— А потом отнесем к хозяину.

— Нести будете вы.

— Значит, не желаете быть, как те девы с полотен с агнцами?

— Я похожа на такую деву?

— Ничуть.

— Смотри, Людо, — крикнула я, смеясь и указывая пальцем на приближающуюся козу. — Похоже за ним пришла его мать.

Я поняла, что сказала что-то не то еще прежде, чем осознала сам смысл слов — по его лицу. Улыбка все еще была на устах, но выражение уже застыло ледяной маской.

— Как вы меня назвали?

— Простите, ваше величество.

Он встал так резко, что качнулись ветви, и мне пришлось ухватиться за ближайшие, чтобы не упасть.

— Меня зовут Омод, и советую запомнить мое имя, — произнес он и одним прыжком оказался на земле.

— Постойте, ваше величество, прошу вас, простите. Я не знаю, что сорвало это имя с моего языка.

— Должно быть, ваша память.

— Вы не поможете мне спуститься?

— Вы скажете мне, о ком говорили. Это тот человек, которого вы упоминали? Дороже всех сокровищ мира?

Я опустила голову.

— Да, сир.

— Тогда он и поможет вам спуститься, — заявил он, отряхнул одежду и широким шагом двинулся к городу.

Растерянно оглядевшись, я ухватилась за ветвь и медленно, щупая ногой ствол, принялась спускаться. Когда была уже на середине, нога попала мимо цели, и я, обдирая ладони, сорвалась вниз, ударившись о корни — те самые, что служили изножием "трона". Под ногами хрустнуло. Посмотрев туда, я увидела раздавленное яблоко.

— Так "Тварь о четырех головах" — это четыре Покровителя? Вернее один, который потом разделился на четырех, от которых произошли все остальные? Старик на это ничего не ответил, и слова Алекто повисли в воздухе. Казалось, он потерял интерес к ней и ко всему, как только закончил песню. Теперь инструмент лежал у него на коленях, а на лицо вернулось то самое отсутствующее выражение. Быть может, он вспоминал дни, когда его исполнение встречали шквалом восторженных хлопков и криков.

— Леди Алекто, — занавеска слегка отодвинулась, — нам уже пора.

— Иду, леди Рутвель, — отозвалась Алекто, поднимаясь, — простите, что заставила ждать. — Прощайте, Тоб, — повернулась она напоследок к старику, но тот, конечно, не услышал и не увидел.

— Нужно торопиться. Все, наверное, уже собрались, чтобы двинуться в обратный путь, — произнесла фрейлина, когда Алекто вышла.

Поблагодарив женщину-сиделку, они покинули дом. Леди Рутвель поспешно двинулась вперед, и Алекто старалась не отставать. Фрейлина уже свернула за угол, когда плащ зацепился за один из ящиков, перегораживающих дорогу. Алекто рванула его, и тут из-за поворота на нее вылетел тот, кого она меньше всего ожидала здесь увидеть.

— Ты? — Алекто в изумлении застыла, разглядывая блондина, который спас ее в ночь Солнцеворота в переулке.

— Ты?

Он, похоже, был изумлен не меньше ее, но лучше умел сдерживаться.

Из-за домов раздался клич стражников, которым они обычно сообщали друг другу о своем местоположении, и парень заозирался.

— Сюда, — уперлась в ящики с яблоками Алекто, догадавшись, что он ищет укрытие. Парень тотчас присоединил к ней усилия, и в тот момент, когда на улицу вбежали стражники, они уже стояли прежней стопкой, скрывая нишу, в которой он прятался. Сердце Алекто гулко билось, а грудь вздымалась так, словно это она сюда бежала.

При виде ее стражники замедлили шаг.

— Простите, леди, — произнес тот, что появился первым, слегка поклонившись. — Вы не видели здесь парня? Вот такого роста, — показал он. — Одет по-летнему, в рубаху.

— Нет.

Снова поклонившись, он двинулся вперед, а за ним и остальные, с подозрениям оглядывая улицу. Дождавшись, пока последний скроется из виду, Алекто кинулась к ящикам и принялась отодвигать их. Парень помогал ей изнутри.

Вскоре оба снова оказались рядом.

— Что ты здесь делал? — спросила Алекто, с трудом переводя дух.

— Это ты что здесь делала?

— Ходила к Старому Тобу.

— А я ходил к Старой Марте.

— Кто это, Марта?

— Ее дочь болеет. Я лечил.

— Лечил?

Блондин посмотрел поверх ее головы.

— Сможешь на этот раз добраться до дома без приключений?

— Да. Я не одна…

Он перевел на нее взгляд.

— С сопровождающей леди, я отстала от нее, — пояснила Алекто. — Эти стражники снова искали тебя? Ты что-то натворил?

— Твои друзья собираются сейчас на главной площади, — кинул он, проходя мимо. — Чтоб повеселиться.

— Постой, как тебя зовут? Я так и не поблагодарила тебя в прошлый раз.

— Ты сделала это сейчас.

— Так как твое имя?

— Зачем оно дочке лорда?

— Потому что… — Алекто осеклась, и он какое-то время молча смотрел на нее.

— Меня зовут Сверр, — наконец произнес он.

— Откуда ты, Сверр?

Тут за домами снова послышались крики стражников, и парень поспешил мимо.

— Прощай, дочка лорда.

— Меня зовут Алекто, — крикнула Алекто вслед.

Когда она добралась до площади, все действительно уже собрались там.

— Где вы были? — прошептала леди Рутвель. — Я уже хотела идти вас искать.

— Я зацепилась плащом, — пробормотала Алекто, показывая дыру.

Леди Рутвель мельком на нее глянула.

— Зашьем как только вернемся в замок.

— А что здесь происходит? — спросила Алекто, поняв вдруг, что людей как-то слишком уж много, и все они словно чего-то ждут.

— Я сама толком не знаю. Кажется, сейчас что-то будет.

— Приведут блудницу, — раздался рядом голос леди Элейн.